Олег Горшков

Олег Горшков

Неуловимость жизни, или «Текучесть» мгновения

Олег ГоршковРодился в Ярославле, где поныне и проживает. В 1986 году окончил юридический факультет Ярославского Государственного университета, в котором после окончания учебы несколько лет занимался наукой и преподавательской деятельностью.

С 1992 года в его арсенале исключительно адвокатская практика.

Первая книга стихотворений «Антивремя существованья» вышла в 1998 году в издательстве «ЛАД». В 2000 году в том же издательстве опубликован второй поэтический сборник «Размытая архитектура». В 2006 году в Харькове издана книга «На одном языке» (стихотворения пяти авторов из пяти разных стран: Россия, США, Израиль, Канада, Украина), открывающаяся подборкой Олега Горшкова.

Публиковался в журналах «Сетевая поэзия», «Родомысл», Радуга», «Русский путь», коллективных сборниках и альманахах, выходивших в России, Украине, США. Финалист поэтического конкурса «Заблудившийся Трамвай» 2004 и 2008 годов, лауреат ряда других всероссийских и международных конкурсов. Член редколлегии сетевого литературно-художественного журнала «Поэзия.ру».

 

* * *

 

Есть одна стержневая тема, которая пронизывает собой всю лирику поэта Олега Горшкова. Даже если поэт изо всех сил пытается «спрятать» её за кавалькадой образов, чтобы потом неожиданно проговориться блоковской обмолвкой… Если в двух словах, тема эта – неуловимость жизни.

И вот имя её названо, но что из этого следует? Как это понимать? Жизнь вроде бы и даётся человеку, да не за что её ухватить. Самые, казалось бы, настоящие и прочные вещи, узы, отношения между людьми на поверку оказываются непрочными и призрачными. И человеку страшно оттого, что душа его никак не может обрести, если можно так выразиться, «почву под собой». И «мера вещей», о чём, наверное, догадывался Протагор, к сожалению, не отличается у человека постоянством, поскольку непостоянен сам человек. Он никак не может исчерпать гнездящуюся в нём любовь, реализовать её, «перелить» в любимых людей – и на этом успокоиться. Человек не в силах ограничиться малым: он хочет довольствоваться великим!

 

…как будто можно впрок

налюбоваться хрупким этим светом,

всё выговорить в смуте беглых строк,

напраздноваться, надышаться ветром,

взять если не уменьем, так числом

проб и ошибок, чтобы, пусть отчасти,

пусть лишь на миг, почувствовать потом,

как нестерпимо призрачное счастье.

 

Насытившемуся, казалось бы, впрок человеку спустя некоторое время вновь нестерпимо хочется есть. И не вся пища, которой он питался раньше, доступна всегда. Некоторые виды духовного и телесного удовольствия дороги, дефицитны и одноразовы.

Мысля парадоксально, герой Олега Горшкова убеждён: для того, чтобы осилить «текучесть» мгновения, нужно… медленнее жить. Как это? Наверное, прежде всего, зарезервировать за собой как можно больше одиночества. Пушкин, например, был убеждён в том, что в жизни важно «успеть обо всём помыслить». Получается, чем медленнее живёшь, тем быстрее мыслишь? Прав ли был Высоцкий, умоляя: «Чуть помедленнее, кони»?

Нет, никак не хочет поверить человек, что на всех путях-дорогах ждёт его фиаско. Лирический герой Олега Горшкова отчаянно «цепляется» за милые сердцу вещи, старается удержать их в воображении, оставить в стихах – как будто ему разрешат путешествовать в жизнь иную с томиком своих стихов.

 

Приходит время медленнее жить.

Преследуемый собственною тенью,

вновь сознаёшь, что жизнь принадлежит

свихнувшемуся богу нетерпенья.

 

Взрослея, человек устает от скорости собственной жизни. Но, по зрелом размышлении, приходишь к неутешительному выводу, что все эти суждения об изменении скорости жизни – не более чем лукавые уловки ума. Как выразился поэт Роберт Винонен, «но ведь ясного это ясней, что живущий со скоростью смерти невредимо встречается с ней». Неприкаянный человек «кликает небо мышью слепой тоски». И вот, наконец, звучит сквозная, рефренная тема, пожалуй, всего творчества Олега Горшкова:

 

Приходит время… что ж ты от него

всё прячешься, цепляешься за вещи,

которым имя – пища жерновов…

 

И уже не компьютерной, а летучей мышью возникает тема бессмертия. Что произойдёт, если остановить и забальзамировать мгновение? Ничего хорошего. Главная проблема бытия не убирается от удлинения жизни. Другими словами, бессмертен человек или смертен, он всё равно обречён тосковать и кликать неблагодарное небо слепой мышью тоски. Ведь несвершённость, которой мы томимся в этой жизни, не зависит от скорости или «наполненности» самой жизни. Слишком многогранна тоска, заполоняющая подчас сердце человека!

Мы наблюдаем удивительную метаморфозу: Олег Горшков на наших глазах неуловимо, неумолимо превращается в человека-слово. «Лишь жить в самом себе умей: есть целый мир в душе твоей!» – призывал Тютчев. Олег Горшков – умеет. Счастлив ли он этим своим умением? Вопрос.

 

Александр Карпенко

Творчество

Подборки стихотворений

Комментарии