Алексей
Глуховский

* * *

Аэропорты и вокзалы.

Прощаний грусть и радость встреч.

И переполненные залы,

что не присесть и не прилечь.

Следы ночного недосыпа

на озабоченном лице

и звуки храпа или хрипа,

что в дальнем слышатся конце.

Разновеликих чемоданов,

совсем некстати, перевес...

Здесь пахнет травкой и обманом,

здесь люди излучают стресс.

Аэропорты и вокзалы...

Мне ненавистен ваш приют,

там, где бомжи и маргиналы

на все условности плюют,

откуда небо ближе моря

и горизонта рвётся нить,

и два шага всего до горя,

ну, а до счастья

не дожить.

* * *

Подпрыгивая, словно мячик,

воздушно-невесомый весь,

по тротуару скачет мальчик,

касаясь темечком

небес.

Среди газонов изумрудных,

отталкиваясь от домов,

дитя порхает безрассудно,

несясь поверх людских голов.

О солнце не боясь обжечься

и оторваться от земли,

как будто устремился в вечность,

что поманила из дали.

* * *

распушилась у забора верба

кистями ветвей рисует небо

кобальтом

или ультрамарином

или просто васильковым синим

бирюзой

прозрачною лазурью

покрывая лаковой

глазурью

слой за слоем

яростно и сочно

облаков набрасывает клочья

только ветер

северной закваски

как ребёнок

вдруг смешает краски

* * *

Жизнь моя – придуманная сказка

с самого начала

до конца.

Пёстрая, как детская раскраска,

где мораль – для красного словца.

Есть свои злодеи

и Иваны,

подлецы свои

и дураки.

В ней водой

залечивают раны,

из волшебной черпая реки.

Колдовские чары разбивают

хрупкие как будто

зеркала.

Из любви геройства совершают

и творят сердечные

дела.

Жизнь моя –

законченная сказка,

где моралью

выступает боль.

Не угодно жить в ней

по указке,

чтоб играть

написанную роль.

* * *

Когда нет слов,

а в горле ком

и в чувствах

запустенье,

последнее поставь

на кон –

своё стихотворенье.

Оно разбудит и проймёт,

заденет за живое,

и на места свои

вернёт

всё то, что наживное.

Всё то, что можно возродить

и не считать потерей.

С тобой связующую нить...

и просто верить, верить.

В старом парке

Играет ветер чёлками берёз,

неряшливые кудри

чешет ивам,

что плачут, словно вдовы,

сиротливо

и не стыдятся выплаканных слёз.

И как изгой,

неприхотливый дуб

трясёт по-пёсьи

шевелюрой мокрой –

как будто где-то

вымазался охрой,

окрасив ею

непослушный чуб.

И разбежались ели

по краям,

заросшего,

нестриженого парка,

где лишь воронам остаётся каркать,

предсказывая

будущее нам.

Молодёжное

давайте станем молодиться

в одежду странную рядиться

носить штаны

с мошной отвисшей

курить кальян

со вкусом вишни

ходить по бабам

и по клубам

дружить со скайпом

и ютубом

учиться

у детей и внуков

их позаимствовав

науку

не слушая чужого мненья

все сходу подвергать сомненью

вооружившись

их примером

вновь юность

на себя

примерим

Приговор

Что жизнь прекрасна -

кто ж об этом спорит?

Живи себе и радуйся

сейчас,

не забывая лишь

о приговоре,

что от рожденья

вынесен для нас.

* * *

Одушевлять природу

и предметы,

священно верить

в странные приметы

и чувства отпустить

на самотёк,

срок годности покуда

не истёк.

Любить и ждать взаимности,

терпя.

Зубами от бессилия

скрипя

не спать ночами,

изводить листы,

рвать связи старые

вновь наводить мосты.

Стихами мучить близких

и друзей...

Все завершить –

тем лучше, чем скорее

* * *

наш дачный участок

от края до края

всего двадцать соток искомого рая

где с фауной мирно соседствует флора

а спелому яблоку

не до раздора

где старой ветлы

не причёсаны космы

и ель одиноко

нацелилась в космос

наш дачный участок

родит вдохновенье

его подкрепляя

вишневым вареньем

* * *

Нам от звонка и до звонка

отмерян жизни срок.

Живи и радуйся пока,

не запасайся впрок...

Жизнь коротка, как ни крути.

Пока охота есть,

транжирь, проматывай, кути,

но не забудь про честь.

И да расщедрится рука,

к которой ты приник!

А жизнь и вправду коротка,

и слишком долог миг.

Памятнику Маяковского

Выбивая пыль из мостовой,

правила и нормы презирая,

по Садовой или по Тверской

исполинской поступью шагает

грубиян с простреленной душой

(ведь душа ютится в сердце где-то)...

Так ли жить на деле хорошо,

как оно в стихах твоих воспето?

Так ли, как столетие назад,

с высоты сегодняшнего роста

видишь ты цветущий город-сад...

Или это город-призрак просто?

* * *

Опять звучит,

как ангельский рожок,

изысканная музыка стихов.

Внутри – как будто

сладостный ожог

от углей возгорающихся слов.

Мелодия спускается

с небес

и ниспадает

шёлковым дождём...

Как под защитой дымовых завес,

под ним разгадки

тайны подождём.