Анна Арканина

Я не хотела, вышло само вот так –

мы повстречались случайно, но я всё вспомнила:

взгляд не потушен, взгляд этот – ад и яд –

это разряд электрический – гром и молния.

Что я ещё вспоминала – огонь дрожит –

будто на всей планете землетрясение.

Ты приезжал и вдруг оставался жить

до мартобря, до ближайшего воскресения.

Мы выключали свет – обострялся нюх –

я по-кошачьи царапалась и мурлыкала.

И так картинно стояла в проёме ню –

ты и сейчас из Лувра такую выкрал бы…

…Городу было мало дождей и слёз

Он зарастал по шею тоской и нежностью…

Кто нас потом рассорил, разбил, увёз?

И растерял на скомканной карте вечности.

звезды еженощно отцветают

опадает пятилистник снов

до утра макушки лип листает

самый южный из семи ветров

просыпайся

время вышло в двери

пусть идет вразвалочку забей

я зову

но больше не поверю

я вернусь

но только не к тебе

там на стуле сброшена надежда

трусики печаль и дежавю

я все та же дура как и прежде

времени нет больше

говорю

лето пахнет душно жасмин резеда полынь

будто ангелы на земле испускают дух

если видишь что я горю не вопи остынь

подбери ко мне ключ полагаясь на вкус и слух

выручать мотыльков что звездам мешать гореть

бестолковая жизнь и тянется уйму лет

приходи когда вечер на нас расставляет сеть

и увидишь какой я чудной источаю свет

такая малость проводи меня к реке

где рыбы плещутся на волглом сквозняке

где время тает капля вот и вот и вот

пойдем по мостику и выберемся вброд

твоих касаний шепот ивовая дрожь

меня как маленькую за руку берешь

давай в намокших джинсах ляжем на песок

мы от бессмертия всего на волосок

Переставлять слова, вынуть из снов шипы,

вспомнить на ощупь мир – выбежать в магазин.

Это не на тебя чайник с утра шипит,

это не о тебе кашель московских зим.

В памяти столько лиц, а из имён – одно,

вытряхнешь из плаща и, как дурак, звенишь.

Будто бы не моё, будто бы не со мной,

будто не дождь – печаль, капает с темных крыш.

Даже вино – и то помнит тебя на вкус:

лаймовый холодок, вишня, табак, тимьян...

Трогаешь слов пушок, щупаешь слабый пульс,

имя твое живёт – бьется внутри меня.