Анатолий
Найман

1/13 сентября

Ветер клюнул верхи берёз, 
лес качнулся, хоть был тверёз, 
стог качнулся, стол простора качнулся. 
Лугу шмель прогудел: «Мон шер, 
ветер – лишь весы атмосфер...» – 
и заткнулся. И круг года замкнулся. 
  
У природы – один приём: 
завернуться вновь в эмбрион, 
спрятать в зерна то, что было 
     просторно. 
Дунул ветер, и со стола 
осень скатерть сняла и все крошки смела 
в войлок дёрна. Догола – а не порно! 
  
Крылья таза и руль ключиц 
продолжают нас жить учить, 
но вульгарно – да, мон пти? – без 
     шарма. 
А кишочки и слизь зато 
поджимаются влезть в пальто 
карапуза – не в шинель командарма: 
  
костный остов. В зазор вползла 
белоснежная туча зла, 
вся ампир из каверн, из гармошек 
     модерн, 
вся из впадин, из ссадин-примочек. 
Так что, маршал, пардон, малыш, 
курс с нуля начинается, слышь? 
Чмокай, хлюпай, икай – глядишь, 
и не хочешь, а к концу забормочешь. 
  
Речь – лишь голос плюс кислород, 
вещь – лишь колос, но прежде рост, 
срок для вещи – то, что время для речи. 
Чтоб наполнить, 
годичный курс 
должен сам становиться пуст, 
зреть, как печень, распрямляться, как 
     плечи.