Александр
Твардовский

Про солдата-сироту

Нынче речи о Берлине. 
Шутки прочь, - подай Берлин. 
И давно уж не в помине, 
Скажем, древний город Клин. 
  
И на Одере едва ли 
Вспомнят даже старики, 
Как полгода с бою брали 
Населенный пункт Борки. 
  
А под теми под Борками 
Каждый камень, каждый кол 
На три жизни вдался в память 
Нам с солдатом-земляком. 
  
Был земляк не стар, не молод, 
На войне с того же дня 
И такой же был веселый, 
Наподобие меня. 
  
Приходилось парню драпать, 
Бодрый дух всегда берег, 
Повторял: «Вперед, на запад», 
Продвигаясь на восток. 
  
Между прочим, при отходе, 
Как сдавали города, 
Больше вроде был он в моде, 
Больше славился тогда. 
  
И по странности, бывало, 
Одному ему почет, 
Так что даже генералы 
Были будто бы не в счет. 
  
Срок иной, иные даты. 
Разделен издревле труд: 
Города сдают солдаты, 
Генералы их берут. 
  
В общем, битый, тертый, жженый, 
Раной меченный двойной, 
В сорок первом окруженный, 
По земле он шел родной. 
  
Шел солдат, как шли другие, 
В неизвестные края: 
«Что там, где она, Россия, 
По какой рубеж своя?..» 
  
И в плену семью кидая, 
За войной спеша скорей, 
Что он думал, не гадаю, 
Что он нес в душе своей. 
  
Но какая ни морока, 
Правда правдой, ложью ложь. 
Отступали мы до срока, 
Отступали мы далеко, 
Но всегда твердили: 
- Врешь!.. 
  
И теперь взглянуть на запад 
От столицы. Край родной! 
Не на шутку был он заперт 
За железною стеной. 
  
И до малого селенья 
Та из плена сторона 
Не по щучьему веленью 
Вновь сполна возвращена, 
  
По веленью нашей силы, 
Русской, собственной своей. 
Ну-ка, где она, Россия, 
У каких гремит дверей! 
  
И, навеки сбив охоту 
В драку лезть на свой авось, 
Враг ее - какой по счету! - 
Пал ничком и лапы врозь. 
  
Над какой столицей круто 
Взмыл твой флаг, отчизна-мать! 
Подождемте до салюта, 
Чтобы в точности сказать. 
  
Срок иной, иные даты. 
Правда, ноша не легка... 
Но продолжим про солдата, 
Как сказали, земляка. 
  
Дом родной, жена ли, дети, 
Брат, сестра, отец иль мать 
У тебя вот есть на свете, - 
Есть куда письмо послать. 
  
А у нашего солдата - 
Адресатом белый свет. 
Кроме радио, ребята, 
Близких родственников нет. 
  
На земле всего дороже, 
Коль имеешь про запас 
То окно, куда ты сможешь 
Постучаться в некий час. 
  
На походе за границей, 
В чужедальней стороне, 
Ах, как бережно хранится 
Боль-мечта о том окне! 
  
А у нашего солдата, - 
Хоть сейчас войне отбой, - 
Ни окошка нет, ни хаты, 
Ни хозяйки, хоть женатый, 
Ни сынка, а был, ребята, - 
Рисовал дома с трубой... 
  
Под Смоленском наступали. 
Выпал отдых. Мой земляк 
Обратился на привале 
К командиру: так и так, - 
  
Отлучиться разрешите, 
Дескать, случай дорогой, 
Мол, поскольку местный житель, 
До двора - подать рукой. 
  
Разрешают в меру срока... 
Край известный до куста. 
Но глядит - не та дорога, 
Местность будто бы не та. 
  
Вот и взгорье, вот и речка, 
Глушь, бурьян солдату в рост, 
Да на столбике дощечка, 
Мол, деревня Красный Мост. 
  
И нашлись, что были живы, 
И скажи ему спроста 
Все по правде, что служивый - 
Достоверный сирота. 
  
У дощечки на развилке, 
Сняв пилотку, наш солдат 
Постоял, как на могилке, 
И пора ему назад. 
  
И, подворье покидая, 
За войной спеша скорей, 
Что он думал, не гадаю, 
Что он нес в душе своей... 
  
Но, бездомный и безродный, 
Воротившись в батальон, 
Ел солдат свой суп холодный 
После всех, и плакал он. 
  
На краю сухой канавы, 
С горькой, детской дрожью рта, 
Плакал, сидя с ложкой в правой, 
С хлебом в левой, - сирота. 
  
Плакал, может быть, о сыне, 
О жене, о чем ином, 
О себе, что знал: отныне 
Плакать некому о нем. 
  
Должен был солдат и в горе 
Закусить и отдохнуть, 
Потому, друзья, что вскоре 
Ждал его далекий путь. 
  
До земли советской края 
Шел тот путь в войне, в труде. 
  
А война пошла такая - 
Кухни сзади, черт их где! 
  
Позабудешь и про голод 
За хорошею войной. 
Шутки, что ли, сутки - город, 
Двое суток - областной. 
  
Срок иной, пора иная - 
Бей, гони, перенимай. 
Белоруссия родная, 
Украина золотая, 
Здравствуй, пели, и прощай. 
  
Позабудешь и про жажду, 
Потому что пиво пьет 
На войне отнюдь не каждый 
Тот, что брал пивной завод. 
  
Так-то с ходу ли, не с ходу, 
Соступив с родной земли, 
Пограничных речек воду 
Мы с боями перешли. 
  
Счет сведен, идет расплата 
На свету, начистоту. 
Но закончим про солдата, 
Про того же сироту. 
  
Где он нынче на поверку. 
Может, пал в бою каком, 
С мелкой надписью фанерку 
Занесло сырым снежком. 
  
Или снова был он ранен, 
Отдохнул, как долг велит, 
И опять на поле брани 
Вместе с нами брал Тильзит? 
  
И, Россию покидая, 
За войной спеша скорей, 
Что он думал, не гадаю, 
Что он нес в душе своей. 
  
Может, здесь еще бездонней 
И больней душе живой, 
Так ли, нет, - должны мы помнить 
О его слезе святой. 
  
Если б ту слезу руками 
Из России довелось 
На немецкий этот камень 
Донести, - прожгла б насквозь» 
  
Счет велик, идет расплата. 
И за той большой страдой 
Не забудемте, ребята, 
Вспомним к счету про солдата, 
Что остался сиротой. 
  
Грозен счет, страшна расплата 
За мильоны душ и тел. 
Уплати - и дело свято, 
Но вдобавок за солдата, 
Что в войне осиротел. 
  
Далеко ли до Берлина, 
Не считай, шагай, смоли, - 
Вдвое меньше половины 
Той дороги, что от Клина, 
От Москвы уже прошли. 
  
День идет за ночью следом, 
Подведем штыком черту. 
Но и в светлый день победы 
Вспомним, братцы, за беседой 
Про солдата-сироту... 
  
          1945