* * *
Себя, как уголь, в топку книг
Перебросал – и что осталось?
А ты, сгорев, остался в них –
Простых, причудливых, витых, –
Твоя любовь, тоска и жалость.
Не говори, что это малость –
Сгореть стихами для других.
Физика и метафизика
Физические дебри смысловые –
Мох формул в Дантовском лесу.
Необъяснимы данности иные,
Когда ж блеснёт надеждой apercu?
Но физика трактует механизмы
Явлений, их природы не открыв.
Свет преломляет золотая призма
Реальности, а есть её сверхмиф.
За физикою бездною мерцает
Реальность метафизики – сложна.
Лес Дантовский веками окружает
Нас – высота его и глубина.
Храм оптики расширит наше зренье,
Акустики собор усилит слух.
А в небесах – гляжу – сейчас боренье:
Пересеченье многих ярких дуг.
Дух физики и суть её, взлелеяв
Мистический кристалл, постигнет мозг.
Мы будем жить настоль, насколь сумеем в
Пространство неба, к звёздам, вдвинуть мост.
Джокер
Я джокер. Я легко собой любую,
Дурачась, карту заменяю, масть.
В колоде для того и существую,
Чтоб вашему противнику пропасть.
Когда не повезёт – так вам, дурачась,
Я корчу рожи, я всевластный шут.
А в общем я – как шаровая сдача с
Азарта… хоть меня едва ль поймут.
Игру вы понимаете едва ли,
Я корчу рожи – подчинитесь вы.
Игра идёт, а прочее – детали
Стремлений ваших, пустоты, увы.
И вот опять моя ухмылка манит
Мечтающего куш сорвать… А шиш.
И душу рвут отчаяния грани,
И страх грызёт сознанье, будто мышь.
* * *
В букете розы нечто свяжет –
Быть может, воздух между них?
Они белы, как пух лебяжий,
Как мир вне зла – велик и тих.
Земля Титаником под воду
Грехов идёт – черна вода.
Порой мечтаю – пью я водку –
Ах, опьянеть бы навсегда.
А розы белые огнями
О небе неба говорят.
Хоть что о нём в прогорклой яме
Судьбы узнать я был бы рад.
* * *
Голуби над лестницей порхают
В переходе, в черноте ночной.
Резким взлётом после пропадают.
Бездна своеродна надо мной.
Расшифровка бездны в сердце сердца
Жизнь займёт… Огни в ночи горят.
Солью, сутью жить – не надо перца!
Голуби… Они всегда взлетят.
* * *
Нервно и рвано
Всё время тебе –
Сам будто рана
В своей судьбе.
А отчего так –
Не разберёшь.
Жизни волокна,
Кажется, рвёшь
Нервно и рвано –
Столь окаянно…
* * *
Мёртвую на остановке видит –
Чётко помнит похороны… Как?
Нет, реальность, обмануть не выйдет,
Схожести такой цена пятак.
Мёртвого приятеля встречает,
Тот прошёл, не увидав его.
Вечером никто не замечает
В городе огромном никого.
Мёртвого знакомого… И дале
Странной ретроспекциею жизнь
Промелькнёт, вобрав в себя детали
Смысла, шорох страха, морок лжи.
Подлинность работы
1
Подлинность работы по плодам
Узнаётся – иль по устремленью
Высшему служить? Не господам,
Что дают иль нет вознагражденье…
Ежели горел, ужель ушло
В пустоту горение такое?
Подлинность – ему не тяжело –
Установит время золотое.
2
В тупике кругом один тупик,
Подлинность работы под вопросом.
Говоривший проглотил язык,
Сердце будни искололи ворсом.
Ежели горенье было зря,
Для чего он жил – не понимает
Человек, которого заря
Силой более не наполняет.
В тупике узришь один тупик.
По стене карабкаться не сможешь.
Думал – сочинитель разных книг
Строит дом внушительный из них,
Только дом вот так едва ли сложишь.
Подлинность работы на просвет
Фикцией, фальшивкой оказалась.
Ну а есть ли выход или нет –
Никогда к себе не скажет жалость.
Бог
В нём всё… Как странно, что нашли
Короткое такое слово.
Что мы узнать о нём смогли?
И жизни неясна основа…
Бессчётные о нём слова
Нисколь не приближают к сути,
Перед которой ум пасует,
И снова – жизнь ясна едва.
Он – лучше б говорили мы.
Богатство церкви, пышность церкви.
Ну а ядро? Что скрыто в центре –
За суммами цветной потьмы?
Бог всюду. Как же ощутить,
Когда во мне вскипает ярость?
И страх – немного мне осталось,
И дикое желанье жить…
В пластах души сокрытый Бог,
И Бог, пространство пронизавший.
К нему ль в бою уходит павший?
И от него ль – поэта слог?
Бог – всё. Бог – сила, что мудра.
Он – лучше. Бог – мол, что-то знаем.
Бессчётные окрестно знаки,
И боль неведенья остра.
Ёмкость послесловья
К Откровенью Иоанна ёмкость
Послесловья представляешь ты,
В небо глядя, – золотая яркость
Осенью, как символ высоты.
Жизнь любую напитать подобной
Глубиной, кривое распрямить!
Каталог грехов – весьма подробный –
Зачеркнуть и трупом схоронить.
Слой за слоем высота над нами –
Даже нижний слой расшифровать
Не сумеем, ибо частью в яме
Сами продолжаем обитать.
Всё же свет-янтарь, присущий небу,
Перспективы обещает, крут
Силой мудрой – той, которой нету
В нас, чтоб распрямить людской маршрут.
6 доппий Винченцо Мантуанского
Винченцо Мантуанский на монете
В шесть доппий. Потускнело серебро.
Каким Винченцо был на оном свете,
Где зло порой похоже на добро?
…я выиграл иль проиграл? Не знаю…
Я на монету старую смотрю.
Шедевром дорогущую признаю,
Что безразлично дням… календарю…
В жабо Винченцо, волосы струятся,
И плотно сжаты губы, любит власть,
Ещё, поди, балы – и наслаждаться
Всем, что предложит, обольщая, страсть.
На реверсе собака – в сгустках мышц и
Высокая, свирепая, как волк.
Меня порою траурные мысли
Изводят, но и в оных – скрытый толк.
Собака на монете грандиозна,
Что за работа! – залюбуюсь я.
Сверкает нечто в лабиринтах мозга –
А вдруг (да брось!) разгадка бытия?
Шесть доппий – номинал таков монеты…
Гляжу я в монитор, почти забыв
Действительность, борьбу с потьмою света
И грозное ветвленье перспектив.
* * *
В старых окопах растут грибы,
Малина растёт иногда.
Как будто здесь павшие – лапы судьбы
Не представимы – о да! –
Пришедших сюда хотят угостить,
Дары им неся из земли.
За нас, за нас продолжайте жить,
Коль мы не смогли.
Вкусна малина, грибы велики –
Посмертный ушедших дар.
Их шёпот я слышу – Мы вам близки,
Хотя мы узнали кошмар –
Кошмар войны, поглотивший нас…
Мы рядом! Спасибо вам,
Что в лес вы пришли!
И молитва сейчас
Прирастает к моим губам…
* * *
Латанный-перелатанный,
Жизнью самой заплатанный,
Продолжающий жить –
Обогащённый опытом,
Пуганный много раз топотом
Бед, чья известна прыть.
Латанный, перелатанный,
Планы забывший – как, мол, ты
Оные воплотишь?
Свет в душе всё же теплится –
Тянется к небу, как деревце,
Хочет в мудрую тишь.
* * *
На асфальте черви и листья,
Дымка над стадионом.
Как в зеркале, отразиться
В асфальте дадено клёнам.
Тепло октября в середине,
Раскидано золота много.
Ах, была бы отныне
Золотой людская дорога.
Храбрый пёсик
Жёсткая у берега трава.
Лодка перевозчика с навесом.
Тётка рядом с лодкой – и слова
Трёпа вряд ли обладают весом.
Мощная в течении река,
Аромат воды довольно нежный.
И крутые в спуске берега.
Летний день – приятно-безмятежный.
Тётка резко вздёрнулась: – Гляди, –
Говорит. – По-мойму, это Кузя…
Ой, плывёт, Серёжа, подхвати,
Он утонет. Никаких иллюзий.
Пёсик мал, и над водою нос,
Хвостик закорючкой – столь забавный.
Кучерявый пёсик – очень славный.
Он упорен. Доплывёт? Вопрос…
– Как я подхвачу! – Сказал, куря,
Перевозчик. – Разрублю винтом я,
Иль о борт он разобьётся. Зря
Прыгнул, и… не остановишь, Тоня…
Лодка начинает путь. Река
Велика. Плывёт упорно пёсик.
Он плывёт. Его теченьем сносит.
Лодка стала. И стоит пока.
Пёсик поравнялся и поплыл
Дальше. Суетится тётка жалко.
Выбьется же маленький из сил!
Пёсику плывёт навстречу палка.
Берег ближе. Тётка – в воду. Вот
Подхватила пёсика, целует.
Я был в лодке. Видел сцену, чтоб
Мужество – постигнуть – существует.
Крохотный – душою самурай –
Пёсик… И его целует тётка.
Для неё дан краткосрочный рай.
К берегу причаливает лодка.
Кот, геометрия и зеркало
Кот входит в геометрию пространства,
Движеньями сложнее теорем.
Движения кота – его богатство,
Ну а в зрачках мерцает тема тем.
По улице пустой гуляет ныне
Тень серая, какую видит кот.
В окно запрыгнет – совершенство линий
Прыжка. И миску с молоком найдёт.
Явь тему геометрии представит
Тем, что собой доказываем смерть.
Кот в зеркало глядит – в зеркальной яви
Мерцанье – синеватое, как твердь.
© Александр Балтин, 2011–2013.
© 45-я параллель, 2013.