Матушка
(Рассказ основан на реальных исторических событиях.)
1803 год. Кромской уезд. Село Холодово. Дом отчима Сомова.
Шестнадцатилетняя Варвара отошла от окна и кинула взгляд на зеркало. Оттуда на девушку смотрело угловатое некрасивое лицо.
– Да уж. Такую уродину никто и никогда замуж не возьмёт, – пронеслось у неё в голове. – Боже, ну за что этакое наказание? Когда матушка была жива, хоть изредка, но всё же заступалась. Оберегала от ирода-отчима. А нынче при каждом удобном случае старается зажать в углу. И глядит, окаянный, уж никак на дочку, приёмную, а... И ведь обязательно добьётся своего. Найдёт способ опоить зельем специальным или того хуже – силой возьмёт... Останется только одно, головой в прорубь. Не жить же на белом свете с позором тяжким. Да и его родные доченьки подсобят! С превеликим удовольствием. Толкнут в спину в нужный момент. С них станется.
***
Идея побега к девушке пришла не сразу. Но решилась-таки на отчаянный шаг.
Дабы не вызвать подозрение покинула дом, в чём была, без верхней одежды. Не прихватив с собой даже узелка с пожитками.
Бог на свете есть. На перекладных, на повозках ямщиков, пешком по обочинам дорог, но, осилив шестьдесят вёрст, смогла-таки Варвара добраться до огромного имения. Когда-то давно гостила она в этих местах вместе с родителями. Нынче здесь обитал родной дядя. Старый холостяк Иван Иванович.
***
Первым делом тот послал куда подальше примчавшихся людей, посланных за беглянкой ненавистным отчимом. Заявив, что отныне лично будет заниматься племянницей и всенепременно позаботится об её дальнейшей судьбе.
***
В этом доме девушку никто не бил. Дядя даже выделил малую толику денег для оплаты учителей, занявшихся обучением беглянки.
Но любви или хотя бы родственных чувств к невесть откуда свалившейся девушке у Иван Ивановича не возникло.
– Приживалка! – барин ухмыльнулся, крепко держа в ладони подбородок родственницы. – И позволил же Всевышний появиться на свет этакой уродице. – Своей башкой кумекаешь, что к тебе никто не посватается! Во веки веков! Так и будешь слоняться из комнаты в комнату, да крестиком вышивать, покамест я жив. Ну, а как преставлюсь, не взыщи. Наследнички немедля укажут ненужной приживалке на дверь. Что поделать! Их право. Разумеешь, что на наследство тебе рассчитывать не приходится, – хозяин поместья театрально расхохотался, будто подражая Мефистофелю.
Десять лет спустя. Имение Спасское
В этот день Иван Иванович по своему обыкновению ёрничал по поводу внешности и незавидного будущего племянницы. Девушка за прошедшие годы привыкла к этим бесконечным колкостям и придиркам. Воспринимала происходящее, как данность. С судьбой не поспоришь. Хорошо бы замуж. Засиделась в девках. Почитай уж третий десяток лет давненько разменяла, но ни один из многочисленных гостей мужского пола, посещавших дом, ни разу даже не взглянул в сторону выросшей приживалки. Да и дядя, к месту и нет, твердил, что никакого приданого за родственницей не имеется. Кто же бесприданницу, да ещё и старую деву возьмёт?
***
Варвара сидела в дальнем углу стола и безмолвно выслушивала оскорбления.
Иван Иванович придвинул к себе тарелку с фруктами.
– Ступай на конюшню. Вели запрягать лошадей. Нынче в город еду. Хочешь со мной? По лавкам пройдёшься. Тканей да булавок прикупишь.
Девушка кивнула. Глаза радостно заблестели.
– А вот возьму и не возьму! Потому как важное у меня там дело. Сегодня не до купеческих лабазов. Нотариус дожидается. Будем с ним новое завещание составлять. В пользу дальней родни. Пора бы им сюда наведаться. Будущее счастье руками собственными пощупать.
Дядя хотел ещё что-то добавить, но не смог. Персиковая косточка перекрыла дыхательные пути. Через несколько минут хозяина имений в Курской, Тульской, Калужской, Тамбовской губерниях с крепостными крестьянами – только в орловских деревнях числом свыше пяти тысяч душ и с годовым доходом более шестьсот тысяч рублей – не стало. А Варвара, будучи единственной наследницей по прямой линии, превратилась в одну из самых привлекательных невест Российской Империи.
***
Отныне выбирать спутника жизни Варвара могла по своему усмотрению.
Первая попытка оказалась неудачной. Назначенный ею кандидат в мужья, Матвей Муромцев через некоторое время исчез в неизвестном направлении. И это, несмотря на то, что, кроме многочисленных дорогих подарков на день рождения, получил купчую бумагу на владение Елецким имением в пятьсот душ крепостных!
***
Сети на второго избранника девушка готовила тщательно. Перво-наперво завела в поместье домашний театр. И не абы какой. Там были и певчие, и драматические, актёры, и музыканты. Новоиспечённая барыня устраивала грандиозные праздники по несколько дней кряду. Дворовым поменяла фамилии. Так её дворецкий в одночасье стал никем иным, а Бенкендорфом! И отныне был обязан ежедневно докладывать обо всём, что происходило в империи Варвары Петровны и в близлежащих землях.
***
Соседский помещик Сергей Николаевич попал в расставленные сети добровольно. Почти. Офицеру только что исполнилось двадцать два года. И он был беден. Родственники проедали последние средства, полученные от заложенного и перезаложенного имения. Выход один – женитьба и солидное приданое. О чём и доложил госпоже всезнающий Бенкендорф.
– Пригласи его сюда.
– Но.
– Не нокай мне тут! Дай знать, что, мол, госпожа продают породистых жеребцов. Недорого. Ты же давеча докладывал, что сосед – ремонтёр*. А по сему просто обязан на такое предложение коситься. Ступай. Жду господина офицера на следующей неделе. И сделай так, чтобы до него дошло, если вдруг надумает свататься, то отказа не последует. Всё понял? Коль исполнишь в точности, озолочу! За мной не пропадёт.
Январь 1816 года. Село Спасское.
– Дорогая, а помнишь, как в прошлом годе играли в карты? На интерес?
Молодой супруг нежно обнял Варвару.
– Ещё бы. Я тогда банально проиграла и была вынуждена исполнить любую твою просьбу. Подчёркиваю, любую.
– Сдаётся, ты поддалась.
– Серёженька! Это уже не важно. Ты сделал предложение и я, в погашение святого карточного долга, была вынуждена его принять.
1821 год.
Сергей Николаевич бросил военную службу и вышел в отставку в чине полковника. Чета с маленькими детьми – три мальчика! – объехала Европу.
Затем они осели в Москве, давая возможность детям учиться в приличных заведениях и получить официальное, светское образование.
***
Помимо сыновей Николая, Ивана и болезненного Сергея (умер шестнадцати лет отроду), рождённых в законном браке, ещё при жизни мужа Варвара Петровна произвела на свет внебрачную дочь – Варвару Богданович. Но запомнилась всем эта удивительная женщина не столько неблаговидным поступком, сколько тем, что произвела на свет литературного гения – Ивана Сергеевича Тургенева. Но отношения Ивана Сергеевича с матерью были далеки от идеала. Впрочем, это уже совсем другая история.
*Ремонтёр — закупщик лошадей для военных целей.
Монеты Канкрина
(Рассказ основан на реальных событиях.)
1813 год. Урал
Ночью бушевала гроза, и маленькая горная речонка Мельковка, вообразив себя подобной Чусовой, рычала и ворчала. Что есть силы бросалась она на берега, намереваясь их основательно подмыть. Вымыла корневища и унесла здоровенные сосны вниз по течению. Но к утру устала и угомонилась.
Ласковое солнышко, пробившись через неровный строй деревьев и кустарников, мгновенно породило на поверхности воды множество зайчиков. Они прыгали на волнах реки и манили тринадцатилетнюю девочку Катю присоединиться.
Та опустила ладошку в студёную воду, чтобы поймать одного, но так и застыла.
На дне рядом с безымянным пальчиком блеснул самородок. «Серебрянка, — пронеслось в голове у Катюши. – За такой господин приказчик цельный рубль даст, а, может быть, и поболее. Вон он какой большой!»
Девочка, намочив подол платья и промочив ноги, извлекла со дна речушки предмет.
«Это ничего, что сарафанчик промок, и лапти тоже. Пока добегу, обсохну. Зато как уж тятенька с маменькой обрадуются!»
На окраине села остановилась. «Отдать находку тятеньке? Так ведь приказчик Полузадов денежку взрослому человеку может и вовсе не дать. Отберёт и вся недолга. А ежели даст, то папенька от радости обязательно в трактир заглянет. С него станется, а маменьке опять горевать. Сама понесу. Чай, увидев меня, не осерчает, осчастливит…»
***
– Украла? – приказчик схватил девочку за ухо и потянул вверх.
– Ей-богу, нашла! На берегу в воде лежал.
– Завралась! Так на берегу или в воде? Сказывай правду, иначе запорю до смерти.
– В водице возле самого бережка. Ой, больно! Отпустите. Я больше не буду.
– Конечно, не будешь. Воровать не будешь. Врать тоже.
Полузадов выглянул в окно и крикнул кому-то:
– Эй там, ходь сюды.
Минуту спустя в комнату ввалился дюжий кучер.
– На конюшню её. Всыпь, как следует. Чтоб знала.
Приказчик толкнул Катюшу. Та упала на пол. Зарыдала в голос.
– За что? Я же сама принесла.
– Пори до тех пор, пока не сознается, где остальное припрятала.
***
Молва о лютой расправе над девочкой разнеслась по округе. Рабочие приисков и заводские шушукались по углам. Кумекали, как половчее отомстить. Однако их задумкам сбыться не довелось.
Бог на свете есть. Несколько дней спустя высекли уже самого приказчика. О бесчинстве негодяя соглядатаи донесли владельцу участка Яковлеву.
***
– Пошто ребёнка розгами отхайдакал? Отвечай!
– Так ведь украла!
– Врёшь! Ежели бы украла, к тебе, скотина, не понесла бы! Трактирщику сбагрила бы или купцам заезжим. Неужто простых вещей не понимаш? Или придуриваешься?
– Я же для всех нас старался. И выпороть велел, чтобы помнила урок и помалкивала. Ведь прознают про то люди служивые, государевы. Заводы, господам Демидовым на посессионном праве принадлежащие, изымут. За открытие месторождений серебра али золота враз в казну царскую оприходуют. Худо будет, коли благодетелей лишимся.
Яковлев пнул носком сапога валявшегося в ногах негодяя.
– Молчи, пёс. Тебе собственная мошна важнее благости государства! Да за такое!.. – Яковлев повернулся к писарю: – Кликни Петьку, да Ефима. Пущай позабавятся. Всыплют бывшему приказчику плетей вдвое больше девичьих. И ещё вот что. Для курьера подготовь подорожную и бумаги. Чтобы отбыл в столицу без промедления. Это, – Яковлев указал на самородок, – доставил в Берг Коллегию и сдал под роспись. Там уж точно понимают, – сей металл завсегда дружбу водит с золотом и залегает в одной жиле или поблизу!
1827 год. Зимний дворец
Император слышал, как отворилась дверь, пропуская министра финансов Канкрина, но взгляда от окна не отвёл. Молча смотрел на снующих по площади людей.
Вошедший, выждав паузу, кашлянул, обозначая присутствие.
– Егор Францевич, если Вы пришли сообщить, что в России серебра и золота катастрофически не хватает, ассигнации обесценены настолько, что за бумажный рубль купцы дают двадцать пять копеек серебром, так это мне ведомо.
Николай I обернулся и не мигая смотрел на вошедшего.
– Ваше Величество, я с добрыми вестями, – министр положил на стол тяжёлый, тускло поблёскивающий предмет.
– Канкрин! В детстве у меня были достойные учителя, – Николай I повысил голос. – Зачем здесь этот неказистый металл, именуемый испанцами платой или «серебришком»? Ведомо ли министру финансов империи, что охотники льют из него дробь, взамен свинца?
– Обер-пробирер Соболевский, – вставил слово Канкрин, когда царь сделал паузу.
– Кто таков? По финансовому ведомству трудится?
– Нет, Ваше Величество. В соединённой лаборатории. Сей учёный муж изобрёл новейший метод обработки металлов. Растворённую в «Царской водке» платину затем осаждают в виде мельчайших крупинок, которые позже приобретают свойства, присущие глине, слипаться при нагревании. И через это можно чеканить монеты.
Император вернулся к окну. Потеребил подбородок рукой.
– Сколько надобно времени, чтобы получить заключение компетентных лиц по сему вопросу? Англичане на золото, вывезенное из Индии, перевооружают турок. Надеюсь, понятно, для чего? Те подбивают персов на войну с нами. Это я к тому, что ежели до чеканки дело дойдёт, то хватит ли сырья? – самодержец кивнул на самородок.
– Ещё при правлении Вашего старшего брата, штейгер Лев Брусницын открыл на Урале богатейшие россыпи. Ноне добывают несколько сотен килограммов в год. А можно и поболее.
– Ступайте, господин министр, – перебил император. – Сначала подробное заключение, а уж потом высочайшее соизволение. К кому из мировых светил предполагаете обратиться?
Егор Францевич был готов к подобному вопросу.
– К Гумбольдту. Компетентнее в целом мире не сыскать.
Николай I кивнул и спросил:
– А согласится? Урал – не Европа. Там с погодой не забалуешь.
– Уговорю.
***
«Берлинский университет.
Фридриху Вильгельму Генриху Александру фон Гумбольдту.
Правительство Российской Империи имеет честь пригласить Вас совершить путешествие на восток нашей страны в интересах науки. На эти цели из казны выделяются двадцать тысяч рублей ассигнациями. Вам и сопровождающим лицам предоставляется полная свобода выбора направления и цели путешествия. Кроме этого, министерство финансов передаёт для нужд научных исследований полтора фунта русской платины. Мировая слава Вашего Превосходительства в областях науки даёт повод просить совета по одному вопросу. А именно высказать своё отношение к проекту чеканки из этого металла монет.»
Год спустя. Зимний дворец.
– Ну, что там Гумбольт? Как ему российские просторы? Признаёт платину валютным металлом с ценой много дороже серебра?
На этот раз император был в приподнятом настроении. На столе лежали реляции о баталиях очередной русско-турецкой войны. Армия под командованием Виттгенштейна и отдельный Кавказский корпус генерала Паскевича перешли реку Прут и оккупировали Дунайские княжества. Черноморский флот успешно воевал под Анапой.
– Пишет, что будет выгодно улучшить условия труда горных рабочих. Это повысит работоспособность. Даёт советы по эксплуатации рудников и шахт Урала, – Канкрин положил листок поверх донесений.
– Об этом позже, – самодержец нахмурился. – Мне персам деньжат послать надо. Чтобы тихо сидели и врагам нашим на Кавказе не потворствовали. Служивому люду довольствие выдавать не бумажками, а полновесными звонкими монетами. Что с ними?
– Для чеканки платиновых монет полезно использовались те же формы, что и для серебряных. Кроме того, вес этого металла в два раза больше, чем у серебра.
Таким образом, платиновый трёхрублёвик по форме и диаметру сопоставим, а ежели взять шести рублёвую монету, то...
– Егор Францевич, – оборвал царь. Не на учёном совете. Государству нужны деньги. Много. Очень. Извольте их раздобыть! И получите, наконец, внятное, положительное заключение от немца. Оно дорогого стоит. Надеюсь, это понятно?
«Урал.
Фридриху Вильгельму Генриху Александру фон Гумбольдту.
Я всеми силами стараюсь распространить новую монету в Азию. Наши соседи, персы, находят удовольствие в этих деньгах. Полагаю, что мы слишком мало оценили металл. Министр финансов Граф Канкрин»
«Я чрезвычайно рад узнать новость, что новая русская монета имеет успех и приносит много пользы.
С наилучшими пожеланиями Александр фон Гумбольт»
***
Российская Империя в середине девятнадцатого века стала единственным государством, где в обращении находились монеты из благородной платины. Ни одна другая страна мира не имела возможности пустить в оборот подобную «роскошь».
1917 год. Хранилище бывшей Берг Коллегии
Люди в кожанках бесцеремонно ввалились в помещение, тускло освещённое лампой накаливания.
Навстречу им поднялся похожий на сморщенный гриб старик в истёртых телогрейке и валенках.
– Читай, – уполномоченный поднёс к глазам хранителя исписанную бумагу. — Обыск тута учинять будем. Именем революции. Золото, бриллианты, алмазы имеются? Выдавай добровольно. Иначе... – говорящий демонстративно расстегнул кобуру.
– Так вы, почитай, уже третьи по счёту. С конфискацией приходящие, – старик развёл руки. – Всё уже того. Упёр..., то есть я хотел сказать, унесли. Для нужд, этой, как её, революции.
– А это что? – «кожаный» указал на поленницу из тускло поблескивающих болванок.
– Серебришко.
– Не понял? Серебро, что ли?
– Не совсем. Говорю же, серебришко. Не сверкает. Убедитесь сами. Те, кто до вас, забирать не стали. За ненадобностью. Попробовали. Тяжеловато. Да так и оставили.
– Ну, это они зря. Мы заберём. Скоро, дед, новые монеты выпускать станем. Советские! Правда, ненадолго. Ибо грядёт всемирная революция, и тогда деньги исчезнут.
– Это как? – удивился хранитель.
– А вот так. При коммунизме деньги без надобности. Ну, а пока! Хлопцы! Тащи эти чушки отсюдова. Серебришко, говоришь. Ну, ты, дед, даёшь!
***
Читатель, ежели в доме сохранились советские рубли и полтинники, на которых указано: девять или двадцать граммов серебра, не поленись, положи на весы. А вдруг там не серебро, а настоящее серебришко!
© Александр Ралот, 2021.
© 45-я параллель, 2021.