Анна Романовская

Анна Романовская

Все стихи Анны Романовской

Двойная жизнь

 

Две роли: я-любовник, я-отец

(Хоть и приёмный) – всё во мне боролись,

Но проиграли обе. Я-творец,

Я-созидатель вновь пишу Долорес,

Тебе, непокорённая моя,

Лесная нимфа, неручная птица,

Неверный свет во мраке бытия,

Последняя сожжённая страница

Любимой книги. Я тебе пишу

Непроизвольно, кровью так харкает

Чахоточный. Тянусь к карандашу,

Трясутся руки. Снова начинаю.

Пишу тебя, где горы в облаках,

Пишу тебя, где чайки у причала,

Где ветер вьётся, рвётся от платка,

Где я краду их голос от печали.

Скользнёт по шее тонкая рука:

И ветер, и платок, и ты – пока!

 

Я видел это столько раз во сне:

Пустынный город, море наступает,

Волна прокатит изнутри по мне,

Потом накроет рельсы от трамвая,

И улицы от края и до края.

Вода уже на высоту двери.

И в холл ползут мурены и угри.

Я заперт здесь, на пыльном чердаке.

Под крики чаек я пишу: «Долорес»,

Сжав карандаш в немеющей руке,

Точь-в-точь, как море сжало этот полис –

Как горло Дездемоны – и назло

Ему, упрямо вывожу: «Доло…».

 

Я пару лет не видел снов вообще.

Родился и живу в далёком Н-ске,

Среди российских весей и вещей

Вполне себе обыденных. Из женских

Имён сложней Тамары не встречал.

И море нюхал лишь в аптечке с йодом.

Я смутно представлял, что есть причал –

Загуглил, чтоб не сдохнуть идиотом.

И вот что дико: придурь или блажь,

Тень прошлой жизни, глюк ли мозга глупый,

А стоит взять мне в руки карандаш

С листком, рука сама выводит буквы:

«Дэ-о» – ловлю сигнал, упорный S.O.S,

«Дэ-о» – засело накрепко под кожей,

Предлог ли это, нота ли, вопрос?

Я болен буквой «Д» – избави, боже!

Задраив окна-двери, в темноте

Прислушиваясь, как вскипает чайник,

Свистит всё громче, будто птицы те,

Я слышу волны и меня качает,

Мне снится странный русский эмигрант,

Безумец по фамилии Набоков,

Который тоже был совсем не рад

Тонуть в бреду, шепча три страшных слога,

Что в имени. Но всем морям назло,

Он вынырнул. И я пишу: «Доло…».

 

15.01.2019

 

Дорогая

 

Дорогая _имя_, здесь не с кем поговорить.

Я застрял в какой-то проклятой симуляции

Фильма «Остров». Истощив весь запал и прыть

На попытки бегства, я тупо живу в прострации.

 

Сколько раз крал шлюпку и пробовал прочь уплыть,

Непременно приходит штиль, тишина отвратная.

Опадает парус, мотор начинает выть,

И течением прибивает меня обратно.

 

Каждый куст и камень я чую теперь нутром.

Ежедневно, вернувшись с обхода по территории,

Я глотаю, давясь, обжигающий крепкий ром,

Чтобы вынырнуть хоть на час из этой истории.

 

Дом у моря, который считаю своим пока –

Самый крайний в шеренге таких же унылых хижинок –

Весь как будто сколочен из скрипа и сквозняка,

Лишь у жаркого очага вечерами выживешь.

 

Дом рассовывает песчинки и чешую

На постель, в ботинки, в воду, еду, под веки мне,

Я смотрю на море, я слышу его, жую,

И во мне всё меньше и меньше от человека.

 

Рыбаки и чайки не внемлют моим словам,

То ли я здесь тень, то ли вырезан из сценария.

Дорогая, где ты? Так кружится голова,

Вместо мыслей плавно колышутся ламинарии.

 

Дорогая, где я? Мне кажется, ты – маяк.

Как бы мне твой образ из мрака забвенья выманить?

Я ищу повсюду улики, какой-то знак.

Вся загадка в твоём ускользающем зыбком имени.

 

Эти письма к тебе без начала и без конца

Я пишу на песке белоснежном, никем не хоженом.

Я с трудом вспоминаю черты твоего лица,

Потому что помнить тут, в общем-то, не положено.

 

Я вычерчиваю буквы. Их ест волна

И на дно уносит мольбы мои о спасении.

Эту соль и горечь я должен испить сполна.

Рыбам – рыбье, Одиссею же – одиссеево.

 

04.02.2018

 

 

Здесь, в комнате…

 

Здесь, в комнате, как в каждой из систем,

У всех свои незыблемые роли.

На столик ставят. Пишут на листе.

Сидят на стуле. Рюмкой лечат боли.

И если подступает темнота,

Включают лампу и зовут кота.

 

И невозможна комната без стен.

Когда рука нащупает преграду,

То понимаешь – в каждой из систем

Есть то, что сузит космос до квадрата:

Уюту и надёжности хвальба,

Опора для горячечного лба.

 

И если ты стена, то я окно.

Смотри, как проступает мир снаружи

Стекла – простёрся, словно полотно,

Лишь ход дождя мазки его нарушит,

Но всё же видно яблоневый сад,

И на кустах смородинки горят.

 

Ещё течёт неясный сизый свет,

Как выдох ускользающего лета.

Забыт сачок в некошеной траве,

Но не спасает бабочек и это.

А тот, кто помнит трепет хрупких крыл,

Окно закрыл.

 

15-26.07.2017

 

Когда стоишь…

 

Когда стоишь на голом полустанке

В тумане – бледном призраке дождя,

И грязная апрельская изнанка

Крадётся из-под снега на тебя,

 

Когда стоишь бездумно и безвольно,

Слегка качаясь с тусклым фонарём,

Ты только тень. От этого не больно,

Поскольку всё равно мы все умрём.

 

Когда стоишь на станции «Забвенье»

И про себя считаешь поезда,

Которые несутся мимо тенью

И только звук их долетел сюда,

 

Когда стоишь и ждёшь, как пёс у двери,

По горло в наплывающей весне

И в гулкой пустоте, легко поверить,

Что это происходит лишь во сне.

 

Вся жизнь во сне. Бессмысленные кадры,

Немое чёрно-белое кино.

Всё смотришь на экран в пустом театре,

А кресло покидать запрещено.

– Чего ты ждёшь, печален, неприкаян?

– Единственное, что здесь наяву.

Когда во сне хоть тень твоя мелькает,

Я вспоминаю, что ещё живу.

 

08.04.2016

 


Поэтическая викторина

Культ слов

 

Когда я пил, когда я мёртвым спал,

Когда во мне орал в сто ртов вокзал,

Свистели и стучали поезда,

Когда я вдруг не ехал никуда,

Когда бежал куда-то сгоряча,

Когда во мне трещала саранча,

Когда любил, ругался и бросал,

Когда внутри срывало паруса

И оставался призрачным причал,

Когда кричал, молился и молчал,

Я всё это укладывал в слова.

Разбухшая больная голова

Рождала бесконечный караван,

Который речь мою заколдовал –

Идущий без начала и конца,

Без смысла, без надежды, без Отца,

Сменяющий поля и города,

Дойдёт ли от меня он и куда?

В пустыню, тёмный лес и тихий плёс

Он что-то подъязычное унёс.

Такое, что губами не познать,

Такое, что не вспомнишь после сна,

Не выпытаешь у прибрежных скал –

Он что-то отъязыкое украл.

Он что-то сокровенное моё

Теперь в пути, как госпелы, поёт.

И только дырка у меня внутри

Об этом ничего не говорит,

Не чувствуется ветер в животе.

Когда иду по этой немоте

За караваном, по следам его:

Обрывки слов. И больше ничего.

 

27.09.2018-10.10.2018

 

Лето – это маленькая жизнь

 

Лето – это маленькая жизнь,

Водевильно-песенный сюжет,

Лёгкая хмельная ностальжи

По делам давно минувших лет,

По друзьям, оставшимся в тогда,

По себе – задорной, шебутной,

Как парней менявшей города,

Днями не являвшейся домой.

Лето – это полотно Дали,

Ералаш желаний, сумасбродств:

Всё, что мы зимою не смогли

Реализовать и побороть,

Вызревает в свете и тепле,

Выпирает вдруг из-под полы,

Победив морщины, хмарь и тлен –

Словно феникс из горсти золы

Возродится, взглянет в небеса

И под ярким солнцем воспарит.

Жаль, что это псевдочудеса –

Птичка полетает да сгорит.

Лето – склад затерянных идей,

Полигон несбывшихся надежд.

Толпы неприкаянных людей

Ищут откровения промеж

Дней парализующей жары,

Дней сомнамбулических дождей.

Лета ежегодные дары

Нам принёс неведомый злодей,

В головы тихушно разложил

И велел метаться и гореть.

Лето – это маленькая жизнь.

Дальше – только маленькая смерть.

 

24.07.2015

 

Ритм жизни

 

Посвящается Billie Holiday (она же Леди Дей),

первой королеве джаза

 

А потом, конечно, она сорвётся –

Героин, лечебница и тюрьма.

Не утонут в виски со льдом вопросы:

Как ей выжить, как не сойти с ума.

На финальном соло в Карнеги-холле

Ей изменит дивный глубокий звук.

Впрочем, публика всё равно приходит

Разглядеть узоры увечных рук,

Пожалеть, но возликовать украдкой:

Мол, была на пике – и за бортом,

Истрепалась, выжата, словно тряпка.

Только это будет потом, потом…

 

Здесь, сейчас она молода, прекрасна:

Чёрный ангел Гарлема, сладкий сон.

Люди в клуб пришли посмотреть на Праздник,

Каждый третий втайне в неё влюблён.

С губ её срывается шёлк и бархат,

Льётся лёгким шёпотом свет луны –

Так крадётся хищник на мягких лапах,

Так о скалы трётся язык волны.

Голос кружит сильной свободной птицей,

Он – любовь и жажда, огонь, экстаз,

Разноцветный, яркий, тысячелицый –

Это ритм жизни, искристый джаз.

 

Вдруг погасли в зале все лампы разом,

Лишь один прожектор из темноты

Вырывает сцену слепящим глазом,

Искажает линии и черты.

Леди Дей, вбивая слова, как гвозди,

Запоёт про чуждый природе фрукт,

Что висит на дереве страшной гроздью.

Отдаётся горечью в каждом рту,

Застревает камешком в каждом горле

Череда пронзительных острых нот.

В тишине застывшей, как в мёртвом море,

Только голос колоколом плывёт,

Разбивая сердце, сжимая нервы,

Он ведёт туда, где в пыли, в крови

На суку качается тело негра –

Это ритм смерти, надрывный свинг.

 

Вот концерт окончен, в бокалах пусто.

Разошлась толпа. Все ньюйоркцы спят.

Леди Дей в гримёрке сидит без чувств и

Не знает, как ей прийти в себя:

Ритм жизни бурно клокочет в венах,

Ритм смерти в лёгких – гремучий газ.

Но когда она вновь взойдёт на сцену,

Это будет джаз. Самый лучший джаз.

 

17.10.2015

 

Течение

 

Закрываю глаза

И картинки прошедшего дня

Вытекают назад

Из-под сомкнутых век у меня.

Вытекают деревья за окнами,

Стены, кровать,

После ливня протяжного блёклая

Льётся трава.

Вслед за стадом брюхатых и сизых

Больших моросей

Вытекают смешинки и визги

Щенков и детей.

 

Запах свежего сена

В кувшине с парным молоком,

Земляничные вены

По полю широким стежком.

На карнизах и трубах,

Как ягоды, капли срывать –

Сквозь глазные раструбы

Течёт и течёт синева.

 

19.06.2015

 

Унесённые призраками

 

Это мы – унесённые призраками за кордон,

На изнанку мира, в прозрачный чудной вагон:

Проплывает мимо туманный пустой перрон,

Из попутчиков – тени, по рельсам течёт вода,

Так мы едем-едем в далёкое никуда.

 

Мчится поезд по темноте, по хвостам комет,

От небесного молока льётся мягкий свет,

И реальнее ничего не найти пока,

Чем сжимающая билетик твоя рука.

Начинается снег. Он сыплется с потолка.

 

Сколько дней этот поезд едет и сколько лет?

Нас вчера в нём не было, да и сегодня нет.

Это просто шестое чувство, мираж, секрет,

Истощённого разума витиеватый сон.

Открывается дверь. Там снова пустой перрон.

 

Это мы, унесённые призраками в нигде:

Безмятежно бродим по щиколотку в воде,

У начала моря, где волны бегут назад,

Мы стоим, обо всём забыв, уперев глаза

В погребённый под синевой неземной вокзал.

 

Это мы – убежавшие от себя самих,

Не нашедшие вход, но стоящие за дверьми,

Переставшие притворяться живыми людьми.

Мы молчим, чтобы слышать ветра благую весть.

Мы не знаем, куда идти и зачем мы здесь.

 

28.10.2017

 

 

Эвтерпе

 

Когда тебя нет, вспоминаю, как быть ребёнком:

Сижу с приоткрытым ртом

И кончиком языка

Пробую затхлый воздух –

На вкус пищевая плёнка.

Слова не идут. Не то.

От ярости слёзы.

Чахоточным кашлем, спазмом

Рождаю не речь – мычание.

Пронзительное всемолчание.

Страшно.

 

Когда тебя нет,

Сажусь у окна и скулю

На луну и звёзды.

Просто

Количество внятных звуков

Для этого неба

Равно нулю.

Серьёзно,

Такая мука.

Скулю.

 

Смотри, я сломалась.

Мне нужен хороший мастер,

Чтоб я говорила «мама»

И всё остальное.

Но трётся язык о зубы,

Как трётся о скалы море,

И слышно: шур-шур –

Какие-то части,

Слоги.

Так грубо.

Слова для дур.

 

К декабрю

Я почти что не существую.

Нечем дышать.

Плотный скомканный воздух

Просит ножа.

Не видно лампочек,

Не говоря о звёздах.

Я и не говорю.

Ревную.

 

Приходи. Поселись в моей голове,

Как квартиру берут внаём.

Расставляй инструменты и книги,

Займи кровать,

Раскидай бельё.

Без тебя беспросветное наяву,

И совсем другая игра.

Вместо лестницы в небо – бездонная пропасть вниз.

Без тебя я не то чтобы не живу,

Просто не за что умирать.

Я всё сделаю, как ты захочешь, только вернись.

 

26.11.2017

 

Эффект плацебо

 

В этой палате время – пустая блажь,

Есть только цикл от обхода и до обхода.

Первую койку заело на «отче наш»,

Койку четыре на лозунги про свободу.

 

Все разговоры поставлены на repeat,

Стены, стенания, в картах абракадабра,

Койка седьмая кашляет и хрипит,

Всё не проглотит злую пилюлю правды.

 

Пятая койка молча смердит говном,

Радио бойко орёт нам прогноз погоды.

Я меж синюшных лиц за ночным окном

Третью неделю вижу шакалью морду.

 

Самое страшное время – ложиться спать.

Как засыпать, когда ты не просыпался?

Сон мой течёт то вниз, то петлёй, то вспять,

Время – последней горстью, песком сквозь пальцы.

 

На проводах вороны без головы

Ждут в темноте кровавых своих подачек.

Наши галлюцинации не новы.

В полночь приходит Локи, плюётся, плачет,

 

Точно секунды втоптывает ногой,

Нервный, сутулый мечется у порога:

«Люди, отбой, команда была отбой,

Угомоните головы, ради бога,

 

Ради любых богов. Истекает срок.

Развоплотите ужасов партсобранье.

Что же здесь каждый пестует свой мирок,

Где сплошь одно томительное страданье?

 

Тоже мне шутки – чистить ментальный срач.

Бегаешь всё дежурство с платком и уткой.»

Господи… то есть Локи… товарищ врач!

Сделай, чтоб я не знал, что умру под утро.

 

23.04.2018-07.08.2018