Екатерина
Полумискова

После 21 декабря 2012 года 

(несостоявшийся «конец света»)

Не вышло?

Так хвала Всевышнему!

Хоть жизнь и прожита вразброс,

не отыскать мгновенья лишнего.

Да не исполнится всерьёз

Запущенный для страха сущего

в толпу зевак и примадонн

рекламный ролик из грядущего –

«челябинский Армагеддон».

Чур, Человече… Время «чёртово».

Все чупакабры к часу «Ч»

заждались Ангела Четвёртого

с десницей Божьей на плече.

Помедли, светопреставление!

Четвёртый Ангел, помолчи!

Перекуём злодеев в гении,

как на орала – все мечи.

Исполним заповеди Божии,

возлюбим ближних, как себя,

и на российском бездорожии

прозреем, о былом скорбя.

Не выйдет?

…Только бы Создателю

хватило сил за грех отцов

не привести нас к знаменателю –

всех к общему, в конце концов! 

Задолго до 21 декабря 2012 года

Здравствуй, дед! Что вздыхаешь уныло?

Всё Второго Пришествия ждёшь?

То, что было когда-то – уплыло,

Перепутались правда и ложь.

И уже не смущает Европу

Русской тройки размашистый бег.

Аккурат к Мировому Потопу

Перестроили Ноев Ковчег.

Нет свирелей? Так пусть под литавры

Поплывёт новой эры ладья.

Ну а то, что явились кентавры

Вместо ангелов – Бог им судья. 

4 ноября

На Казанскую – холодно. 

Ветер морозный,

триколором играя, полотнище рвёт

вопреки триединству.

Но…  каяться поздно.

Оттого ли безмолвствует снова народ?

Ветру всё нипочём – бесшабашный проказник,

он по снежному городу мечется зря.

Был один – стал другой государственный праздник

в первых числах неистового ноября.

Не беда, что сегодня неймётся кому-то,

ведь родную историю вспомнить – не грех.

В знак того, что когда-то посеяли «смуту»,

нынче манною с неба срывается снег.

И скорбим о былом…

Непривычно и дико.

Варшавянки мотив кто-то вспомнит не в лад.

И как будто не к месту алеет гвоздика.

И в Андреевском Храме к обедне звонят. 

1 ноября («хэллоуин»)

Моя душа скользит на грани дня

Меж золотыми факелами клёнов.

Горят листвы багряные знамёна

Во славу древних Праздников Огня.

А горизонт почти исчез из вида,

В лучах закатных отпылав сполна.

И к тайному Святилищу Друидов

В затменье полном катится луна.

Под светом звёзд Медведицы Большой

Хочу забыться – только на мгновенье!

И, заглянув в другое измеренье,

К твоей душе прильнуть своей душой.

Не беспокойся за меня. Не надо!

Мне б только знать, что там, в стране теней,

Ты слышишь этот шорох листопада

И звонкую речушку средь камней.

Поговорим… Нам не наговориться,

Как ручейкам, несущимся с горы,

Как листьям в вышине не накружиться,

Сорвавшимся с деревьев до поры.

Глаза в глаза, и сердце с сердцем рядом.

Летим, летим! И все печали – прочь!

Не беспокойся за меня. Не надо!

Хотя бы в эту колдовскую ночь.

Очнусь… Как горько пустоту руками

Ощупывать в безмолвии лесов…

И между нами – вновь гранитный камень.

И мчит по небу свора Гончих Псов. 

15 октября (ярмарка)

Королева привоза –

Рыжий локон и ножки,

Как голландская роза

Среди дынь и картошки,

Средь петрушки с укропом

Да изделий из теста

Предпочла всем Европам

Это бойкое место.

Отчего ж в кулуарах

Так всегда говорится:

«Торговать на базарах

не пристало царицам?»

Даже тем, за кордоном –

Ни за рубль, ни за веру.

Даже русским Мадоннам.

Даже в новую эру. 

23 сентября

(осеннее равноденствие)

Месяц серебряным неводом

Ловит под утро созвездия.

Осень – как Дух Возмездия.

Только бежать мне некуда.

Головоломками странными

Чаша судьбы наполнена.

Между людьми и странами

Счастья не будет поровну.

Светом пространство залито.

Но не пройти мне заново

Там, где холодное зарево

В небе играет скерцо…

Не отогрелось за лето

Моё изумрудное сердце. 

6 сентября

Отель у моря.

Сонный берег.

Цепочка скал.

Пустынный пляж.

И зной... Безжизненный пейзаж!

Чужой до боли, до истерик,

и до безумия  «не наш».

Подогнанный под стиль «экзотик»

ближневосточный колорит:

на солнце выцветший гранит,

и неба выгоревший зонтик

предусмотрительно раскрыт.

И словно скарабеи, крабы

земной усердно катят шар

в жару через пески, ухабы…

И в юбках клетчатых арабы

спешат под вечер на базар.

Здесь мир иной, свои законы,

и власть зыбучего песка.

А днём – смертельная тоска,

на стенах – шустрые гекконы,

на завтрак – чай без молока,

с клубничным джемом бутерброды,

«глазунья» или же омлет.

И выхода другого нет:

печать колониальной моды

иль независимости свет?

Одно спасение – прогулки

под звёздным небом при луне,

рыбачий парус на волне,

у ног – прибоя рокот гулкий,

да степь, цветущая… во сне! 

19 августа (1991 год) 

Преображение Господне. 

Но не спешат миряне в Храм. 

Не потому ль, что принародно  

в стране творится тарарам? 

Земляк засел теперь в Форосе. 

В эфире некому вещать. 

И дело вовсе не в вопросе:  

«С чего бы начать?»

Как кончать!

А поезд мой на полустанке

в каком-то заперт тупике. 

Толпа в столице прёт на танки,  

и Ельцин – на «броневике». 

Вернись домой, опомнись, дура! 

Ведь не сносить же головы. 

Горит моя аспирантура  

на жарких улицах Москвы. 

Царит молчание в вагоне,  

сквозняк гуляет по купе. 

И только надпись на перроне: 

«Долой! Долой ГКЧП!»

12 июня 

Зачем же делать вид, что всё в порядке, 

Что верным курсом вы ведёте нас? 

Что лебеда, растущая на грядке, 

И есть наш стратегический запас? 

И снова прикарманив миллионы, 

Оставить Русь на произвол судьбы? 

А в небе так и кружатся вороны 

Над кровлей покосившейся избы. 

Айда, берите голыми руками 

Всё, что до вас бы не посмели взять, 

Что сберегали прадеды веками – 

Честь, совесть да земли родимой пядь! 

И ни к чему доказывать кому-то, 

Что кризис разорил страну дотла, 

Что в глухомани безымянный хутор 

Жить обречён без света и тепла. 

И клясться всем, что, дескать, мы – не боги, 

Что сами от беды на волосок, 

А на weekend – в альпийские берлоги 

Иль на Канары, головой в песок! 

Но нам не привыкать, мы всё осилим, 

Хоть за века устали от разрух. 

Там, за морями, нет другой России, 

Чтоб выбирать – которая из двух! 

9 мая

Наступит май.

И радостью Победы

Весь мир наполнит новая весна.

И наши героические деды

Наденут боевые ордена,

Исполнены надежды и волнений,

Что их однополчане снова ждут,

И правнуков с букетами сирени

На карусель кататься поведут.

И глядя за столом в телеэкраны,

Заспорят о сегодняшнем житье.

О том, что мало льгот для ветеранов

И времена пошли уже не те.

Не та страна, не те теперь законы,

Не тот настрой, и молодёжь не та.

Политбюро сменяли на иконы,

Хотя никто не верует в Христа.

И что в Афган не стоило соваться,

И что кому-то на руку бардак,

Коту под хвост пустили дружбу наций,

Профукали Союз, и всё не так…

А вечером – салют. И свежий ветер

Качнёт в садах цветущую сирень

В честь праздника великого на свете,

Которым был и будет этот день! 

1 мая 

(начало 80-х годов прошлого века)

Разрумяненным бравым Горынычем, рухнувшим с неба,

к центру города движется праздничная процессия.

И хотя обещают сегодня плюс десять по Цельсию,

все одеты по-летнему. Только бы ливня не было!

У кого-то портреты вождей и шары надувные в руках.

Транспаранты и лозунги типа «Даёшь пятилетку досрочно!»,

и «Да здравствует 1 Мая!» на клумбах цветочных,

и букеты искусственные, как на похоронах.

И простуженным голосом хочется крикнуть со всеми «Ур-ра!»,

салютуя высоким трибунам. Затем – потеплее одеться.

Отлетает в зенит, словно шарик, моё первомайское детство,

и разносится в прах кумачово-бумажных идей мишура.

Не ломая шеренг, беззаботно танцуют, как на шабаше,

под весёлый баян чуть поддатые русские люди.

И мне тоже смешно, даже кошки почти не скребутся в душе.

Оттого ль, что такого уже…

                        никогда теперь с нами не будет?

10 апреля (выставка)

А день исходит проливным дождём,

И жизнь, как небо в тучах – без просвета…

Давай, подруга, мы с тобой пойдём

На выставку-продажу самоцветов.

И радостью засветится лицо,

Когда, перечеркнув минор вчерашний,

В коллекции твоей блеснёт яйцо

Из розового кварца или яшмы.

А я отсюда унесу домой

Непальский амулет ручной работы,

Чтоб, наконец, свести с фортуной счёты

Мозаикой кораллов с бирюзой.

Растрачивать мгновенья – недосуг!

Как паучок застыл в смоле янтарной,

Так и в строке любовью планетарной

Неведомая грань зажжётся вдруг.

Собрать – и раздарить! И написать,

И пренебречь заполненною нишей.

И знать, что из яйца когда-то вышел

Весь мир, и всё друг другу в нём под стать.

И пополнять коллекцию из строф,

В кристаллы слов душою истекая…

Вселенная – не храм, а мастерская,

Причём – для настоящих мастеров! 

21 марта 

(весеннее равноденствие – День Поэзии)

Сосны пронизаны солнцем,

                        исполнены вечным величьем,

словно от корня до кончиков игл

                        посвящённые в тайну лучом,

на языке поэтичном,

                        но не человечьем, не птичьем,

гимнам внимают в их честь, очень древним.

                        И я понимаю, о чём…

Или мне кажется только,

                        что этот язык первородный,

даже до-мысленный и до-словесный,

                        ещё до рожденья знаком

всем во Вселенной – от звёзд до пылинок –

                        на нём говорящим свободно,

и узнаётся в дыханье небесном

                        и в сердцебиенье земном.

И, например, на кириллице или латинице,

                        или на древнем санскрите

через алмазные грани души

                        преломившийся солнечный свет

радужной рифмой рассыплется в строчках.

                        Читайте, смотрите!

И говорите, и слушайте –

                        ведь ничего удивительней нет!

Сосны и солнце.

                        И вечное Слово

                                    в устах твоих вещих, поэт…