Любовь Коэн Белл

Так сколько ты возьмёшь за перевоз

На сторону таинственную ту,
Где будет мир из пряников и роз,
Где позабуду боль и суету?
В кармане я сжимаю пустоту...

Имущество моё - лишь пыль грехов.
Разбросано бездумно злато дней,
У шеи круг безверия лихой
Смыкается всё ближе, всё плотней.
Есть цель вдали, но как добраться к ней?

На лодке, как на гордом корабле,
Ты перевозишь судьбы... Увлечён
Мечтой любого города белей,
Сквозь стаи лет плывёшь ты, старичок,
И ноет от весла твоё плечо...

Забывчивый, не помнишь ты цены,
Но знаю, что монет мне не собрать
На  замки,  что достоинства полны,
На  лилий водных преданную рать...
И всё же… сколько стоит благодать?!

Я нищ, но приглядись ко мне, старик,
Росток от Древа Жизни угадай!
Он в душу мне нечаянно проник
И, может, разрастётся за года.
Перевези, не пожалей труда!

Ты собираешь робкие ростки,
Заботливо в лодчонку сложишь все,
Возьмёшь с собой в бессмертие реки,
Что вьётся нежной лентою в косе
Заката, и вздохнёшь: «Велик посев...»

В нашем городе вымерло всё, словно не было тут

Ни весёлых базаров, ни быстро летящих машин,
Ни детей, что гоняли весь день во дворах в чехарду.
Лунный свет,  заблудившись в Хазаре,*  замёрз и  дрожит…

Пешеходы, трамваи сновали когда-то вдоль стен
Переполненных шумом домов, что лелеяли жизнь,
И на каждого жителя солнце писало досье
Сотней бликов на окнах, лаская теплом этажи.

Словно полный “Чинаром”* кувшин, древний город манил,
Распахнув по-восточному щедро свои закрома,
Предлагал по бульвару пройтись у прибрежных перил
Там, где юность, жасмин и весна всех сводили с ума.

Здесь влюблялись, кутили, читали в трамваях стихи,
Рисковали, когда было ради чего рисковать,
И в могилы ложились в том парке, где с видом лихим
До войны на качелях взлетали - звала синева...

...Город болен. А может, не город, а я заболел?
Вижу странные сны: в ностальгии по людям муссон
Рыщет между домами, качает стволы тополей,
И мне хочется взвыть вместе с ветром шальным в унисон!

Обезлюдел наш город. Заснул и реальность проспал...
Или это – мираж эмигрантской ослепшей души?
Просто жизнь пролилась и течёт вдоль немереных шпал,
За собой в черепки разметав опустевший кувшин.


* Хазар - местное название Каспийского моря

* «Чинар» — марка азербайджанского вина темно-бордового цвета с горько-сладким вкусом.

Этою ночью ты звёзды по небу развесил,

И  кормлю я обеих Медведиц с ладоней,
Но пора уж домой.  Старый дом наш чудесен:
Посмотри, как в предсмертном движенье балконы

Наклонились к земле, словно просят пощады,
Зная: время уже не исполнит надежды.
Наши окна в потресканных рамах дощатых
Так милы, что, наверное, только невежда

Не поймёт глубины, не нащупает смысла
В их рассеянном взгляде. Как хочется чаю!
Ты снимаешь с меня руки, рифмы и мысли.
Я же тихо и дерзко тебя облучаю.

Ты боишься? На плечи накинь от ожогов
Звёздный плащ или рыжую пыль штукатурки.
На невидимых волнах танцует пирога -
Наша комната. И миллионного тура

Круговое движенье рождает усталость.
И не в такт сонной речи дрожит занавеска.
Разрушение зданий - забавная малость,
Лишь бы были слова притягательно вески.

Звон воды заглушает мелодию быта -
Недовольные стоны немытой посуды.
И вода, и тарелки надолго забыты.
Вещи нас не поймут и, наверно, осудят.

Потолок далеко. Он желает побелки,
Но как трудно подняться к кирпичному своду -
Обладать бы весёлой прыгучестью белки,
Мне, быть может, хватило б ещё кислорода!

Ты твердишь, что меня притяженье погубит.
И твой голос меня наполняет привычно.
А в конце я зачем-то ищу только губы
И люблю неотложно, легко, неприлично...

Вспугнувши стаю
непреложных истин,
Вхожу я в завтра,
не переживая,
Что прошлый день унёс любовь и листья,
И в лабиринты завела кривая...

Зачем маячить
на границе хрупкой
Времён, неизмеримых расстояньем?
Не оглянусь!
Росою и разлукой
Напьюсь и опьянею утром ранним!

А после, отрекаясь от безумства
Пережитых потерь,
нелепых действий,
Себе другой взгляну в глаза не грустно
Сквозь плоть зеркал,
не устрашась последствий...

Но вот смогу ли избежать соблазна
И не искать «вчера»
в толпе прохожих,
В проёмах облаков,
в дожде алмазном,
В альбоме старом, на судьбу похожем?

...Вхожу я в завтра,
забывая лица:
Своё, твоё, детей на ветхом фото...
Я обернусь...
Мне нужно превратиться
В столп соляной - в беспамятное что-то... *

*Жена Лота обратилась в соляной столб за то, что та обернулась уходя из Содома  (Быт. 19:26).

Закрыв глаза, иду в своё вчера...
Там смело воробьи у ног садятся,
Шаманит  сонно сытая пчела
Над розовыми волнами акаций.
Светлеет небо свежестью весны
И пухом серебрится тополиным,
В зовущей выси облаком резным
Дега рисует танец балерины...
Портфель ложится тихо на траву.
К чему тетрадки, книжки? Жажде знаний
Не перевесить лёгкого: «Живу!» -
Себе самой счастливого признанья.
Я опоздаю в школу - горя нет:
Важней увидеть, как из пухлой почки
Пробьётся острым клювиком на свет
Новорождённый лист – зелёный, сочный,
Подслушать птиц затейливый рассказ,
Всех кошек сосчитать в пути от дома
И разглядеть в сто тысяч первый раз
Любой пустяк, пронзительно знакомый.
…Там, проходя привычною тропой,
Беспечный мальчик одарит «приветом»,
Не сбывшись, безответная любовь
Растает вместе с тонким силуэтом...