Анна
Минакова

Святая вода

Я в сумерки втиснусь, где каждый – вещ, 
И где оживает любая вещь, 
С Тобой становясь – одним. 
И вижу: источник 
И крест над ним, 
И выше – звезда над ним. 
  
Но вечер-овчар превратился в ночь, 
А ночь охладила дух. 
И смотрит её неуёмный глаз 
На тёмно-зелёный туман, на нас, 
На заговорённый луг. 
А луг – это глина Твоей щеки, 
Щетина её – спорыш. 
А мак да цикорий – цветки-щенки, 
В которые Ты глядишь. 
  
Мой ветер оправлен Твоей травой, 
Весёлой травой Твоей. 
Брожу словно телепень дрожжевой 
С бескровной, бескровленной головой, 
Твержу новоявленный облик Твой. 
И снова – в колодце с водой живой, 
Я словно в колодце с водой живой, 
Ведома оранжевой и живой, 
Живучей водой Твоей. 
  
Ко мне потянулась рука реки, 
И это – Твоя рука. 
В ней рыбы летят 
И в воду глядят, 
И у них блестят бока. 
  
Ты – дальняя длань и длинный поход, 
А я – это камень, особый, тот, 
Что нет, не утонет. Поток несёт 
Меня – сквозь пылюку несметных вод. 
Так синий цикория трёп – несёт 
Твоя нескончаемая рука. 
И лёгок полет моего цветка! 
  
Опомнюсь: источник 
И крест над ним, 
И выше – летит звезда. 
Опомнюсь – остыну, 
И мир – постыл, 
И он – зеленее льда. 
К моим неумытым немым щекам 
Прилеплена лютня льда. 
И я б не оттаяла никогда, 
Но тёплой святая была вода, 
И сладкой была вода.