Дмитрий Гвоздецкий

Я и моя постель —

сиамские близнецы,

разделённые хирургом-будильником

1

Авессалом рекламирует
Head & Shoulders

2

Лоэнгрин устроился работать
на птицефабрику

3

Герострат улетает в Тунис —
купил горящую путёвку

У моей бессонницы теперь есть имя,
Я могу смотреть ей в глаза отныне,
Я могу угостить её капучино,
Сидя в кафешке за дальним столиком.

Не пугает больше меня рутина,
Пред субботой пять дней уж не так противны,
Я стал мягким, лиричным, почти что мирным,
Самым живым на Земле покойником.

Я готов весь мир шагами большими
Рассекать, напевая то имя гимном, –
Поделиться мне хочется им с другими,
Заглушая ревущие стаи «Боингов».

Надоело пленником быть стоп-линий!
Где остатки натуры моей звериной?..
Прорычу, как пещерный рычал мужчина,
Имя, что в ливень важнее зонтика,

Что в два слога излечит
меня – невротика,
И останется в сердце
целебным дротиком.

белый медведь

отведав

мяса пингвина

поверил

что земля плоская

Прошлое наше бесцветным варевом
Обжигает нещадно сегодняшний день,
Он, краснея вздувается
И противно хлюпает.

Порой нежелание разговаривать —
Величайшая роскошь. Мы снова не те:
Ты — «Шанель»,
Я — «Левайсы»,
На рынке купленные
И с неправильной буквой в конце.

Снова затылок обнялся с копчиком…
Как теперь нашу встречу именовать:
Затрещали все кости
Торжественной дробью,

С грохотом на пол обрушилась кофточка,
На орбите, как спутник, моя голова
Завращалась: так плоти
Попробовать хочется —
Не трогал её года два.

Нежный шёпот, как музыка в фильме ужасов,
И объятья твои — петли на горле страшней...
Опять ты видишь прекрасного мужа,
Почему, почему же ты видишь его во мне?!

День свой сегодняшний врачую бережно
От ожогов саднящих, на крем не скупясь.
Больше не будет у нас «как прежде»:
Не поможет крем — перейду на мазь.