Елена
Шварц

Плавание

Я, Игнаций, Джозеф, Крыся и Маня 
В тёплой рассохшейся лодке в 
     слепительном плыли тумане, 
Если Висла – залив, то по ней мы, 
     наверно, и плыли, 
Были наги – не наги в клубах розовой 
     пыли, 
Видны друг другу едва, как мухи в 
     гранёном стакане, 
Как виноградные косточки под 
     виноградною кожей, – 
Тело внутрь ушло, а души, как озими 
     всхожи, 
Были снаружи и спальным прозрачным 
     мешком укрыли. 
Куда же так медленно мы – как будто не 
     плыли – а плыли? 
Долго глядели мы все на скользившее 
     мелкое дно. 
– Джозеф, на лбу у тебя родимое, что 
     ли, пятно? 
Он мне ответил, и стало в глазах темно. 
– Был я сторожем в церкви святой 
     Флориана, 
А на лбу у меня – смертельная рана, 
Выстрелил кто-то, наверное, спьяну. 
Видишь, Крыся мерцает в шёлке синем, 
     лиловом, 
Она сгорела вчера дома под Ченстоховом. 
Nie ma juz ciala, а boli mnie glowa.* 
Вся она тёмная, тёплая, как подгоревший 
     каштан. 
Was hat man dir du armes Kind getan?** 
Что он сказал про меня – не то, чтобы 
     было ужасно, 
Только не помню я, что – понять я 
     старалась напрасно –  
Не царапнув сознанья, его ослепило, 
Обезглазило – что же со мною там было? 
Что бы там ни было – нет, не со мною то 
     было. 
Скрывшись привычно в подобии клетки, 
Три канарейки – кузины и однолетки –  
Отблеском пения тешились. Подстрелена 
     метко, 
Сгорбилась рядом со мной одноглазая 
     белка. 
Речка сияла, и было в ней плытко так, 
     мелко. 
Ах, возьму я сейчас канареек и белку. 
Вброд перейду – что же вы, Джозеф и 
     Крыся? 
Берег – вон он – ещё за туманом не 
     скрылся. 
– Кажется только вода неподвижным 
     свеченьем, 
Страшно, как током, ударит теченье, 
Тянет оно в одном направленье, 
И ты не думай о возвращенье. 
Белкина шкурка в растворе дубеет, 
В урне твой пепел сохнет и млеет. 
Чтó там? А здесь солнышко греет. 
– Ну а те, кого я любила, 
Их – не увижу уж никогда? 
– Что ты! Увидишь. И их с приливом 
К нам сюда принесёт вода. 
And if forever***, то... muzyka 
     brzmi****,  – из Штрауса обрывки. 
Вода сгустилась вся и превратилась в 
     сливки! 
Но их не пьёт никто. Ах, если бы ты мог 
Вернуть горячий прежний гранатовый наш 
     сок, 
Который так долго кружился, который – 
     всхлип, щёлк – 
Из сердца и в сердце – подкожный святой 
     уголёк. 
Красная нитка строчила, сшивала 
     творенье Твоё! 
О замысел один кровобращенья – 
Прекрасен ты, как ангел мщенья. 
Сколько лодок, сколько утлых кружится 
     вокруг, 
И в одной тебя я вижу, утонувший друг, 
И котёнок мой убитый – на плечо мне 
     прыгнул вдруг, 
Лапкой белой гладит щёку – 
Вместе плыть не так далёко. 
Будто скрипнули двери – 
Вёсел в уключинах взлёт, 
Тёмную душу измерить 
Спустился ангел, как лот...             
                                        
                              
_____ 
* Уже нет тела, а голова болит 
     (польск.). 
** Что сделали с тобой, бедное дитя? 
     (Гёте) 
*** И если навсегда... (Байрон) 
**** Музыка гремит (польск.). 
  
          1975