Рита Круглякова

Дрожащий, подхваченный ветреным меццо, 
Отживший листок не туда ли сорвётся, 
Где облако странно похоже на сердце, 
Где медленно катится жёлтое солнце, 
И лето звучит затихающим эхом?.. 
И где-то в груди шевельнётся знакомо
Внезапное чувство: собраться и ехать 
К родному когда-то, ничейному дому. 

И встанешь, и выйдешь, и купишь билеты. 
Пусть в доме давно никого не осталось: 
Продать, как предать. Но как вынести эту 
Его пустоту-немоту-бездыханность, 
Где память по комнатам бродит химерой:
Здесь сто отражений её многоликих - 
Вот кресло потёртое возле торшера, 
Портреты в гостиной и пыльные книги,
В шкафу - ненадетых костюмов и платьев 
Безмолвно, но так многозначно соседство, 
И так безмятежно на узкой кровати 
Во сне разметалось ушедшее детство.

Если кто-то суровый, набычившись,
Спросит, со всей брутальностью:
- Да что ты знаешь о необычности?
-Что ты знаешь об уникальности?
Я расскажу ему эту историю.

В провинциальном городке, назовём его Взгорины -
На атласе нет: не ищи, не старайся,
А впрочем, захочешь - отыскивай -
Живёт чернокожий по имени Вася -
На всю округу один-единственный:
Бархатный голос, лёгкая хрипотца;
Назван в честь маминого отца.

А вот про Васиного отца говорят в городишке,
Что тот не кто иной, как олимпийский мишка
Олимпиады
Восьмидесятых.
Но мама призналась: его звали Уилсон,
И, хотя тот за годы так и не объявился,
Наверно, гордился бы он,
Что, если Вася берет саксофон,
То знает: второй его дед - Луи Армстронг -
Так темпераментно и неустанно
Василий играет блюз в ресторанах.
Звуки музыки столь пленительны,
Что рукоплещут зрители.

Чёрный бог блюза беспомощно мёрзнет зимой.
Зато, когда приходит домой, ложится,смыкает ресницы,
Ему снится:
За окнами ресторана - 
Загадочная саванна.
А потом - океан, бесконечный, сакральный,
Острова и пещеры, высокие пальмы,
Дерзкие альбатросы и мрачные грифы,
Неприступные скалы и подводные рифы -
И всё это - чья-то родина.
Там звучит саксофон - и осталось запомнить мелодию.

В понедельник ребята заходят на пиво,
Хлопают по плечу: "Васька, а ты счастливый -
Талантище!
Слушай, тебя не достало всё это?
Может, ну его к чёрту? Рванём на Манхэттен?"
Улыбается Вася:"Не сейчас.
Я пишу для Елены прекрасной четвёртый фокстрот. 
А Нью-Йорк... 
Да куда он денется? Подождёт!"

       - А почему ты теперь не летаешь, мама?
       - Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.
       - Почему?
       - Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие.

       Джеймс М. Барри
          "Питер Пэн и Вэнди"



Каждой судьбе - и цена, и плата.
Каждому путнику- свет и знак.
Всё в этом мире идёт, как надо,
Даже когда всё идёт не так.

Ведь всё равно расцветают вишни,
В воздухе майский плывёт настой.
Ты остаёшься у чьей-то жизни
За отведённой тебе чертой.

В клетке привычно живёт синица.
Но за бетоном семейных стен
Девочке Вэнди зачем-то снится:
На подоконнике - Питер Пэн;

Запахи детства - чабрец и мята;
Крыльев совиных широкий взмах.
Девочка Вэнди не виновата
В том, что бывала в таких краях,

В этом придуманном королевстве,
Чтобы надолго запомнить впредь:
Питеру надо остаться в детстве,
Девочке Вэнди пора взрослеть.

Ветер качает в саду качели,
И заливаются соловьи.
Если бы девочки не взрослели 
И не желали иной любви...

За горизонтом скрылась макушка солнца,
Маятник ночи снова пришел в движенье.
Месяц рогатый спешился у колодца,
Ловит на спиннинг зыбкое отраженье.

Время разбиться яблокам у порога,
Слушать, как совы ухают или плачут.
Не уберегся от нареченья богом
Бедный мой мальчик, неосторожный мальчик.

Сочные травы с ветхим забором вровень,
Сладко и абрикосово пахнет лето.
Что ты, не надо... Знаю, ты невиновен.
Быть божеством - ведь ты не мечтал об этом.

И, обжигаясь ветром сухим, горячим,
Ночь, задохнувшись, съёжится на исходе.
Я понимаю: трудно быть богом, мальчик.
Так что иди, развенчанный. Ты свободен.

Знаешь, чему улыбается всякий будда,
Глядя в окно на декабрьскую панораму?
Надо расстаться с наивною верой в чудо,
Чтоб научиться искусству не делать драмы.
Зимний пейзаж монохромен и одинаков.
Сколько их будет, бессолнечных зимних суток...
Видишь, мерцают внутри  побелённых парков
Вспышки рябин, огоньки снегириных грудок,
Высятся клёнов графичные силуэты - 
Свет не померк, и не рухнул ни мир, ни город.
Суть  расставаний, что б там ни плели поэты, - 
Непоэтична. Ведь все друг без друга могут.