Борис
Чичибабин

* * *

Я плачу о душе, и стыдно мне, и голо, 
и свет во мне скорбит о поздней той 
     поре, 
как за моим столом сидел, смеясь, 
     Микола 
и тихо говорил о попранном добре. 
  
Он чистое дитя, и вы его не троньте, 
перед его костром мы все дерьмо и прах. 
Он жизни наши спас и кровь пролил на 
     фронте, 
он нашу честь спасёт в собачьих 
     лагерях. 
  
На сердце у него ни пролежней, ни 
     пятен, 
а нам считать рубли да буркать 
     взаперти. 
Да будет проклят мир, где мы долгов не 
     платим. 
Остановите век – и дайте мне сойти. 
  
Не дьявол и не рок, а все мы виноваты, 
что в семени у нас – когда б хоть 
     гордый! – чад. 
И перед чванством лжи молчат лауреаты – 
и физики молчат, и лирики молчат. 
  
Чего бояться им – увенчанным и сытым? 
А вот поди ж, молчат, как суслики в 
     норе, – 
а в памяти моей, смеющийся, сидит он 
и с болью говорит о попранном добре... 
  
Нам только б жизнь прожить, нам только 
     б скорость выжать, 
нам только б сон заспать об ангельском 
     крыле – 
и некому узнать и некому услышать 
мальчишку, что кричит о голом короле. 
  
И Бога пережил – без веры и без таин, 
без кроны и корней – предавший дар и 
     род, 
по имени – Иван, по кличке – 
     Ванька-Каин, 
великий – и святой – и праведный народ. 
  
Я рад бы всё принять и жить в ладу со 
     всеми, 
да с ложью круговой душе не по пути. 
О, кто там у руля, остановите время, 
остановите мир и дайте мне сойти. 
  
          1978