Круги Водолея
Отпусти меня, жизнь, к Золотому затону,
Где курчавые косы полощет ветла,
Где бударки мои, будто лебеди, стонут,
И вишнёвые капли стекают с весла.
А от них всё круги по серебряной глади,
По волнам, по годам – до пречистого дня,
Где моя одноклассница в ситцевом платье
Неумело, по-детски целует меня.
Но крепчает норд-ост, и сгущаются тучи.
Над кругами судьбы – карнавал воронья!
И натужные всхлипы надёжных уключин
Долетают до жгучих снегов февраля.
А в ответ в унисон – откликаются ставни,
И мерцает тревожно мой знак – Водолей.
Над кругами судьбы наклоняется Сталин
И железной походкой идёт в Мавзолей.
От казённой клеёнки до смертного круга
Никуда не уйти от звезды Октября!
Круг последний – на вёслах приходится туго:
Погасили маяк, и сдают якоря.
Закружило меня, захлестнуло норд-остом,
И никто не прибавит в тумане огня…
Я гребу – выгребаю на сказочный остров,
Где моя одноклассница верит в меня!
На Венце
Облака, как брызги акварели,
На холсте задумчивых небес.
И витает дух сырой сирени
Над фатой молоденьких невест.
Бьёт фонтан Симбирского разлива
На любовь и счастье молодым.
Но плывёт на Каспий сиротливо
Одиноких теплоходов дым.
Я давно в Ульяновск врос корнями,
Здесь мои друзья, семья и дом...
Отчего мне снится свист моряны,
Шорох волн и вёсел за окном?
Я наполнен горечью полыни,
Соком вишен, плотью огурцов...
А, когда трещат дрова в камине,
Слышу хруст медовых леденцов.
Фонари, как ягоды калины,
Город рассыпает ночью вновь,
А в Икряном - бакен у залива,
Ветряки и первая любовь.
Чайки кружат на просторе синем
Над высокой волжскою волной...
Здесь, на главной улице России,
Я живу - волжанин коренной.
* * *
Это осень, мама, осень.
Иней на листве.
И роятся мысли-осы
В буйной голове.
Облетает рыжий волос –
Плата за стихи.
И, как будто раскололось,
Сердце от тоски.
Вспоминаю Волгу, вербы,
Первые слова…
Как давно я дома не был,
Не колол дрова!
Сор в глаза и драйв по нервам!
Но назло врагам
Остаюсь, как бакен, верным
Здешним берегам!
Здесь – цветы живые в банке –
Память о сестре.
Я поправлю фото в рамке
На седом бугре…
А года бегут, как поезд,
И резвей коня!
Но чиста душа и совесть
В чёрной злобе дня.
Здесь – печаль моя и радость,
Горе от ума,
И любовь с горчинкой малость,
Посох да сума.
Сколько я сапог протопал
Пешим по Руси!
Жди меня, дружище-тополь,
Вишня, не грусти!
Завтра к отчему порогу
Выйду на заре.
…По утрам знобит немного –
Осень на дворе.
* * *
Моя Россия – это дельта Волги,
Созведие проток и острова.
Бугры к реке спускаются полого,
Вдоль берегов – роскошная трава.
Как барышни, в залив глядятся ивы:
Живая в нём иль мёртвая вода?
Трудяга-бакен светит терпеливо,
Чтоб плыли по фарватеру суда.
И нет чудес и скатерть-самобранки,
Как глину, воду месят рыбаки.
Былых времён герои и подранки,
На лавочках гутарят старики
О том, какая жизнь была в Союзе,
Какие песни пели у костра.
И день и ночь гудели сухогрузы,
В домах водилась чёрная икра...
Теперь село и вся страна в разрухе,
На рыбзаводе мрак и ни души.
К иранским берегам ушли белуги,
И не клюют на удочку берши...
Качают нефть – и Волга, обессилев,
Под знойным небом дышит тяжело.
И грезит, молча, о былой России
Икряное – рыбацкое село.
* * *
Что мне делать совсем одному
Посреди мирозданья и быта?
Серым волком повыть на луну?
Да она облаками размыта…
Зажимаю слезу в кулаке:
Как пустынно без матушки в доме!
Отражается детство в реке,
Красный бакен горит на затоне.
Моет косы над плёсом ветла,
Как вопросы, задумались цапли,
И стекают проворно с весла
Виноградно-багровые капли.
Это я так отважно гребу
По судьбе на студёном рассвете.
Кто там ждёт на крутом берегу?
Никого. Только чайки да ветер.
Возвращаюсь к родному крыльцу,
Где мои зарождались глаголы,
И частицы Вселенной – пыльцу
Собирают проворные пчёлы.
* * *
А в саду поспели вишни,
На варенье липнут осы.
Воробей, как солнце, рыжий
Расчирикался с берёзы.
Вперевалку ходят гуси,
Слышен беглый звон гитары…
У окна, в зелёной грусти,
Я с компьютером гутарю.
Деревенские напевы
И пейзажи – сплошь шедевры!
Вон, бельё полощут девы,
Все прекрасны, как Венеры…
Хорошо на тихой речке
У кувшинок и осоки.
Наши годы быстротечны,
Думы – благостно-высоки.
И мои друзья-поэты
В меркантильную эпоху, -
Неподкупные, как дети,
Разговаривают с Богом.
* * *
Ничего не приходит на память:
Ни имён, ни событий, ни дат…
Но всё время отчаянно тянет
Выйти ночью в намокнувший сад,
Где на ветках змеиные тени,
И луны апельсиновый срез,
И дурман от персидской сирени
Вдоль Икрянки разносит норд-вест.
Шебуршат моложавые листья
В предвкушеньи весенних дождей…
И рождаются вещие мысли
В голове поседевшей моей.
Хлопнет ветер распахнутой ставней –
Хлынет в горницу солнечный свет…
И пойму я, что в мире светает
И с природой един человек!
Икрянка
Икрянка! Реченька моя!
Заилилась и обмелела...
Бывало, резвая струя
Смывала боль с души и тела!
И я с ватагой рыбаков,
Забыв футбол, садился в лодку –
Ловил пудовых судаков
И карасей со сковородку!
А помнишь, друг, мы поклялись
Девчонке в ситцевой косынке
С крутого яра прыгнуть вниз –
Сорвать медовые кувшинки?
Всплеснула сонная вода...
Девчонка не простила смелость –
Ушла. Но это не беда!
Скажи, куда Икрянка делась?
Она теряется в кустах,
Клинком зазубренным ржавеет...
На вязкой глине у моста
Растёт колючий можжевельник.
Слезами речке не помочь.
Икрянка с Волгою сливалась!
И страшно мне: вдруг спросит дочь:
– Куда же Волга подевалась?!
* * *
Виктору Васильеву
Мужайся, брат! Столетье на исходе.
Гуляет атом пополам с дождём.
Распад в природе и разлад в народе,
И мы – безрадостно живём.
Ну, что поник головушкой седою,
Уставился в солёный огурец?
Не хан Мамай, круша, прошёл ордою –
Мы сами наблудили до небес.
Лежит в пыли отрубленная ветка.
В родной деревне заколочен дом.
Но, слава Богу, ядерное пекло
Зарыто в саркофаге за Днепром.
Спаси, Господь, от новых потрясений.
Пусть мирным небом завершится век!
...Гудят колокола. Тропой осенней
Куда бредёшь ты, мил мой человек?
* * *
Солёные ветры Икрянку хлестали,
В оглоблях бугров бунтовала река,
И шлюпок дюралевых гончие стаи
В косматых бурунах чесали бока!
Моторы, зверея, натужно ревели,
И пена к бортам прикипала, как шерсть!
Я правил на бакен и брал чуть правее,
Отец приготавливал вёсла и шест.
И вот, зачерпнув кипячёной латуни,
Рывком проскочили капканы беды.
Какое раздолье! Но в мутной лагуне
Разводья бензина да ряски следы...
Торчат одинокие прутья рогоза,
В зелёную тину зарылся налим,
И чахнет в мазуте «каспийская роза»,
Царапает днище рогатый чилим.
И нежный фламинго, как призрак сказаний,
Мелькает всё реже над жёлтой грядой...
...Но черпают накипь бортами «казанки»,
И глохнут моторы над мёртвой водой!
___
* Каспийская роза – лотос.
* * *
И зверьё, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Сергей Есенин
Никогда не ходил на охоту,
Не губил я ни зверя, ни птицу,
И частенько в проточную воду
Отпускал окуней и плотвицу.
В небесах мне, наверно, зачтётся,
Как спасал я скворчат от сороки,
И берёза с поклоном качнётся,
Что весной посадил у дороги.
Воробьи в несусветную вьюгу
Принесут мне рябины красной,
И порадует танцем белуга,
Что мальком поселил я на Каспий!
Животворной водицею брызнет
Мне в померкшие очи Волга…
Сам, быть может, я в будущей жизни
Обернусь в осетра или волка!
* * *
Снег скрипит, как лист капустный,
Ветер свеж, бодрит и колет.
Я брожу по лесу грустный,
Где давно никто не ходит.
Здесь один залётный дятел:
«Стук да стук», - несётся пеленг.
Ты кого зовёшь, приятель,
На высокий волжский берег?
Где твою подругу носит,
По стволам каких растений?
Мы под кроной звёзд и сосен
Пополам печаль разделим.
Крошки хлеба вместе с хвоей
И с рябиной кисло-горькой…
Подлетай, поклюй с ладоней!
Я поэт и очень добрый.
Позабудь про шумный город,
Обживай свой волжский берег!
Клюв у дятла – серп и молот,
«Стук да стук» – несётся пеленг.
Январская бессонница
1
Опять я ночью маюсь,
Хоть вызывай врача!
Видать, маячит старость,
Клюку свою влача.
Давление, одышку
Притащит к февралю…
Холодную подушку
Я с грустью тереблю.
Ворочаюсь в потёмках,
Молюсь на образа…
Мерещится под ёлкой
Девчонка-ягоза!
Срываются и бесят
Листы календаря…
А в небе красный месяц
Похож на снегиря.
2
Я один в полумраке:
Ни свечи, ни луны…
Где-то лают собаки
Накануне весны.
И воркуют капели
У сырого окна…
А на смятой постели
Послевкусие сна.
Там плакучие ивы
У резного плетня,
И светло и наивно
Ты любила меня.
И мерцали, как почки,
Все веснушки твои…
Были сладкими ночи
У весенней любви.
Через годы мне снова
Без луны не до сна.
За окном – бирюзово.
Ночь. Сосульки. Весна.
* * *
Зачем ты смотришь пристально
На Волгу и на чаек?
Давным-давно нет пристани,
Где мы с тобой встречались.
Шумит волна высокая,
Полощет рыжий гравий,
Над берегом с осокою
Летает столб комарий.
А вечер пахнет дождиком,
Грозою быстротечной...
Давай-ка вспомним прошлое
И радугу над речкой!
И первые свидания,
Шептанье волн и всплески,
И робкие касания,
И поцелуй недетский...
И надпись ту на пристани:
«Не приставать! Не чалить!»
…Зачем ты смотришь пристально
На Волгу и на чаек?!
Первоклассница
Мама мыла раму.
Букварь.
Над городом курлычат журавли,
Как будто им пространства мало!
А первоклашки смотрят в «Буквари»
И по слогам читают: «Ма-ма».
О, сколько им явлений суждено
Открыть за школьную программу!
...Осенний дождик тренькает в окно,
А Маша снова моет раму.
И сиротливо смотрят из угла
Забытый мяч и кукла Барби.
А девочка вертлява, как юла,
Косички прыгают по парте…
Сосед за бантик дёрнул не со зла
В порыве детского азарта...
Девчонка неуклюжа и мала,
Но расцветёт ещё внезапно!
Семь раз с деревьев облетит листва
И возвратится вновь на ветви,
Когда мальчишка вымолвит слова,
Которых чище нет на свете!
Отведает печалей сентября
И горечь школьного романа...
И всё опять начнётся с «Букваря»,
Где по слогам читают: «Ма-ма!»
© Александр Лайков, 2021.
© 45-я параллель, 2021.