Егор
Лемек

* * *

Мне один столичный поэт сказал: 
В твоих стихах слишком много Бродского, 
Понимаешь (он говорил) это очень 
     провинциально,  
Столичные поэты им переболели ещё в 
     90-ых. 
И ещё, подражать Бродскому просто 
     неприлично, 
Как ходить, допустим, с расстегнутой 
     ширинкой.  
Избавляйся от Бродского, избавляйся. 
Я за двадцать лет не написал ни 
     строчки,  
Лечился от Бродского, как от 
     венерической болезни, 
  
Вырезал из себя Бродского 
В лучших традициях советской цензуры, 
Депортировал Бродского 
Из своих Ленинградов и Венеций, 
Отправлял его в безвоздушное 
     пространство, 
Так отправляют ракеты с Байконура.  
  
И когда понял, что он истреблён и 
     выжжен, 
Я написал большую элегию Джону Леннону, 
В ней все спали: в мусорных баках 
     книги,       
Солдаты в полевых лагерях и моргах, 
Спали авиабомбы сном младенцев, 
С ангельской слюной на двойных 
     подбородках,  
И в ночи слезился от умиленья 
     циклопический глаз Саурона.  
  
Мне московский поэт сказал: видишь, всё 
     просто, 
Замечательно написано и о своём, о 
     русском. 
Он говорил, а я смотрел на Васильевский 
     остров, 
Он как на ладони, если смотреть с 
     Васильевского спуска.