Амангельды
Рахметов

Виноградная память

На одной из вершин каменистых холмов 

ты услышал, как падает камень с души

облаков, – это мокрая речь облаков

на сухое молчание листьев душицы... 

Это там, где листают воздушный словарь, 

ничего не понять, но становится легче, 

оттого, что вещам не вмещаться в слова, –

где кончается речь, начинается речка. 

Ты следишь за её поворотом, как за 

изменением времени в круглом пространстве,

протираешь глаза – и река исчезает, 

будто жизнь твоя бедная – чье-то богатство. 

Значит плакать не время. Ты на берегу

возвращаешься в первоначальное тело, 

ты – последний язычник из племени гуннов, 

впереди тебя – Рим, за спиной – стрелы.

* * *

Всё происходит, как художник 

рисует время на запястьях, 

а вся оставшаяся кожа –

для кочевого постоянства. 

Спина – бескрайние устюрты,

и путь назначен – позвоночник, 

где, кроме ног, опухнут юрты

у каждой позвоночной кочки. 

И не умрёт степная птица –

ещё не выдуманы стрелы –

но выгибаются ключицы, 

как рукоять тугого тела.

Диалог противоречий

Памяти Рыскулова Дамира

И там, где засуха, – нежданный дождь,

а там, где дождь, – забытая пустыня.

И так всю жизнь по крайностям идёшь

то с полными руками, то с пустыми.

Обходишь ночью блоковский фонарь

и хочешь взвыть на звёзды, как собака,

не зная звёзд… и на какой алтарь

молиться вслух стихами Пастернака.

Проходит всё. Проходят все. И ты

проходишь тихо, не сказав ни слова

о том, как ранние в снегу цветы

во имя глупости цвести готовы.

                      _____

На берегу Вселенной есть рыбак.

Он ловит звёзды, трогает их, нюхает

и отпускает снова, что никак

им не даёт со временем потухнуть.

* * *

Купил булку хлеба и сборник Мандельштама 

не знаю с чего начать

хромает небо

улицы раздвигают квадратные колени

и сдвигают обратно 

хлеб покрывается плесенью

* * *

маме

Не грань науки, но карандаши 

он грыз, не зная, сколько их осталось, 

зубов молочных

в полости души, 

когда во рту последние шатались... 

И рукава, испачканные мелом, –

небрежности,

не физики закон.

– кто этот мальчик в неудобном теле? 

– не знаю, я с ним не знаком. 

Почти

Почти река

под маленьким мостом

течёт почти

вдоль города в низину

и этот яблочный

почти как дом

меня влечёт

как Грузия грузина

и всем

необходимые очки 

почти у всех

под ярким солнцепадом

я снова полюбил тебя

почти

и как обычно

я почти что рядом

почти в закат

устремлены глаза

и в ожидании

бессмертного рассвета

идут почти

неслышно поезда 

в тебя влюблённого

почти поэта

но вот опять

я улетаю в ночь

и кроме звёзд

почти что всё валяется

а я уже

вернуться бы не прочь

так все почти

почти что не считаются

Алматы, 2019

Птицы

Довольно сложно заблудиться

в квартире

собственной тогда,

когда я собираюсь к птицам

уехать раз и навсегда.

Мне нравится следить за ними,

как за агентами –

двойной

агент, прикидываться мимо

идущим, слившимся с толпой.

И странной следуя

привычке –

прослушивать их каждый день,

я стану говорить на птичьем –

среди людей.

Свойство солнца

Одной девочке с воздушными шарами

Я выхожу воспитывать шаги 

по твёрдым улицам, 

учиться слушать: 

поют дома архитектурный гимн, 

поют, как грушевых деревьев груши. 

Я выхожу воспитывать глаза 

по облакам, 

их нежности учиться –

сорвётся с солнца белая слеза, 

слегка задерживаясь на ресницах... 

Так возникает розовый пожар –

горит граница 

смерти и бессмертья. 

А жизнь, она – дежурный дирижабль, 

зависимый от направления ветра. 

* * *

Так душно в комнате, так душно,

что иссушаются слова,

соприкоснувшись вдруг с подушкой,

не завершаясь у стола.

И вроде окна – нараспашку,

и двери делают сквозняк,

но душно в комнате и страшно,

что сделать ничего нельзя.

У окна

Вода говорит по трубам

Холодным и длинным полу

Открыты их ржавые губы

Глаголами и глотками

Вода вспоминает камни

Покрытые снегом грубым

Вода говорит по трубам

Вода говорит по трубам

С утра полоскают горло

Открытые окна в город

Стеклянные зубы запах

Бензина в дырявых лодках

Плывут облака на запад

Машины уходят в локоть

Шёлковый путь

Куляш Закировне,

моей учительнице по истории Казахстана

Из одной страны в другую,

словно ветер сквозняком,

люди воздухом торгуют,

драгоценным языком...

Но когда за новым звуком

закрывается окно,

в каждой мельнице безрукой

отражается зерно.

И дожди за шумом шутят,

останавливаясь там,

где за шелковым маршрутом 

начиналась барымта

и безрыбье, и безлюдье...

Может, бродят до сих пор

полумёртвые верблюды

среди скул скалистых гор,

отражая жар и жажду

тех, кто пробовал рискнуть

перейти черту пейзажа

по стеклянному песку.

* * *

Я разучился греть пещеру

и рисовать вчерашний день

и тень твою не удаётся

Я разучился греть планету

и рисовать вчерашний день

и тень твою не удаётся

Я изучаю свойство солнца

мне интересно что внутри

наверно холодно и пусто