Борис Михин

Борис Михин

Четвёртое измерение № 17 (185) от 11 июня 2011 года

Букет двойного назначения

  

Древко

Прикрыта снегом детская кроватка:
    на свалке много старых интерлюдий.
М-да. Вспомнить больно. 
Но спалось в ней сладко.
Уходят вещи, остаются люди.

Ищу дом пять по улице Толстого,
    а смыслы продолжают горлопанить: 
       смерть – если ты забыт. 
Чуть-чуть пустого:      
   уходят люди, остаётся память.

Не вспомню, как победу приближали – 
  не видел. Но закат там был лиловый,
   так кто-то записал для нас в скрижалях.
Уходит память, остаётся слово.

Мы сами – просто плоть от плоти предков.
(Возможно – тех, гиперборейских, вещих…)
Есть Древо.
Остальное – древко.
Уходит слово, остаются вещи.
 
Снежинково

С утра был снег. 
Какая мелочь
    для очень средней полосы.
Так отчего же очумело
    мечталось у окна босым?

Как будто видел цвет впервые.
И, вверх вытягивая выю,
    пытался видеть тротуар.
Но даже пластик отворяя,
    не видно, что там вытворяет
    народ. 
Скрывает низ муар.

С утра ленив. 
Почти досада,
    что день опять ползёт пустым.
Визжат вокруг веранд кусты,
    детьми белея из детсада.

Как будто нет, беру на вырост
    поглубже в память снегосырость
    и воздух – первый поцелуй.
Снежинково, ажурно, тихо…
Восторг и грусть – неразбериха.
Скрошу зиме часть аллилуй
. 
 
Пулька
 
Давай сыграем в преферанс
    и выставим на вист копейку – 
    устал. Какой-то декаданс
    устроила судьба-плебейка.
Живу, и всё бы ничего,
    но что-то задышалось в рифму,
    и я в толпе из четвергов
   запутался, как в логарифмах.
Давай сыграем в преферанс – 
    устал от жизни в подкидного.
    Сукно зелёное, романс,
   шанс проиграть – с твоим стасован.
Пусть за окном хромает ночь,
   смеётся пьяная фортуна – 
   из двух два зла мне путь. Пророчь     
   хоть на сегодня радость, руна.
В спокойной дружеской игре
   хоть что-то от меня зависит,
   а вот на полновесный грех
   меня подсадит жизнь на висте.
Давай сыграем в преферанс – 
    устал от жизни в подкидного.
    сукно зелёное и… шанс
    стереть на ночь со спин бубновый.
 
Рябина
 
Загудел ноябрь турбинно
   снегом как из карабина.
Я в ложбину – 
         там рубины:
         ничего себе рябина!
Ах, красива, 
        бесподобна!
За осиною 
       удобно
       ей стоять под грохот дробный
       и краснеть от слов
подобных.             
Ствол зато весь
       в киновари,
  в золоте, –  
       щепотка карри… 

Голова 
      уже не варит
      комплименты в мёрзлой хмари.
Страсть, 
          исполненная лени
  в старости: 
                    жгу на коленях
  лавры слов 
           и строк поленья. 
 (Завтра
        точно бюллетенить).

Б-р-р! 
Откланяюсь. 
Обратно…
В пламени  
       листов квадратных
   завернуть бы 
                аккуратно 
  в судьбы 
                осень – ароматной…

Не похоже,               
           что возможно.

Всё дороже 
           бездорожье
  и рябина – 
              неотложной. 
Аспирин…  

Лист вдвое сложен.

Снег привезли
 
Снег приехал. 
Похоже, что он навсегда,
      раз старинный мой друг неожиданно полысел.
А другой слинял. 
Поговаривают – в Гданьск…

Болит так, как будто живёшь за всех.
 
Наслоение осени на беду
              характерно для русских… 
       впрочем, и всех остальных.
Разглядеть за секундами лет череду
      нам мешает привычное чувство вины.

М-да, дружище, зачем ты привёз в город снег?!
Вспомнить всех – нам хватает своей седины.
А вот после мы сделаем вид, что не с ней:
      неприличия тоже должны быть соблюдены.

С нашим выбором прошлого, женщин и вин
      из субботы просматривается сразу среда.
Расстреляем Общее рюмками из половин.

А после расстрела у нас принято личное – передать.
Я приму очень бережно, не расплескав,
    спрячу позже, – залью между строчек в офсет…

Снег, наверное, только со мной ты лукав:
    не могу вечно жить так, как будто болит у всех.
 
Букет двойного назначения
 
У зимы последний приступ,
    обострение мороза.
Я купил контрольный выстрел –
                                                 розы.
Не иначе, как трусцою,
    почитаем мы больную.
Чисто выбрит, распальцован,
                                                дую.
Город праздником завален,
    трудным, как привет от тёщи:
         «Вроде, перезимовали!»
Тощий
    кот орёт по-боевому,
    чуя месяц шоколадный.
Губы трескаются, охнув.
Ладно.
Есть желание снять шапку
    в холод, пошутить: «Помянем».
Розы съёжились. «Эх!  – шаркну. –
                                               Вянут!»
Не тебе букет, знать, куплен,
    а зиме. 
Пусть и – нечётный.
Лепестки – молитвы щуплых
                                             чёток.
Отлетели. 
Отчитала
    опоздавшего за глупость…
Нет ещё нигде проталин?
Купим!
Культуризм философии
 
Обоймами строчных
    кровавится русский:
       так значит всё точно – 
       у мысли есть мускул.
*

Так значит, всё правда.
Они, как живые,
    то пьют брудершафтно,
    то
бритвой по вые.

И Мысль давит слово.
И, может, раздавит,
    как сотку в столовой,
    себе в славу – Аве!

Что звук? Ничего, но
    за ним есть причина.
Слова как вагоны,
    пусты без начинки.

Бродить с Непонятным
    за Умным по миру
        и видеть наглядно
           зауми памиры – 
занятное дело.
Идею из тьмы слить.

Рвёт буквы-бретельки 
    накачанность мысли.

---
*М. Мамардашвили
 
Круги

Круги пошли. 
Поверхность всколыхнулась.
Сомнений море в нужности волны:
     камней на дне хватает, сны длинны…
            длиннее бесполезно серых улиц.

К создателю хоть частью, но, змеясь,
     вернётся злая сила возмущений.
Яд поразит всей мощью не-прощений.
Кто, размахнувшись, бросил? 
Нынче – я.
 
Чаи перегонные
 
По купе покупая по чаю
    скоротать долгий путь до столицы,
    мы с попутчиком делим печали,
    возвращая надежды сторицей.
 
Перегоны ночные зимою
    бесконечно длинны перестуком.
Мы её, как пакетик, домоем
    в подстаканнике – звонкую скуку.
 
Разбомбив три десятка сканвордов,
   наблюдать:
        огоньки,
                     их движенье
                     за окном в направлении норда,
        неизменность своих отражений.
 
В тусклом свете чужих философий
    ищем повод пошире раскрыться
    пополам по пути без корысти:
         «Скоро шесть?! Переходим на кофе».
          
По Цветному к центру
 
Какой-то странный нынче свет,
    как будто
    сыграли сказкам по Москве
                                          побудку.
Кафе вздохнули, как в морях
                                          ракушки.
Скрывалось чудо в фонарях
                                         неужто?
Свет снегом или светом снег
                                        обрызган?
Сплошь сюр, а ход ему извне
                                       прогрызли.
И не выдерживает мозг.
С походкой,
    чуть сумасшедшей, день промозгл
                                              короткий.
 
Позвольте! День ли?! Полноте.
Давай же
 побродим. Чувства в темноте...
Не важно.
 
И городу к лицу интим.
И ближе
    и слаще в сумерках идти.
Нанижем
     дома, витрины на маршрут
                                     любимый,
     цепь габаритов – мишуру
                                           рубинов.
Я не скажу, ты промолчишь.
 
На лицах
 Попутно встреченных афиш:
                                «Всё повторится».
 
Затухающее в сумерках
(экспериментальная поэзия)
 
 

Сила                                                           

 

 неги                                                         Enter.

   в синем                                         Кнопка    Робкий                                          Лучший

    снеге.                                        глупый.        ветер                                   близко.    сыскан!                         виверны
    Лечь. А                                   смайлик           новых                             души             Это –                         Вой         зату-                         клаву.
     через                                   зубы                     встреч.                        вроде               ретушь.                 веной.       хает.                 Нянчу    Снег – синь
       плечи                              скалит                     Основа                      Даже                  Следом:              Вскроюсь   Фатум.            дружим.   лавой.
        вечер                           тора                             речи –                    бродит.               «Нет уж»…       сутягу…        Знаю:            значит        Бесит          вправо…..
         пере-                       С мони-                            мысль. И             Там же                    Знаешь,          Ложь,              если            с душ то,       минус.   синус
          брошен.              Шторы.                                 лезу:                 нент мой                    в сети          всяко.                с кровью   кровля                Плавный
            Пели               Соня.                                        «Мы с             Оппо-                             клавиш    можно                         слезла
             кошки.        прожил?                                      поэзой!»     вредно.                                 встретить
               Может      кошкой                                                     Хобби
                          тоже