Свойство солнца

Четвёртое измерение № 26 (518) от 11 сентября 2020 года

Свойство солнца

Одной девочке с воздушными шарами

Я выхожу воспитывать шаги
по твёрдым улицам,
учиться слушать:
поют дома архитектурный гимн,
поют, как грушевых деревьев груши.

Я выхожу воспитывать глаза
по облакам,
их нежности учиться –
сорвётся с солнца белая слеза,
слегка задерживаясь на ресницах...

Так возникает розовый пожар –
горит граница
смерти и бессмертья.
А жизнь, она – дежурный дирижабль,
зависимый от направления ветра.

* * *

маме

Не грань науки, но карандаши
он грыз, не зная, сколько их осталось,
зубов молочных
в полости души,
когда во рту последние шатались...

И рукава, испачканные мелом, –

небрежности,

не физики закон.

– кто этот мальчик в неудобном теле?

– не знаю, я с ним не знаком.

Почти

Почти река

под маленьким мостом

течёт почти

вдоль города в низину

и этот яблочный

почти как дом

меня влечёт

как Грузия грузина

и всем

необходимые очки

почти у всех

под ярким солнцепадом

я снова полюбил тебя

почти

и как обычно

я почти что рядом

почти в закат

устремлены глаза

и в ожидании

бессмертного рассвета

идут почти

неслышно поезда

в тебя влюблённого

почти поэта

но вот опять

я улетаю в ночь

и кроме звёзд

почти что всё валяется

а я уже

вернуться бы не прочь

так все почти

почти что не считаются

Алматы, 2019

* * *

Так душно в комнате, так душно,

что иссушаются слова,

соприкоснувшись вдруг с подушкой,

не завершаясь у стола.

И вроде окна – нараспашку,

и двери делают сквозняк,

но душно в комнате и страшно,

что сделать ничего нельзя.

Диалог противоречий

Памяти Рыскулова Дамира

И там, где засуха, – нежданный дождь,
а там, где дождь, – забытая пустыня.
И так всю жизнь по крайностям идёшь
то с полными руками, то с пустыми.

Обходишь ночью блоковский фонарь
и хочешь взвыть на звёзды, как собака,
не зная звёзд… и на какой алтарь
молиться вслух стихами Пастернака.

Проходит всё. Проходят все. И ты
проходишь тихо, не сказав ни слова
о том, как ранние в снегу цветы
во имя глупости цвести готовы.

_____

На берегу Вселенной есть рыбак.
Он ловит звёзды, трогает их, нюхает
и отпускает снова, что никак
им не даёт со временем потухнуть.

* * *

Купил булку хлеба и сборник Мандельштама
не знаю с чего начать

хромает небо

улицы раздвигают квадратные колени
и сдвигают обратно

хлеб покрывается плесенью

* * *

Я разучился греть пещеру
и рисовать вчерашний день
и тень твою не удаётся

Я разучился греть планету
и рисовать вчерашний день
и тень твою не удаётся

Я изучаю свойство солнца
мне интересно что внутри
наверно холодно и пусто

Виноградная память

На одной из вершин каменистых холмов
ты услышал, как падает камень с души
облаков, – это мокрая речь облаков
на сухое молчание листьев душицы...

Это там, где листают воздушный словарь,
ничего не понять, но становится легче,
оттого, что вещам не вмещаться в слова, –
где кончается речь, начинается речка.

Ты следишь за её поворотом, как за
изменением времени в круглом пространстве,
протираешь глаза – и река исчезает,
будто жизнь твоя бедная – чье-то богатство.

Значит плакать не время. Ты на берегу
возвращаешься в первоначальное тело,
ты – последний язычник из племени гуннов,
впереди тебя – Рим, за спиной – стрелы.

Шёлковый путь

Куляш Закировне,

моей учительнице по истории Казахстана

Из одной страны в другую,
словно ветер сквозняком,

люди воздухом торгуют,
драгоценным языком...

Но когда за новым звуком
закрывается окно,

в каждой мельнице безрукой
отражается зерно.

И дожди за шумом шутят,
останавливаясь там,
где за шелковым маршрутом
начиналась барымта

и безрыбье, и безлюдье...
Может, бродят до сих пор
полумёртвые верблюды
среди скул скалистых гор,

отражая жар и жажду
тех, кто пробовал рискнуть
перейти черту пейзажа
по стеклянному песку.

* * *

Всё происходит, как художник
рисует время на запястьях,
а вся оставшаяся кожа –

для кочевого постоянства.

Спина – бескрайние устюрты,
и путь назначен – позвоночник,
где, кроме ног, опухнут юрты
у каждой позвоночной кочки.

И не умрёт степная птица –
ещё не выдуманы стрелы –
но выгибаются ключицы,
как рукоять тугого тела.

Птицы

Довольно сложно заблудиться
в квартире

собственной тогда,
когда я собираюсь к птицам
уехать раз и навсегда.

Мне нравится следить за ними,
как за агентами –

двойной
агент, прикидываться мимо
идущим, слившимся с толпой.

И странной следуя

привычке –
прослушивать их каждый день,
я стану говорить на птичьем –
среди людей.

У окна

Вода говорит по трубам

Холодным и длинным полу

Открыты их ржавые губы

Глаголами и глотками

Вода вспоминает камни

Покрытые снегом грубым

Вода говорит по трубам

С утра полоскают горло

Открытые окна в город

Стеклянные зубы запах

Бензина в дырявых лодках

Плывут облака на запад

Машины уходят в локоть