Никита Рыжих

Морозный сон –

Безликий и беззвучный,

Обычный, примитивный, словно вздох,

Но, все же, он,

Подобно туче кучной,

Растет и называет Бога Бох.

Мороз. И сын

Мороза, Авессалом,

Ревнивый, стародавний, словно храм,

Идет босым

По мраморным кварталам,

И кажется, что мир мифичен сам…

Я улечу в невиданные страны, 
Как легкое гусиное перо, 
Ненужное ни Канту, ни Перро, 
Учуяв аромат природы пьяный. 

Я улечу! Как знать, я улечу, 
И наземь упаду, когда погибну — 
Весь мир начнет внимать природы гимну, 
И ночь зажжет небесную свечу…

Где голая щербатая луна 
глотала жадно чуткий шорох пороха 
и птичка, что порхала, вдруг от шороха 
упала вниз со страха — там Двина 
плыла вперед, чаруя племена 
людей и птиц, объятых властью молоха. 
Наш бывший друг уж враг в пустыне сполоха.

 
Пылают славных воев знамена. 

О розы рая, адские врата — 
рекой ли овладела пустота, 
душой ли завладел вселенский молох? 

О чары ночи, солнце ясных дней — 
кто прав, кто плут, кто рыцарь, кто сильней? 

Да будет дождь... Пусть отсыреет порох... 
 

Часы опять уснули и стоят

И ничего они уже не стоят

Мелькают чьи-то тени

Свят свят свят

Уставший мир уснул и дремлет стоя

На черной туче месяц великан

Приплыл и выжимает жизни соки

Скорее тень душа а не шайтан

Скорее сны не сказки а пророки

Оглядывая гор зелёные вершины,
Три птицы устремились вглубь небес,
Где дол, и дом, и храм, дороги и машины
Невидимы глазам. Не видно и чудес

Меж туч и капель тех, что падают на землю
Не плавно, но спокойно, меж светил,
Играющих в покой, которому я внемлю,
Когда стихают диски и винил,

Меж мягких облаков, окутанных незримой,
Неясной пеленой бегущих дней,
Где я не твой палач и ясно, что не ты мой
Предатель или враг, прозрачный, как ручей.