Дмитрий Мурзин

Дмитрий Мурзин

Все стихи Дмитрия Мурзина

* * *

 

C поэзией пора завязывать, мой друг,

Поскольку ничему она тебя не лечит.

Перебирать слова по буквам каждый вечер,

Надкусывая ритм, разжёвывая звук.

 

С поэзией пора завязывать, мой враг,

Пора, давно пора покинуть это царство,

Послушайся меня, прими моё лекарство:

Две рифмы перед сном, и рифму натощак.

 

* * *

 

А. Кабанову

 

Ах, не ври. И при мне не вибрируй,

Не сбивай весь квартал на верлибр.

Отречёмся от нового мира,

Напечатает нас «Старый мир».    

 

Ах, постой, ничего мы не стоим,

Ничего мы не значим нигде.

В отвратительном вечном покое,

Где звезда говорит о звезде.

 

Вы же знали – мы сами с нулями,

Вы же  видели, как мы ушли:

Не касаясь земли костылями.

И вообще не касаясь земли.

 

 

* * *

 

Вот склонился над доскою

И в руке зажал брегет.

Ходят кони над рекою

Ходят кони буквой «г».

 

Он на всё глядит с тоскою

Роет каблуком песок

Ходят кони над рекою

А слоны – наискосок.

 

Время – шустрое такое –

Утекает как вода

Ходят кони над рекою

А ладья – туда-сюда.

 

Будто нет иных мелодий

Будто конь здесь виноват.

Никуда король не ходит

Королю здесь шах и мат.

 

* * *

 

Врач пишет о живом на мёртвом языке.

Как выживет больной, когда язык накрылся.

Дышу и не дышу. Повис на волоске.

Врач – знай себе строчит. Он этому учился.

 

Но почерк – не поймёшь. Диагноз – невпротык.

В нём нет знакомых букв, знакомых слов – в помине.

Стараясь всё учесть, врач высунул язык.

Врач высунул язык, а он мертвей латыни.

 


Поэтическая викторина

* * *

 

Выйдешь, в чём есть, из трамвая,

В воздухе пахнет грозой,

Светит звезда роковая

Ласковой бирюзой.

 

Выдохнет ночь, как живая,

В спину, листвою шурша…

Ходят по кругу трамваи,

Мается в круге душа.

 

Светит звезда, остывая…

Будто бы над головой

Смерть, падла, как таковая,

Жизни, как таковой.

 

* * *

 

Двое спят, заснув на полуслове,

Недоговорив, недошептав,

Переутомлённые любовью,

Пере-пере-пере-перестав.

 

За стеною замолчала вьюга,

Снег идёт в кромешной тишине,

Спящие в объятиях друг друга

Мирно улыбаются во сне.

 

Ночь прошла, и посветлело небо,

На пол тень упала со стола.

Он проснулся и ушёл за хлебом,

А она проснулась и ушла.

 

* * *

 

Зарёкшись от сумо и от трюмо,

Не поступив ни в ГИТИС ни в МГИМО

Как, в общем-то, не поступил бы каждый,

Сижу теперь над рухлядью бумажной,

Проходят дни, короче этих строк,

И важное становится неважным

 

Добавь сюда, по вкусу, матерок.

 

* * *

 

Мне стыдно вспомнить почему-то,

Хоть красным выделяй строку,

Как во дворе литинститута

Давал начало ручейку,

 

Не позаботившись о тыле:

Припёрло так, что прямо край!

А за спиной окно открыли…

«Что он творит! Ах, негодяй!» –

 

Сказал мне в спину ректор Есин.

И тут же замолчал ручей.

 

Напредавал. Накуролесил.

А стыдно из-за мелочей.

 

* * *

 

Б. Рыжему

 

На танцах в клубе, тыщу лет назад,

Глотали в туалете суррогат —

По кругу шла бутыль из-под кагора.

Кружились голова и потолок,

Меланхолично пел про островок

Товарищ Салтыков из группы «Форум».

 

Из клуба выйти, чтобы дрожь унять,

Курить в рукав и на крыльце стоять…

За пойлом посланный, ни с чем пришёл Андрейка.

Разбилась лампочка, кому-то светит срок,

И в воздухе витает матерок,

И валенки мелькают в ритме брейка.

 

Вразвалку возвращаться по домам,

Где ужин с оплеухой пополам –

И виноват сынок, и нравы дики.

Свежо преданье, да мораль стара,

И музыки не будет до утра,

Пока Орфей не слезет с Эвридики.

 

 

* * *

 

Наш повар варит борщ, наш повар чегеварит,

Наш повар бородат, банданист и лукав,

И лук в его руках слезу в глазу нашарит,

И защекочет нос набор его приправ…

 

Всё под его рукой кипит, бурлит, клокочет,

Костёр его – горит, дрова его – трещат,

Он, знай себе, поёт, он, знай себе, хохочет

Поёт – о том, о сём, смеётся наугад.

 

Он весь – из озорства, побасенок, улыбок,

Случится коль чего – так он и горю рад.

А что судьба его – комедия ошибок –

Зато – костёр горит. Зато – дрова трещат.

 

* * *

 

Не давай мне, Боже, власти,

Чтоб тираном я не стал,

Да избави от напасти

Капиталить капитал.

 

Ниспошли смягченье нрава,

Всё, что будет – будет пусть,

Но не дай отведать славы,

Потому что возгоржусь.

 

Ничего не надо даром,

Для других попридержи

И большие гонорары,

И большие тиражи.

 

Дай мне, Господи, остаться

Аутсайдером продаж

И блаженно улыбаться

Раздаривши весь тираж.

 

Но дрожат от счастья пальцы,

В голове – мечтаний дым:

Сколько же сорву оваций

Я смирением своим.

 

* * *

 

Нужно последить за мыслью,

Запретить налево шастать…

Водолаз отбросит листья.

Дерево отбросит ласты.

 

В октябре, в десятых числах

Озираюсь я с опаской:

Ящер хвост отбросит лисий.

Фантомас отбросит маски.

 

А под утро воскресенья,

В октябре, в начале века

Человек не дружит с тенью…

Тень отбросит человека.

 

* * *

 

Обмани меня по-простому,

На каком-нибудь ровном месте.

Будто Волга впадает в кому,

Отражая бардак созвездий.

 

А когда буду рвать-метаться,

Улыбнись, и скажи, что поздно,

Обведи меня вокруг пальца,

Заведи и оставь в трёх соснах.

 

Дай мне вышептать твоё имя,

Подпусти меня близко-близко,

Проведи меня на мякине –

Я устал от твоих изысков.

 

* * *

 

Опять страна валяется в канаве

И снова нет в отечестве пророка.

 

О подвигах, о доблести, о славе

Не стоит слушать разговоров Блока.

И Тёркина менять на переправе,

И забывать что Родина – не слово.

 

О подвигах, о доблести, о славе

Нам лучше разузнать у Гумилёва.

 

* * *

 

Пришла зима в поля пустые –

Благая весть с пустых полей.

– Не узнаю тебя, Россия…

– А ты налей!

 

Спрячь горечь под облаткой сладкой,

Нам больше нечего терять:

Ни мужичка нет, ни лошадки

И некому торжествовать.

 

* * *

           

Друг ситный, мы стареем не по дням…

А. Гамзов

 

Список вписок. Перечень причин

Выпасть из реестра, из регистра

Еле-еле или быстро-быстро…

Состоять из шрамов и морщин.

 

Список кораблей и середин,

Азм – зола, а начинался с искры,

Мог бы стать товарищем министра.

Никаких бы: «Ай да сукин сын!»

 

В этот век ненастный и кровавый

Лучше задушить в себе поэта,

Лучше промахнуться на октаву,

Нежели продаться за монету,

Повестись на почести и славу…

Вот и всё. И кончимся на этом.

 

 

* * *

 

Что тебе мир, валяющийся у ног,

Будто не ты, а мир беспробудно пьян.

«Есть ещё Океан!» – говорящий Блок.

«Есть ещё Блок!» – отвечающий Океан.

 

Есть ещё порох на складе пороховом.

А на продуктовом складе нет ни шиша.

То, что писал топор – зачеркнёт пером

Сытое тело. Резиновая душа.

 

Бутылки стоят, забвениями дразня,

Но чем дешевле питьё – тем мертвее сны.

Будут конфликты. Мелочная возня.

Только возня. И никакой войны.

 

Каждый забился в свой отдельный мирок,

Напоминающий пластиковый стакан.

В мире, почти забывшем, что есть ещё Блок.

В мире, почти забывшем, ЧТО есть Океан.