Анатолий
Найман

* * *

Я знал четырёх поэтов. 
Я их любил до дрожи 
губ, языка, гортани, 
я задерживал вздох, 
едва только чуял где-то 
чистое их дыханье. 
Как я любил их, боже, 
каждого из четырёх! 
  
Первый, со взором Леля, 
в нимбе дождя и хмеля, 
готику сводов и шпилей 
видел в полёте пчёл, 
лебедя – в зеве котельной, 
ангела – в солнечной пыли, 
в браке зари и розы 
несколько букв прочёл. 
  
Другой, как ворон, был чёрен, 
как уличный воздух, волен, 
как кровью, был полон речью, 
нахохлен и неуклюж, 
серебряной бил картечью 
с заброшенных колоколен, 
и френч его отражался 
в ртути бульварных луж. 
  
Третий был в шаге лёгок, 
в слоге противу логик 
летуч, подлёдную музыку 
озвучивал наперед 
горлом – стройней свирели, 
мыслью – пружинней рыбы, 
в прыжке за золотом ряби 
в кровь разбивающей рот. 
  
Был нежен и щедр последний, 
как зелень после потопа, 
он сам становился песней, 
когда по ночной реке 
пускал сиявший кораблик 
и, в воду входя ночную, 
выныривал из захлёба 
с жемчугом на языке. 
.................................... 
Оркестр не звучней рояля, 
рояль не звучней гитары, 
гитара не звонче птицы, 
поэта не лучше поэт: 
из четырёх любому 
мне сладко вернуть любовью 
то, что любил в начале. 
То, чего в слове нет.