Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2019»

Галина Булатова

Россия, Казань


Из ненаписанной поэмы

Роду я – Булатовых, племени – волжанского.

Бородатый прадед мой, свет Степан Михайлович,

Пел в церквушке регентом, сельским был учителем.

Нажили с супругою Ольгою Даниловной

Машеньку, Владимира, к девятьсот десятому 

Петю – сына среднего, Алексея, Ванечку.

 

Сгинули родители в страшные двадцатые.

Потерялись младшие за судьбой детдомовской.

Петенька помыкался, да годков прибавивши,

В маслобойню сунулся – не задаром хлеба есть

У сестрицы Машеньки. Муж её из бондарей –

С ним на пару ладили лодки, бочки с кадками.

 

(А село Подборное, где родился Петенька,

Не найти – затоплено посреди столетия

Из-за гидростанции. Да и самый Ставрополь,

Где учились отроки, Волга убаюкала.

Что смогли, по брёвнышку разобрали, выдохнув,

И собрали заново вёрст на десять в сторону).

 

У Петра с Владимиром – пять по каллиграфии,

На двоих доставшийся дар отцовый к музыке.

Как живая, плакала, пела скрипка старшего,

Поднимала хворого балалайка Петина,

А баян в руках его душу выворачивал

То бродяжьей участью, то волной дунайскою.

 

Следом за Владимиром Петя – в педучилище

И под Нижний Новгород на стезю учительства.

Там и познакомился со своей соратницей,

Будущей супругою Голышевой Клавдией.

Так Валки под Керженцем за полвека в плоть вросли,

Стали ближе родины для Петра Булатова.


Пушкин

Вольной русской речи

Катится река.

Александр Сергеич,

Я – издалека.

 

Знаю из рассказов,

Писем и картин:

Вы – голубоглазый

Смуглый господин.

 

Воспеватель воли

И дитя до слёз

В русом ореоле

Вьющихся волос.

 

Пишут, что не шибко

Рослый – пять вершков.

Но хронист ошибся:

Вы на сто голов

 

Выше даже века,

Смявшего звезду…

Вот сирени ветка,

Как у Вас в саду.

 

Та же шевелюра

Буйного цветка,

Вашего прищура

Свежая строка.

 

Стало быть, пригожий

Этот райский сад

Оказался горше,

Чем Дантесов ад.

 

Не сломала срока

Магия камней:

Подчинились року

Ваши семь перстней.

 

Там, от Чёрной речки,

Обжигая лёд,

Вольной русской речи

В жилах кровь течёт.


Молчание

                  Посол суверенного рая…

                   Наиль Ишмухаметов

 

Как будет, так и будет,

умолкни, изустав.

И кто тебя осудит,

когда и сам неправ?

 

Беги, мой суверенный,

садами просквозив,

беги, пока по венам

толкает кровь сизиф.

 

Пока тропой медвежьей

ты слово не настиг,

пока июнь подвешен

на гвоздики гвоздик,

 

на крюк чертополоха,

на стрелы черемши…

Ни хорошо, ни плохо,

а просто – это жизнь…


Был человек – и нет…

Был человек – и нет.

Пьяненький мой сосед

Вышел вчера в отставку.

Сплошь синяки, фингал –

Кто-то его послал

К боженьке на поправку.

 

Скорой такой не гож,

Сколько их, пьяных рож,

Это не наш, мол, профиль.

Только зачем ты, док,

Выпавший кошелёк

Так изучал подробно?

 

Глупая штука жизнь,

Ну же, сосед, держись –

Сил моих маловато.

В тулове – ломота,

В комнатах – пустота:

Здесь ни жены, ни брата.

 

«По выходным – сынок…»

Падает, как без ног,

Мечется на подушке.

Тара стоит в углу,

Брошены на полу

Коленькины игрушки.

 

Был человек – и нет.

Гордый, смешной сосед

Выкинул злую шутку.

Он же чужой, чужой –

Что ж так нехорошо,

Плачу вторые сутки.

 

Был человек – и нет.

Сел на диван сосед,

Носом в плечо уткнулся,

Крепко закрыл глаза,

Вышел на небеса,

Вышел и не вернулся.


Дойдя до точки невозврата

О, одиночество привата,
Луновеликая жена,
Я чем-то очень виновата
И вряд ли буду прощена.

Солнцеподобные рычали,
Луновеликие несли,
За бесприютными плечами
С щеки взлетали журавли…

Но я была другому рада:
Дрожанью шины под ногой,
Цветным огням Димитровграда,
Строке, гудящей и тугой,

И в раме лужи привокзальной
Автопортрету фонаря,
И сбившемуся под Казанью
Сердцебиенью октября.

Дойдя до точки невозврата,
Пространство разрешилось мной,
Той, что прекрасно виновата
Своей немыслимой виной.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2019»