Давид
Самойлов

Свободный стих

В третьем тысячелетье 
Автор повести 
О позднем Предхиросимье 
Позволит себе для спрессовки сюжета 
Небольшие сдвиги во времени – 
Лет на сто или на двести. 
  
В его повести 
Пушкин 
Поедет во дворец 
В серебристом автомобиле 
С крепостным шофёром Савельичем. 
  
За креслом Петра Великого 
Будет стоять седой арап Ганнибал – 
Негатив постаревшего Пушкина. 
Царь в лиловом кафтане 
С брызнувшим из рукава 
Голландским кружевом 
Примет поэта, чтобы дать направление 
Образу бунтовщика Пугачёва. 
  
Он предложит Пушкину виски с содовой, 
И тот не откажется, 
Несмотря на покашливание 
Старого эфиопа. 
  
– Что же ты, мин херц? – 
Скажет царь, 
Пяля рыжий зрачок 
И подёргивая левой щекой. 
– Вот моё последнее творение, 
Государь. – 
И Пушкин протянет Петру 
Стихи, начинающиеся словами 
«На берегу пустынных волн…». 
  
Скажет царь, 
Пробежав начало: 
– Пишешь недурно, 
Ведёшь себя дурно. 
  
И, снова прицелив в поэта рыжий зрачок, 
Добавит: – Ужо тебе!.. 
  
Он отпустит Пушкина жестом, 
И тот, курчавясь, выскочит из кабинета 
И легко пролетит 
По паркетам смежного зала, 
Чуть кивнувши Дантесу, 
Дежурному офицеру. 
  
– Шаркуны, ваше величество, – 
Гортанно произнесёт эфиоп 
Вслед белокурому внуку 
И вдруг улыбнётся, 
Показывая крепкие зубы 
Цвета слоновой кости. 
  
Читатели третьего тысячелетия 
Откроют повесть 
С тем же отрешённым вниманием, 
С каким мы 
Рассматриваем евангельские сюжеты 
Мастеров Возрождения, 
Где за плечами гладковолосых мадонн 
В итальянских окнах 
Открываются тосканские рощи, 
А святой Иосиф 
Придерживает стареющей рукой 
Вечереющие складки флорентинского 
     плаща. 
  
          1973