Борис
Чичибабин

* * *

Живу на даче. Жизнь чудна. 
Своё повидло… 
А между тем ещё одна 
душа погибла. 
  
У мира прорва бедолаг, – 
о сей минуте 
кого-то держат в кандалах, 
как при Малюте. 
  
Я только-только дотяну 
вот эту строчку, 
а кровь людская не одну 
зальёт сорочку. 
  
Уже за мной стучатся в дверь, 
уже торопят, 
и что ни враг – то лютый зверь, 
что друг – то робот. 
  
Покойся в сердце, мой Толстой, 
не рвись, не буйствуй, – 
мы все привычною стезей 
проходим путь свой. 
  
Глядим с тоскою, заперты, 
вослед ушедшим. 
Что льда у лета, доброты 
просить у женщин. 
  
Какое пламя на плечах, 
с ним нету сладу, – 
принять бы яду натощак, 
принять бы яду. 
  
И ты, любовь моя, и ты – 
ладони, губы ль – 
от повседневной маеты 
идешь на убыль. 
  
Как смертью веки сведены, 
как смертью – веки, 
так все живём на свете мы 
в Двадцатом веке. 
  
Не зря грозой ревёт Господь 
в глухие уши: 
– Бросайте всё! Пусть гибнет плоть. 
Спасайте души!  
  
          1966