* * *
В Айдаре щук стреляли,
Несли – текло с плеча
Серебряно и яро
Подобие меча.
Пролистано, как повесть.
Горят вокруг дома.
И, вмёрзшая по пояс,
В реке стоит зима.
* * *
С двух сторон страшилищ пасти,
То и это бьёт под дых.
И не знает город Счастье,
Как избавиться от них.
С двух сторон одно ненастье
Обрывает провода.
И не знает город Счастье,
Провалиться бы куда.
* * *
Осколки и стрижи,
Траншеи во всё поле.
И ад ли эта жизнь,
Сказать забыли в школе.
Кевлар, бронежилет,
Не рана, а нирвана.
Про тот и этот свет
Спросите, Марь Иванна.
* * *
Облачко прильнёт – само сиянье!
Подсластит пилюлю и строку.
Хорошо на свете жить, славяне,
Рвать зубами сердце и чеку.
Облачко, ты видишь: цэ Эвропа,
Ветер носит миномётный лай.
Из подвала, шурфа, из окопа
Забери, внизу не оставляй!
* * *
Катит за край телегу
Медленно зимний гром.
Воздухом, как по снегу,
Птица пройдёт за окном.
Пусть останется так вот
Всё –
на день, на века.
Лишь не ругань у тракта,
Лишь не треск ДШК.
* * *
Высоки журавли, но не выше,
Чем твоя и тоска, и звезда.
Вас над холмиком тихим колышет
И звенит, как металл, резеда.
Слышен голос отстрелянной гильзы,
Слышен сдавленный выдох ствола…
Если жизнь и взмывает над жизнью,
То она, словно смерть, тяжела.
* * *
Найдёшь в корнях пшеницы,
В бегущей борозде,
В листве, в напеве птицы…
Ещё? Ещё – везде!
Где все четыре ветра,
И мёд, и молоко.
Лишь на два метра – это
Смертельно глубоко.
* * *
Славили тучных и тощих –
Схлынуло, словно туман.
Светится белая роща –
Тоже, наверно, обман.
Вычурней рифма, банальней? –
Всё чепуха, требуха!
Роща у станции дальней,
Может, одна без греха.
* * *
– Полвека вместе – то не трошки!
Любовь, семейство, мать ети,
Полировать борщами ложку,
Сажать, выкапывать картошку
И сено сохлое грести.
– Не надоело, не хотел бы
Подальше голову сломя?
Каких-то зрелищ, а не хлеба?
– Не приведи! – И смотрит в небо. –
Не осуди, помилуй мя.
* * *
Там сплетаются травы,
Здесь кивают цветы.
Берег левый и правый,
Ни к чему блокпосты!
Люди смотрят на воду,
Птицы пьют из реки.
Там и здесь за свободу
Держит Бог кулаки.
* * *
Ожиданье у моря погоды,
Упованье на вечный «авось».
Всё пропало, небесные своды,
Всё, земные пределы, сбылось.
Наши песни гуляют по глади
Синевы – низовой, верховой.
И в пустой переходит тетради
Ветер, скованный цепью, на вой.
* * *
Потомки Игоревы – кмети,
Буй-туры лелей и харит.
Старик Джо Байден их заметит
И, в гроб сходя, благословит.
Но есть ещё княгиня Ольга.
Проклятье ей или респект,
Она воздаст – не станет холить
Коварный Запада проект.
И дыма будет на полмира,
От хат, эскортов, серых свит…
Не сотвори себе кумира,
Заложник вечности – пиит.
Гляди и в корень, и поглубже,
Свобода зла, любовь слепа.
В сухом остатке только стужа
Свои выделывает па.
* * *
На явор птицы сели.
До смерти – лёгкий скок.
И в снайперском прицеле –
Листва наискосок.
Подлее дела нету –
Выслеживать юнца.
Пускай хоть сигарету
Докурит до конца.
* * *
Завод раскурочен и штольня,
В мазутных разводах вода.
Но западный ветер невольно
Толкает отсюда туда.
И встречное полымя сушит
Глаза и строфы паруса.
А сзади – закаты, как туши,
Базарных корсаров буза.
Не думать, где топь, а где топка,
Где устье судьбы, где исток.
Махнуть эту полную стопку –
И разом домой, на восток.
* * *
И вот угрюмый террикон,
Тебе знакомый с детства,
И стела с множеством имен, –
И все они из местных.
И знал ты этого, того,
А тот был в школе другом.
И вечный плещется огонь,
И тесно радуг дугам.
* * *
Дожди ледяные. Каток, а не трасса,
Лишь тракам не скользко, поди.
Какие виденья в подкорке Донбасса?
Дожди ледяные, дожди.
Озимые вымерзнут. Люди исчезнут.
Эй, волк и шакал, заходи!
Здесь подвига было, любви и аскезы…
Дожди, ледяные дожди.
Новый призыв
Кто валет, кто туз
Молодой, да ранний, –
Не двухсотый груз,
Не навылет ранен.
Берцы, камуфляж,
Много смеха, шума.
Что ж, Донецкий кряж,
Смотришь так угрюмо?
© Алексей Ковалевский, 2020–2021.
© 45-я параллель, 2021.