* * *
Мы теперь уходим понемногу
Кто не от инфаркта, тот от рака.
В spirit превратится, слава Богу,
Этой жизни сладостная брага.
Spirit – дух, но вот, брат, в чём беда –
Этот дух отправится… Куда?
2012
Ночь в городе
Я вспомнил вдруг, что был когда-то юн
(Что разум пустяками беспокоить?),
Когда на небе сразу пара лун,
У стариков случается такое.
Я вспомнил город юности своей
И ту страну, и даже ту планету,
Которых (не грешно глотнуть, ей-ей)
Давным-давно уже на свете нету.
Ещё я вспомнил лица, голоса,
Сиянье глаз и искренность улыбок
(До полночи осталось полчаса),
И правду слёз, и горестность ошибок.
Да вспомнилась, представьте, правда чувств,
Которая сегодня позабыта,
И никому не жаль её ничуть.
Ночь вороной кобылой бьёт копытом.
Хвостом она метёт, как помелом,
По серым стенам, по зелёным кущам.
Печальная, как память о былом,
Трагичная, как память о грядущем.
2012
Зарисовочка
Когда и где? Но в адресах и датах
Для пониманья сути толку – малость.
Да просто двое мужичков поддатых
О чём-то говорили и смеялись.
Они деньжат срубили, забашляли,
И хоть на день, да сделались богаты,
И по апрельским улицам пошлялись,
И приняли по 150 на брата.
В троллейбус сев, болтая, знали меру,
Пристать к кому-то не имели мысли…
Две фурии, гламурные мегеры,
Вдруг взвизгнули и в воздухе повисли,
Завыли про изгнанье, наказанье,
Чтоб снисхожденья не было и тени,
Четвертованье и колесованье,
И растерзанье львами на арене.
И были в этом визге, в этом оре,
И ненависть, и озлобленье ада,
Мучительное старой девы горе
И разведёнки горькая досада.
Любовь… Любви в них было очень мало
(Любовь в остатке ныне, там, на донце),
А солнце в окнах радостно сияло,
Как в окнах предпотопных и содомских.
2012
Жизнь и судьба
Над мертвецом висит звезда,
И ничего звезде не надо.
Н. Ушаков
Вот судьба – другим пример,
Вплоть до строк финальных.
Октябрёнок, пионер –
Всё вполне банально.
Не крутой – потом – маршрут,
А маршрут по штату:
В подходящий институт
Поступить по блату.
Вожаком быть и сачком,
Членом профсоюза,
Белым стать воротничком
Сразу после вуза.
Да таких полна страна:
Серо и уныло.
Перестройка – вот те на! –
Всё переменила.
Вот решенье всех проблем!
Вот перо жар-птицы!
«…был никем, тот станет всем»,
Если изловчится.
Это ж глупая страна
(Нефть её кровинка),
Не понять ей ни хрена
Мирового рынка.
Хлестануть её войной,
Стать хорём и крысой,
Править глупою страной,
Стоя за кулисой.
Сбить громадный капитал,
(Кровь – петлёй на горле:
Вроде как не убивал,
Сами перемёрли).
Стать известным всей земле,
Круче прочих в мире!..
И быть найденным в петле
В лондонском сортире.
14 мая 2013
Тебе, мужчина
Этих рук бессердечье…
Мало ли что нам обещано…
(Слёзы-то глупые вытер ли?)
Тленом отравлена женщина,
Как в Третьем рейхе, при Гитлере.
Что в ней от Бога – похищено.
В ней имплантат не от трупа ли?
Жадная, гордая, хищная,
Жалкая, пошлая, глупая.
Эти ужимки гламурные,
Эта фигурка точёная,
Эта душа нецензурная,
На нелюбовь обречённая.
Всё в этой куколке хрупкое,
Чудно-чудное, нелепое…
Бренное, тленное, трупное
Всё её великолепие.
Мир-то мы Божий профукали,
Вот и пришло неизбежное:
Ведьмочки – панночки – фурии,
Как наказание грешным нам.
18 мая 2013
Знали
Мы сердцем хладные скопцы.
А. С. Пушкин. «Поэт и толпа»
Знали б наши праотцы,
Что случится с нами:
Мы живые мертвецы
С мутными глазами.
Всё претензии, понты
При уме убогом.
С бесом мы давно на «ты»
И в разладе с Богом.
Обустройством заняты
Жизни долгой, сытой,
Правда, мрём от наркоты,
Водки, пули, СПИДа.
Что нам Бог? Нам чёрт не брат!
Жмут машины вон как!
Вдоль дорог венки висят:
«За участье в гонках».
Пышные похорона –
Пошлость или гадость.
Вроде бы и на хрена?
А кому-то ж в радость.
Кто-то же и вправду рад,
Хоть и скорбны лица,
Хоть и тягостен парад,
Кто-то ж веселится.
Бес хохочет: «Молодцы!
Судьбы – хлам на хламе!»
Знали б наши праотцы,
Что случится с нами.
15 мая 2013
За МКАДом
Ямщик, не гони лошадей!
Мне некуда боль…
Из романса
Мужик – подлец, а баба – дура,
Не скроешь, видно по глазам.
Сбежать от МУРа да гламура,
Сесть и ударить по газам.
Расстаться с этим раем-адом
Хотя бы на ночь на одну,
И в паре сотен вёрст за МКАДом
Найти покой и тишину.
Ни сволочей, ни баб распутных –
В ночи, на пару миль окрест.
Лафа! Ни встречных, ни попутных,
А только трасса, небо, лес.
И всё твоё величье – липа,
Твоё веселие – тоска…
И зазвучит в колонках джипа
Глухая песня ямщика.
28 мая 2013
«Снился мне сад…»
Что нам этот шум-гам
И крепи мирских пут,
Коль наши уже – там,
А мы всё ещё – тут.
Видать по временным приметам,
Что скоро перейду черту,
Жизнь кратковременную эту
Сменив на вечную, на ту.
Берёзы, пальмы ли, оливы
Меня там встретят – всё равно:
Там будет всё не справедливо,
А будет так, как быть должно, –
Кому-то клёны, лавры, кедры,
Кому-то, извините, ад.
Дрова, что наломал я щедро,
Давно в поленницах лежат.
2013
Солдат
Аркадий Александрович Куванов,
участник Великой Отечественной войны,
артиллерийский разведчик.
Надпись на памятнике
Не по полю, а по бровке
Прямо – с севера на юг…
Коршун высмотрел полёвку,
И полёвке той – каюк.
У полёвки век короткий –
Коршун бьёт наверняка.
Я не брал бутылки водки,
Только баночку пивка,
Только грабли да лопату
(Всё, и больше ничего),
Дабы помянуть солдата –
Папу, значит, моего.
Ныне мы к солдатам едем
По асфальту, не пыля,
А солдат шагал к победе
По болотам, по полям
Неуклонно, непреклонно,
И тверда была рука…
Мой дожил до лет преклонных,
Хоть враг бил – наверняка.
30 апреля 2012, с. Колбацкое
* * *
Если б Клее был немного злее,
Ангел смерти был бы натуральней.
От давленья лишнего шалея,
Мир иной я вижу фигуральней.
«Если б Клее был немного злее,
Ангел смерти был бы натуральней».
Рать таблеток, бодрая такая,
Так-таки и победила к ночи, –
Ангел смерти, жизни потакая,
Помаячил и отчалил молча.
Улетел, не проронив ни слова,
Чтоб не быть одной тебе на свете,
Чтоб, как срок придёт, явиться снова,
Но когда, он сохранил в секрете.
2013
* * *
Не для сладости стихотворенья
(В пику времени, бьющему в спину),
Для тебя наломаю сирени,
Для тебя наломаю жасмина.
Грозовою весёлой водою
Я омою соцветья в букетах.
Как останешься ты молодою
Навсегда – будет нашим секретом.
Нам бы только молчать-целоваться
По извечной счастливой причине…
И тебе навсегда – восемнадцать,
Ну а мне – сколько должно мужчине.
2012
Архивный концерт Сальвадора Адамо по TV
Сравнение пришло ко мне само –
TV отключено, погашен свет –
Я младше Сальвадора Адамо
Всего на полтора десятка лет.
Он пел, и я растрогался до слёз
(Такой несовременный человек):
«Любовь, она не в шутку, а всерьёз,
Любовь, она не на ночь, а на век.
И в двадцать лет, и в три по двадцать лет,
И ныне, как в былые времена,
Любовь, она – неугасимый свет,
А глубока, что не достать до дна».
Быть может, чуть не так у Адамо,
Но это «чуть» почти равно нулю.
Сравнение пришло ко мне само,
Пришло, поскольку я тебя люблю.
Поскольку мне уже под шестьдесят,
И вот, виски седые теребя,
Я, пенью внемля, не глядел назад,
Нет, я глядел влюблённо на тебя.
Я стар, но крови горяча струя,
Люби меня, любимая моя.
2013
* * *
Темень за окошками,
Фонарём дразнимая.
Спи, моя хорошая,
Спи, моя любимая.
Всё-таки распознано,
Что не знал заранее –
Счастье моё позднее,
Счастье моё крайнее.
Крайнее, последнее,
Выигрыш по-крупному.
А что за тем последует,
Ясно даже глупому.
2012
После венчания
Ополье, храм, деревья, речка –
Воды студёное стекло,
И мы обвенчаны на Вечность,
И нам покойно и светло.
Покой под ивовою сенью,
И странно собираться нам
В дорогу – от Нерли до Сены,
От Покрова до Нотр-Дам
19 сентября 2012, над Нерлью
* * *
Вчера было солнце, сегодня же дождик с утра.
С тобою мы в портике на авеню Опера
Прижались к стене и целуемся (дождь переждём),
Не глядя на тех, кто проходит сейчас под дождём.
В Париже сентябрь, то есть очарованья пора.
Купеческим шиком блистает вдали Опера.
Порывистый ветер срывает с платанов листы,
И крепче от ветра ко мне прижимаешься ты.
Зверёнок лесной, авеню – это тоже тропа.
Хоть разноязыка, да однообразна толпа.
Но мы вне её. И нам утром ещё повезло,
Что нас не умчало с такой же толпой в Фонтенбло.
22 сентября 2012, Париж
Вийон
«От жажды умираю над ручьём».
Насмешник-герцог, фраза – ни о чём.
И слышатся учтивые «хи-хи»,
И пишутся смешливые стихи.
И среди всех серьёзен только он –
Поэт, бродяга Франсуа Вийон.
Он приглашён, и он тут ни при чём.
«От жажды умираю над ручьём».
Он встал, и стал смешок похож на стон:
«Смеюсь сквозь слёзы, – продолжает он. –
Луга, леса и реки мне родня,
Нет только людям дела до меня.
Я бомж, изгой, я мразь, и… я поэт,
И в целом мире мне приюта нет.
Я глуп или сверх меры обучён –
От жажды умираю над ручьём».
Сегодня я увижу Амбуаз,
И Шенонсо, и вас, Шамбор, и вас.
Но никогда мне не бывать в Блуа,
Где умирал от жажды Франсуа.
24 сентября 2012, Париж – Амбуаз
* * *
Помнишь, в Париже
Ночь наступала, тьма наползала, мы потерялись?
Помнишь, в Париже,
Собран, спокоен – ты со мной рядом, – не растеряюсь.
Помнишь, в Париже
Ни языка, ни ориентиров, ни указаний?
Полночь пробило,
И у отеля мы оказались.
Только не бойся –
Если ты рядом, буду я Куком и Магелланом.
Только не бойся
В море предчувствий, в бурях сомнений, в шхерах туманов.
Только не бойся,
Что б ни болтали, что б ни шептали, ни говорили,
Только люби меня,
Только люби меня, только люби, и…
9 октября 2012
Возвращение
Как к тебе мне ночью едется?
Превратился в скорость полностью,
Параллельно ковш Медведицы
Мчится с той же самой скоростью.
Хоть приеду жутко поздно я,
Знаю, встретишь не кляня-браня.
Из ковша тогда из звёздного
Напоишь живой водой меня.
2013
* * *
1.
Ты говоришь: «Зачем родился я на свет?»
Ты говоришь: «Господь, на свете счастья нет».
Но стоит полюбить, и ты увидишь сразу –
Какое счастье жить! Вот Господа ответ.
2.
И птицы запоют, и зацветут сады,
Забудут люди вкус и горя и беды,
Любовь наполнит мир, и смерть покинет землю,
Засыплют лепестки цветов её следы.
© Александр Куванов, 2012-2013.
© 45-я параллель, 2013.