Анатолий Третьяков

Анатолий Третьяков

Вольтеровское кресло № 12 (540) от 21 апреля 2021 года

На ладонях моей земли

* * *

 

Там, где даль перешла в бесконечность,

Там, где небо с землёй заодно,

Протекает река… Беспечность –

Имя этой реке дано.

 

Жизнь моя, почему ты ладонями

Из реки этой воду пьёшь?

Никого мы с тобой не догоним,

Только будет марева дрожь

 

Да над нами одно и то же

Это небо на целый век.

Я тебя ещё, жизнь, не прожил.

Разве мало на свете рек?!

 

Нам Беспечность-река – погибель,

Нам другой бы водораздел.

Жизнь моя! Мы с тобой смогли бы

Много сделать прекрасных дел.

 

Столько рек мы с тобой переплыли.

Вот встречаем ещё одну.

Но, Беспечность, опять не ты ли

Посылаешь свою волну?

 

Воспоминание

 

Ночами красные костры

Враз расцветут по всей низине!

На нашей крови комары

Работают, как на бензине.

 

Но, всё на свете прокляня,

Мы спим, едва успев раздеться.

А утром солнца пятерня

Опять поднимется в приветствии.

 

И ляжет новый километр

Дороги рельсами на насыпь.

Я в перекур вложу в конверт

Стихи про небо и про трассы.

 

На стройках века нет ночей.

Здесь время с нами куролесит.

Гитарный звон и звон речей,

Энтузиазм стихов и песен.

 

Костёр не скоро прогорит.

Слепые искры жалят осами.

Не ведаем, что мы творим…

Прости нас, Господи!

 

* * *

 

Где беда случится –

Помню с детства,

Хоть воспоминания горьки,

Женский крик ударит

Прямо в сердце:

«Что же вы стоите, мужики?!»

Мужики не то чтоб устыдятся,

Но начнут одолевать беду.

И герои вмиг в толпе родятся,

И вожди родятся на ходу.

И беда в конце концов отступит:

И огонь смирится, и вода.

И Яга в своей умчится ступе,

Змей Горыныч сгинет навсегда.

Но не в сказках

Русь святую рушат,

Здравому рассудку вопреки.

Будто снова крик мне

Ранит душу:

«Что же вы стоите, мужики?!»

Неизвестно, что ещё случится.

Только не взводились бы курки,

Только б женский крик

Не бился птицей:

«Что же вы стоите, мужики?!»

 

На ладонях моей земли

 

Волчьей шерстью под звёздным небом –

Ковыли по степи, ковыли…

Сколько лет – не припомню – не был

На ладонях моей земли!

 

Сколько лет не лежал я в поле,

Где в оглобли впряглись облака,

А вот лошади бродят на воле…

И с седлом одна – без седока.

 

Сколько лет не смотрелся в воду,

Голубее небес, родника.

К незнакомому, в общем, народу

Я приеду издалека…

 

Старики уже все повымерли,

Даже сверстников дома нет.

Сколько раз уже пол тот вымыли,

На котором оставил след!

 

Лишь в крестах имена знакомые.

Поклонюсь им, как сердце велит.

И скажу себе: «Вот и дома я –

На ладонях моей земли».

 

* * *

 

И вдруг придёт такая строчка,

С которой словно век знаком.

Она, как женщина в сорочке,

Спросонья ходит босиком.

 

Она как будто надоела.

И от неё не жди тепла,

Но в том-то, может быть, всё дело,

Что век она с тобой жила.

 

Жила, как верная жена, –

Страдала, маялась, седела,

Но в том-то, может быть, всё дело,

Что та строка была одна.

 

После выступления

 

Народу видимо-невидимо!

Собранье, выступленье – и

Я спать ложусь на стол президиума.

Под скатертью стихи мои.

 

Уборщице не нужен ордер:

Мне в клубе ночевать – не жить.

И голова моя, как орден,

На красном бархате лежит.

 

Бильярд в углу… Шары железные

Сверкают звёздами… Я сплю.

И снятся мне сады окрестные.

И снится: я тебя люблю.

 

Весна в России

 

Весна в России. Даже в будни,

Как в праздник, рощи в соловьях.

И прорастают травы буйно

Сквозь каски ржавые в полях.

 

И много-много наших близких

Лежат под красною звездой.

Цветы под каждым обелиском,

Почти над каждой высотой.

 

Все эти войны мировые –

Раздел полей, раздел морей –

Они как раны ножевые

На теле Родины моей.

 

Россия! Будь со мной бессонно,

Чтоб в днях моих, в моих ночах

Твои ладони, как погоны,

Лежали на моих плечах!

 

Зарисовка

 

Дорога – сущий ад для бабки:

На ней стоять никак нельзя!

Визжат машины, как собаки, –

Вопят шофёры, тормозя.

 

Но перешла! И сразу в скверик,

И на скамью – под тень дерев.

Как будто выбралась на берег,

Реки стремленье одолев.

 

Руками свой наряд разгладя,

К машинам обратясь спиной,

На голубей нахальных глядя,

Вонзила в «Сникерс» зуб стальной

 

* * *

 

А может, оваций не надо?

Полезней бессмертие строк.

Очередная награда –

Как с вешалки номерок.

 

Прошли непременные сроки,

И всё-таки память дана:

Мы помним Державина строки –

Забыли его ордена.

 

Как дружески машут нам руки!

Дорога ещё далека.

И жизнь нас берёт на поруки –

Вот если б взяла на века!

 

* * *

 

И, как всегда, в предчувствии беды,

Но, как всегда, без видимой печали,

Я оставляю на земле следы

Не для того, чтоб вы их замечали.

 

И не тотчас пущусь я босиком

По этим тропам и по этим травам,

Где гуси, как бутылки с молоком,

Издалека видны по переправам,

 

Где по утрам – такая благодать!

Как будто перепутал явь и сон ты…

И всё кому-то хочется отдать:

Возы, и облака, и горизонты.

 

И, как всегда, в предчувствии беды,

Хотел бы… Но не в силах изменить я:

Покой небес, и холодность воды,

И неизбежность близкого событья.

 

Вот и прошла пора моих дождей

 

Вот и прошла пора моих дождей.

В бору темно, серебрено и сыро.

Утихла боль, пришёл конец вражде.

И перемирье обернулось миром.

 

Восходы гаснут на сыром ветру.

И золотая тина перелеска

Лежит в реке, недвижной поутру, –

В реке, туманом вытертой до блеска.

 

Здесь скоро лёд надёжно зазвенит.

На листья упадёт холодный иней.

И выйдет солнце в пасмурный зенит,

И зимним взором край лесной окинет.

 

Придёт метель – опальная княжна,

И жалуясь, и гневаясь, и мучась…

И длинная повиснет тишина.

И вековой окажется дремучесть.

 

* * *

 

Перед закатом розовеют

Едва заметно облака.

И от берёз вечерних веет

Теплом парного молока.

 

Неясной грустью и разлукой

Вечерний сумрак заражён.

И самолёт ревёт белугой,

Разлуками перегружён.

 

Но ни разлуки, ни обмана

И ни покорности судьбе,

А мирового океана

Дыханье чувствую в себе.

 

И, связь не нарушая эту,

Когда-нибудь, назло годам,

Кому-нибудь, как эстафету,

Своё дыханье передам.

 

Всё вечереет, вечереет,

И всё идут огни во тьму.

Я не умру, не постарею –

Однажды землю обниму.