Елена Асатурова

Так и бредём по миру - медленно, наугад, 
сердце, мозги и смелость подрастеряв в пути.
Каждый из нас однажды сам создавал свой ад:
Домик безумной Элли снова в Канзас летит.

Всякий булыжник жёлтый, даже когда он сер.
Вымости им дорогу, что приведёт в тупик.
Снимешь очки, и вместо Гудвина - Люцифер,
в твой изумрудный город сталкер и проводник.

Время пришло желаньям сбыться любой ценой,
даже когда расплата - холодом у виска.
Твой персональный демон будет всегда с тобой...
Сделай траву зелёной - время для пикника...

В потрёпанном пальто, на брудершафт
с самой судьбой, на Сретенском бульваре,
уткнувшись носом в твой колючий шарф
и отражаясь в скользком тротуаре,
считать часы. Забыть года разлук.
Не замечать, как с неба льются слёзы,
как опустели улицы вокруг,
полночные явив метаморфозы.
Морщинки все у глаз пересчитав,
боясь упасть и больше не подняться,
не отпускать прокуренный рукав...
И до весны - на десять лет - расстаться.

Смотрела женщина в окно, 
Где тлели капли дождевые, 
Как недопитое вино,
Что пьяный бог на землю вылил.

Они стекали ручейком
В ладони серого асфальта.
И в лужах отражался дом,
Крутя невиданное сальто.

Щербатой лестницы изгиб - 
Как сжатый болью позвоночник.
Парадной двери дикий скрип,
Как сумасшедший, вслед хохочет.

Мигала лампочка, навзрыд
Этаж за этажом считая...
Плыл город, словно синий кит,
С такими же сбиваясь в стаю.

Но океан людской жесток,
И брюхо вспорото винтами...
На утро вынесет поток
Всех тех, кто в этой битве ранен.

И  смоет дождь кровавый пот,
Похожий на бордо в бокале...
Взойди со мной на эшафот,
Чтоб после встать на пьедестале...

Выйдешь из дома - с моря туман
лёг покрывалом плотным.
Колокол в храме звонил (по нам?)
так, что дрожали окна.

Чаек не слышно. Абрис луны
с ночи забыл дорогу.
У февраля так тревожны сны -
смотрятся эпилогом...

Только на склонах зацвёл миндаль,
клювы раскрыли почки.
Зиму с собой заберёт февраль -
стоит поставить точку.

Мы пережили ещё одну
и разучились плакать.
Можно проснуться и ждать весну,
вылив чернила в слякоть...

И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время;
и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своём (Быт.6:5,6)

Земля уже не та. Отравлен воздух,
Исчезли краски, и горчит вода.
На небе не осталось и следа
Там, где еще вчера светили звёзды.
И рушатся и стонут города.
 
В дыму от догорающих иллюзий
Мы, как слепцы безродные, бредём.
И выжигает праведным огнём
Под тихий плач расстроенных перкуссий
На наших душах знак свой Легион…
 
И нет конца. И не найти начала
Забытых истин, данных нам Отцом.
И каждый третий станет подлецом,
Перековавши на мечи орала,
А свальный грех объявят образцом.
 
К нулю стремясь, себя на ноль помножив,
Раскинув Сеть, как пушкинский рыбак,
Мы разменяли чувства на пятак
И ценим то, что выглядит дороже,
В горячке героиновых атак.
 
И правят миром псевдо-исполины,
Потомки ангелов и страстных блудных дев,
Которые, любовь и долг презрев,
Оставят всё в безмолвье и руинах
И навлекут на нас всевышний гнев.
 
И грянет гром симфонией синкоп.
В оставшихся лесах умолкнут птицы,
Зверьё попрячется. Стирая все границы,
Смывает нас невиданный потоп!..
Как хорошо, что мне всё только снится…
 
Но трудно отличить — где явь, где сон,
Не разглядеть Твой знак сквозь шоры век.
А судный день уже берёт разбег…
Своё руно найдёт другой Ясон.
Я — новый Ной. Я строю свой Ковчег.