* * *
Сирень взрывается гранатой,
Сияет вспышкой грозовой.
Выплёскивается за ограду
Волною бело-розовой.
Пока трамвай ползёт, натужно,
Громя подковами асфальт,
Ты, сладким запахом контужен,
Стоишь, и скалишься, как скальд.
* * *
Пахнет густо и смолисто
Тополиная аллея.
Не стреляйте в пианиста:
Он играет, как болеет.
Между щебетом и свистом
У него в кустах рояли.
Не стреляйте в пианиста:
Вы с ним рядом не стояли.
* * *
Портится, портится яблочко наливное.
Хмурится, хмурится облако надо мною.
Долгое, как кошмар,
Плотное, как кошма.
Все поглощает тьма.
Ни единой звёздочки не видать,
Это ведь не беда.
Будем и со свечой.
Время пережидать,
Просо перебирать,
Жить, умирать,
Дням потеряем счёт.
* * *
Небо сегодня – точно пирог трёхслойный.
Ниже пространство, где ты живёшь условно.
Это пространство, где ты умрёшь когда-то.
Или же умер: не разбираю даты.
Впрочем, разница глазу заметна вряд ли.
Метаморфозы не различают рядом.
Даже на дачу ездишь дышать озоном
Среди таких же призраков, духов, зомби,
* * *
Как будто нарушена оптика,
И всюду мерещится мне
Деревьев весенняя готика.
И склоны в зелёном огне.
Там мечутся тени горгульями,
Звенит над цветами пчела.
Как будто бы сердце обуглено,
И дымка на небо легла.
* * *
Предки мои – казаки, сиречь хазары:
Странные существа с выпученными глазами,
С шашками наголо, с шапками набекрень,
Цепкие, как репей.
Так и остались в жаркой степной ладони.
Скачут и скачут за Золотой Ордою.
Переплывают Лету, не зная (б) рода.
Там, где земля сходится с небосводом.
* * *
Это просто живая вода невесомости.
У неё никакого стыда и ни совести.
Отхлебнёшь и помашешь рукой, и поехали.
Только космос такой – телевизор с помехами.
Стоп-сигналы комет не горят, а погашены.
На параде планет мы флажками помашем ли?
Это просто живая вода, это вакуум.
И плывёшь в никуда, объясняешься знаками.
* * *
Дерево кажется зверем, а птица веткой.
Тени мелькают и облака поверху.
Ветер свистит,
Скрип деревянный, ветхий.
Солнце в глаза, ты прикрываешь веки.
Только кипят окрест запахи, блики, звуки,
Только жужжат шмели, старой травы шуршание.
Птичий гремит оркестр
Марши, сюиты, фуги.
Рыба снуёт в реке, маленькая и большая.
* * *
Шмели в полосатых матросках,
И клёш, и во рту папироска.
И «Яблочко» спляшут задаром,
К полудню гудя над садами.
Качается палуба суши,
Наш парус натянется туже:
Все мачты, канатов сплетенья –
Под валом девятым цветенья.
* * *
Сестра моя, проталина,
В снегу лучом продавлена
Легчайшим – до корней.
Как будто бы больней
И глубже ранит лёгкое.
И сразу сердце ёкает.
И млеет под лучом –
Травы живой пучок.
* * *
Покажется небо с овечку,
Оно уже было с овчинку,
В него мы стреляли картечью.
Потом же отдали в починку,
Покраску, растяжку, обивку,
Чинильщикам Пете да Славе.
Все эти пружины, обрывки…
Не жмёт оно нынче, не давит.
Откинешься в облако плюша
Смотреть заводной самолётик.
А рядом Степашка и Хрюша,
И птицы, и дяди, и тёти.
© Алёна Бабанская, 2019.
© 45-я параллель, 2019.