* * *
Приди в мой дом на краешке земли,
Там крыши нет, давно исчезли стены
И тени там гуляют в час зари.
А вместо печки, только горсть золы
И звёзды смотрят чуточку надменно,
Сотри тот дом из памяти, сотри
Мне говорило самосохраненье…
В придуманных хоромах спит восход
И ветер ищет по утрам росинки.
И выступает, как борец на ринге,
Булкаковский учёный Бегемот.
Пытается читать стихотворенье.
* * *
В старинном замке свет давно погашен
И не блестит нечищеный паркет.
Витают облаком противной сажи
Воспоминанья за десятки лет.
Давно ушли в ломбарде канделябры
И выброшен расстроенный рояль.
А у хозяев прошлых – внуки сабры
И поржавела на воротах сталь.
И люстры нет, в запущенной гостиной
Не убрано, развалена кровать.
Покрыты души чёрной липкой тиной
И ничего уже не поменять.
* * *
Мои победные регалии
Давно закрыли крышку гроба,
А я ещё сосульки пробую
И греюсь в синеве сугроба.
И растворённые в реке
И в кислоте лимонной принципы
Уже не помогают выстоять
Ни в Штатах мне, не в СНГ.
Мне скучно в отблеске реклам
Искать сиреневые блики
И разноцветные бутики
Напоминают мне вигвам.
Как прошлогодняя простуда,
Прилипли – липовым листом,
Жуют меня, как тихий сом,
В нарядах дерзких пересуды…
* * *
Словно овцы на сыром пригорке,
Где на всех не хватает травы,
Бродят мысли по сонной подкорке,
насмотревшись на страшные сны.
И ввязавшись в ненужные споры,
Разгребая неубранный снег,
То и дело встречают укоры
От своих безымянных коллег.
Какофония звуков
Какофония звуков поливала с брансбойта
разговорчивых мальчиков, в белых рубашках,
и какие-то люди, с душой нараспашку,
всё пытались стрелять из старинного кольта
По подвижным мишеням. Плакаты и рупор
побросали, из рук выпадали знамёна.
Их идейный вожак был похож на Цюрюпу*,
Это в фас, ну а в профиль – боец из ОМОНа.
Всё сложилось не так, всё сложилось – и баста.
Улица задыхалась от зарева пены,
А идеи, что были, как души нетленны,
Стали утром противны, как чёрная вакса.
---
*Цюрюпа – министр продовольствия в правительстве Ленина
Пляшите клоуны
Пляшите клоуны на лестнице верёвочной,
Плетите сети из распущенных словечек.
На ужин, как всегда, сырые овощи
Приносят дамы с лицами узбечек.
Творите гении в трактире и часовне.
Из липких фраз сплетите нам удавку…
И за столетье сплетни вдруг припомнив,
Под Пастернака пишут и под Кафку.
Пишите страстные, как облако распухнув,
То за душу хватало, то за горло.
И вечность растворяла очень плавно
Саму себя и пишущих упорно.
Пишите, милые, в расчете на бездомность
Беспутность мыслей, выросших из бреда,
Когда-нибудь ведь кто-нибудь припомнит,
Что писал для царственного Леда.
Философское кредо
Философское кредо
Больно жалит язык.
Мы поклонники бреда,
А не домыслов злых.
Мы – поклонники драки,
Казни на площадях.
Вянут красные маки
На глазах у зевак.
Пиво пенится злобно,
Кружка литра на два.
Мне живётся удобно,
Если дом изо льда.
Мне живётся комфортно
В животе у кита.
Ни диеты, ни спорта,
Ни работы с утра.
Прячет месяц усмешку
В серебристый рукав.
Он устраивал слежку
За звездой из-за скал.
Он рассматривал космос
По ночам в телескоп,
И приглаживал космы
Под пронзительный зов.
В резонансе событий
Фиолетовый луч
Пропускает сквозь сито
Пышность ласковых туч.
Нет, не надо теорий,
Вызывающих дрожь.
Всё записано в торе,
Ты её не тревожь.
Мы – сторонники бреда,
Не мешайте кричать
Что летают по небу
Тридцать два кирпича.
Философское кредо
Больно жалит язык…
Мы – сторонники бреда,
А не домыслов злых.