Татьяна Шкодина

Отпусти меня. Я из другой страны.
Там, где ластятся травы к моим ногам,
Где поёт моё сердце нежней струны,
И открыты порталы к иным мирам.

Там тепло даже в самый студёный день,
Если дождь, то сквозь струи сочится свет,
Кружевную накидку плетёт сирень,
Майской ночью качаясь влюбленным вслед.

Прорастают цветами обрывки строк
И сплетаются в яркий, большой ковёр –
Каждый созданный мир вызревает в срок,
Обретая свободу, а с ней – простор.

Там совсем по-другому летят ветра,
Надувая, как парус, лоскут небес.
И почти невесомо лежит черта,
За которой – шагнул – и уже исчез.

Сплетение томительных минут,
Закатные малиновые тени...
В моих воспоминаниях живут
Цветки каких-то комнатных растений,

До шелеста заигранный фокстрот, -
Репертуар старинный, довоенный...
Ты пела «Рио-Риту» мимо нот
Старательно и так проникновенно,

Шептала мне признания слова,
Немного от смущения краснея...
Сегодня мне приснилось – ты жива
 И снова танцевал с тобой во сне я...

...На фото мы по-прежнему вдвоем,
А здесь – лишь одиночество и старость.
Ты помнишь, как гуляли под дождем? –
Нам бесконечной жизнь тогда казалась...

И дождь тогда был теплым, и звенел
Восторг в моей душе высокой нотой...
...Как странно – патефон старинный цел,
А от тебя осталось только фото...

…Однажды сбежать от себя и сесть в последний трамвай,
Ведь где-то оно существует - потерянное вчера?
А здесь суета сует и вечный в душе раздрай,
Расписанные по минутам безликие вечера…
А если закрыть глаза, то можно увидеть свет.
Теплый июльский полдень, маленький городок…
Время ползет лениво. И вряд ли нужен совет
Всё планировать загодя, всему обозначить срок.
Можно смотреть в потолок, листать любимый роман,
В придуманных персонажах свои находить черты…
Уплыть по волнам страниц. Пленительный Зурбаган
Раскрашивать акварелью своей далекой мечты…
В лавандовой тишине размеренный слушать стук...
То ли часов, то ли сердца… Звук идет в унисон.
Заснуть и почувствовать кожей тепло материнских рук -
Книгу взяла тихонько, закрыла дверь на балкон...
Не открывая глаз, делая вид, что спишь,
Вдыхать ароматы кухни, маминых пирожков…
Не сравнивать счастье с птицей. Да хоть бы обычный стриж…
Пестрая жизнь в заплатках, в клинописи стежков.
И ждать, и лелеять встречу… Шагнуть в безмятежный май.
В страну, где находит отдых
твой
последний
трамвай.

Ты не любишь абсент, называешь «вонючей касторкой»,
Злая горечь полыни в твоих зеленеет глазах…
Водка как-то привычней. Пейзаж за дешевенькой шторкой
Превращается ночью в чернильный языческий страх.

Не запить, не залить одиночества черные угли.
Нет, еще не пожар… Не смертельно. Терпимо вполне.
Подарили абсент. Что за гадость? От скуки погуглить…
Заграничная весчь… Видишь, черти гнездятся на дне.
.
Значит, есть с кем чудить. Эй, зеленые! Ваше здоровье!
Ну и рожи у вас… Что смеетесь? Совсем допились?
…Разъезжаются стены. И ссадина ноет над бровью…
Понаставили мебели… Не интерьер – живоп`ись!
.
…Завтра снова домой. Всё оформлено: сделки, бумаги…
На перроне вагоны – зеленые, словно полынь.
Ты как будто на месте - проносятся мимо овраги,
Перелески и степи. И целые мили пустынь…
.
И сосёт пустота, окружает степной безнадегой.
Словно ручка стоп-крана, мерещится сверху петля.
Ветер воет-поёт, проникает в тебя верлиокой.
Треплет белую прядь, как седую тоску ковыля…

В ночном депо трамвай листает сны –
Страницу за страницей, как романы.
Железных «лат» объятия тесны,
Ведь сны трамвая ночью этой странны
И спящему герою не ясны…
Звенит стекло разбитое на рельсах,
Нарушен ход обыденного рейса –
Трамвай не верит собственным глазам.
Он вынужден «идти по головам» -
Такая ерунда на постном масле!
Рывок. Дворы московские погасли…

Он видит ошалевшую толпу
И слышит тормозов ужасный скрежет –
За турникетом скользкую тропу
Тяжелый стук колес на части режет.
…Ныряет в ночь, как будто в скорлупу,
Пытаясь от кошмаров откреститься –
Не улететь! Трамвай – увы! – не птица.
А для кого-то рельсы – эшафот.
Мурлычет на подножке черный кот:
«Мессиррр…. Сегодня будем веселиться!»
И вздрагивает сонная столица,
И чуда ждёт.