Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2019»
Россия, Екатеринбург
Кричит во сне и сам себя не слышит,
глотает воздух – душный и пустой.
И видит сон: он птицей стал – всё выше
и выше над больничной суетой,
палатой интенсивной терапии,
медсестрами и лечащим врачом,
и плещут крылья – белые, тугие,
и небо необъятностью влечёт.
А дальше космос – недра тьмы и света,
и вечность, и столетия подряд
летят, летят бенгальские кометы
вольфрамово созвездия горят.
А ровно через сутки было снова:
два вскрика и полёта торжество.
И якорь притяжения земного
уже не для него, не для него…
За больничным окном, будто струны, натянуты сосны.
Свечерело, дождит, отключили небесную синь.
А в палате – негромко, уют и покой високосны,
и, чтоб жить, иногда не хватает ни сердца, ни сил.
Здесь у всех постояльцев – приметы незримого сходства,
будто в складчину нынче – и сосны, и дождь, и листва.
Здесь в пределах Вселенной – сквозняк векового сиротства,
но в пределах любви – теплота векового родства.
Здесь в далёкие дали кому-то подписана виза,
и тому, кто отъехал, последнюю ставят печать.
Вот и голубь залётный снаружи прошёл по карнизу,
будто чья-то душа прилетела другую встречать.
Но к иным берегам одновременно всем не добраться…
Корабельная дрогнет струна, потемнеет окно.
Мне останется осень. И это больничное братство,
что отныне и больно навеки, навеки дано.
Нореньга, Сойга, Пиньга –
плёсы да камыши …
Княже мой, Игорь, Ингварь,
свете моей души,
солнце моё, надёжа,
месяц в ночи, звезда,
боль – а и счастье тоже,
да не разлей вода.
Сердце, что птицу, вынул,
в сладкий забрал полон.
Дал бы Ярило сына,
был бы утехой он:
слышала, как шептали –
хмурили лбы – волхвы,
вскорости быть печали,
бабам по мертвым выть.
Зори дотла горели,
Свет их кроваво-ал,
кликала Карна Желю,
Див по верхам свистал,
солнце всходило чёрно,
лемех точила ржа…
Даром ли мы учёны
ждать и детей рожать?
Как во широком поле
встретятся рать и рать –
выйдут мечи на волю
щедрую дань собрать.
Знаешь, как смерть ревнует?
Станет верней жены.
Кони стоят под сбруей –
всё не рассёдланы…
Спрыгнув с подножки вагона – вдоль поездного пути,
этот привычный маршрут до сантиметра размечен.
Полуувядшие ивы руки протянут навстречу,
если до высохшей речки пыльным просёлком идти.
Хочется в зыбкое небо солнца забросить блесну.
До коллективных садов – два поворота направо.
Над магазином продуктов – синим – названье «Любава».
Лето стремительно тает, август прохладен и снул.
Автомобильчик проедет, пыль за собой растрясёт,
дрогнет вослед тишина – снова натянется туго.
Утро. Суббота. Безлюдье. Не шелохнётся округа.
Встретится разве старушка в белом платочке – и всё.
Пусть бы хватало покоя и на окрестных старух,
а проходимец лихой к ним не запомнил дорогу,
чтобы и помыслом даже дрёмного рая не трогал...
Чудное имя – Любава, радует сердце и слух.
Смотри: в стрекозьем трепете листвы
и дня воздухоплавательном свете
горят, горят октябрьские костры.
И рядом с ними – ангелы и дети.
И все земные тяжести малы,
и лезвия тоски сокрыты в ножны,
и выгореть не страшно до золы
вступившим в листопад неосторожно,
кто верует пожарам и ветрам,
кто страх забыл и разума плацебо,
кому весь мир – один просторный храм
и осень – будто лестница на небо.
Они идут по света полосе,
причастие стигийское минуя,
и смысл непостижимой жизни всей
как музыка звучит, как аллилуйя.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2019»