Табак
Затих свист пуль и вой снарядов
И грохот полутонных «дур».
Товарищ мой прокашлял рядом:
«Кажись, ребята, перекур».
И каждый вынул из кисета
Свой драгоценный самосад.
Короткий отдых до рассвета,
А завтра – вновь кромешный ад.
Мы затянулись горьким дымом,
Пахучим и до слёз родным,
Таким сейчас необходимым
Нам, молодым бойцам седым...
Прервал молчанье бас майора:
«Не одолеть им нас никак.
Мы прикурить дадим им скоро.
Их дело всё равно – табак».
Пуля
Ну что ты свищешь, дура пуля,
Свинцовожгучая пчела?
Того, кого ты ищешь в поле,
Твоя сестра вчера нашла.
За молодыми всё летаешь,
Поди, намаялась в пути.
Ещё своё ты наверстаешь,
А я уже не твой, прости.
* * *
«Любимая, прощаюсь я с тобой.
Осталось напоследок мне побриться.
Нас на рассвете ждёт неравный бой.
Пускай умрём, но не пропустим фрица...»
Легли костьми за мост все двадцать два.
О том не раз писали краеведы.
А дочку назвала его вдова
Викторией – в честь будущей Победы.
Ветеран
Он носил осколок возле сердца –
В память о проклятой той войне.
Никуда от прошлого не деться.
Продолжал он воевать во сне.
Вот опять упрямо лезут фрицы,
А вокруг клубами вьётся дым.
Злобой перекошенные лица.
Ничего, сейчас мы вам дадим!
Боль в груди – и в землю он уткнулся,
Пулею сражённый наповал...
Ветеран на утро не проснулся.
За окошком ветер бушевал.
Старец, весь в отметинах металла,
Ратный путь прошёл здесь до конца.
В воинстве небесном больше стало
В эту ночь на одного бойца.
Русский солдат
Отпилили парню руку.
Двести грамм – и весь наркоз.
Принял он такую муку
Стиснув зубы и без слёз.
Всё стерпел, молчал упрямо.
Лишь когда застрял металл,
Вскрикнул: «Как мне больно, мама!..»
И сознанье потерял.
И не стал потом он охать,
Обнаружив в полумгле
Свою правую… по локоть,
Что лежала на земле.
Сплюнул красною слюною
И шепнул, с трудом дыша:
«Ничего, я и с одною…
Мне сподручно… Я ж левша…»
Медсестра
Молодая медсестричка,
Наш товарищ лейтенант.
Под пилоткою косичка.
(Ей так шёл бы белый бант.)
И откуда эта сила
В хрупкой девушке бралась?
Скольких с поля выносила,
взрывов будто не боясь.
Помню, пулею шальною
Тяжко ранен был в плечо.
Слышу голос надо мною:
«Милый, потерпи ещё...»
Бинтовала торопливо,
Затихал вечерний бой,
И от нежности прилива
Как-то притупилась боль.
Отгремел салют... Эх, Рита.
Жили б, если б не война...
Мне из прошлого с гранита
Улыбается она.
Смертельная схватка
Пустые зрачки у карателя-немца
Свирепо вонзились в меня, как ножи.
И вместе с ударами громкими сердца
Во мне застучало: «Ну, сволочь, держись!..»
Мы были в смертельных объятьях друг друга,
Исход здесь решали секунды всего.
И было обоим нам не до испуга,
Одна только мысль на двоих: «Кто кого?»
Я видел оскал, полный бешеной злости,
И вспомнил их хохот в горящем селе.
Собрал я всю силу, и хрустнули кости.
И фрица прижал я по-русски к земле.
Потом вытер пот, словно с плеч сбросил бремя –
Пудов был не меньше шести этот «гусь» –
И, глядя на труп, я сказал: «Дай лишь время,
Вот так и до Гитлера я доберусь!»
Парад победы
Врага одолел вековой русский гений.
Стоит у Кремля победителей рать.
Парад. Ради этих великих мгновений
И стоило жить и в боях умирать.
Берёт своё время – уходят солдаты.
Но разве над подвигом властны года?..
И падали наземь фашистов штандарты.
И были мы счастливы, как никогда.
Слава Богу!
Страшной кровью грозила заря.
Засверкал над страною нож острый.
Пробил мужества час. Здесь не зря
Было сказано: «Братья и сёстры!»
У Москвы встал фашистский сапог.
Худо нам без небесной подмоги!..
Глас раздался: «Вперёд, с нами Бог!»
И пришлось немчуре делать ноги.
С именами святых наш народ
Возвращался к корням понемногу.
Так что ярый партиец – и тот
В день победы твердил: «Слава Богу!..»
Уроки немецкого
Стиснуть зубы и в землю вгрызаться
До последнего хрипа в груди.
Отступать больше некуда, братцы!
Всё, ни шагу – Москва позади!
Фриц орал вне себя: «Доннер веттер!»
И свиньёй напирал, что есть сил.
Но горела сталь Круппа, и ветер
Чёрный дым в небеса уносил.
И увидели все эти «манны»,
Эти «фоны» тевтонских кровей,
Как умеют сражаться иваны
В непокорной отчизне своей.
Под огнём без словариков разных
Мы учились немецкому тут.
И уж вскоре твердили три фразы:
«Хэнде хох!», «Хальт!» и «Гитлер – капут!»
* * *
Сжал из последних сил гранату.
«Тигр» уже лязгал у моста.
Вот вам за взорванную хату,
За нашу Родину, за Ста...!
Дым, вспышка, грохот, визг металла –
Смешалось всё в тот страшный миг.
И сразу тихо в мире стало,
Солдат к земле навек приник...
Цветы живые на могиле.
От времени поблёк гранит.
«А всё-таки мы победили!» –
Дед с фото внукам говорит.
Берлин 45-го
Неся штандарты, здесь ещё вчера
Маршировали фрицы стройным шагом.
А нынче мы идём. Эй, немчура,
Ну как вам наше знамя над Рейхстагом?
Сталинград
Мир видел ад, земля пылала,
Стоял до неба чёрный смрад.
И смерти было трупов мало...
И звалось это – «Сталинград».
Людские стоны, крови реки
И вой свинцового дождя –
Для всех останутся навеки
Под грозным именем вождя.
* * *
Не могла речь идти о пощаде.
Накопилось кровавых долгов...
Ради мёртвых и выживших ради
Мы должны уничтожить врагов.
Пусть святоши витийствуют длинно,
Мол, прощайте несущих беду.
Нет, не жаль нам развалин Берлина
В сорок пятом победном году!
В окопе
Бомб полутонных свист неистов.
Всё ближе к цели их кладут...
Окопы – не для атеистов,
В два счёта Бога вспомнишь тут.
Разверзлось адом поднебесье...
И у солдат порой нет-нет,
Да и касалось троеперстье
Груди, где спрятан партбилет.
© Александр Бывшев, 2013.
© «45-я параллель», 2013.