У тифозного барака.
В небе ни луны, ни солнца.
С братом на одной кровати.
Ковылял я неуклюже.
Небо в шелковых барашках...
Видно родились в рубашках.
Сутулый набожный старик.
Среди бумаг и прочих книг.
Последний эшелон, вокзал.
Сам Бог вернуться указал.
И он ушёл. Был воздух вязкий
Стонал горящий Кишинёв.
Потерян, голоден и сед.
Отдавши внуку тёплый плед.
Который их не спас, увы...
Нет от супруга давно вестей.
За колосок – тюрьма.
Маме нечем кормить детей.
Мама сходит с ума.
Ходит в колхозный амбар.
– Ты шаровары, Аня, надень.
Мама в амбар идёт.
Мама спасает нас.
О любви
Мне ли сказать это первой или тебе?
В слове «люблю» с каждым разом яснее суть.
Утренний луч в полусонной своей ворожбе
Нам наколдует счастливый и долгий путь.
Осень затеяла в ступе дожди толочь.
Вечер не вечер, а стая чёрных грачей.
Осень, под листопад загадай про ночь
Самую жаркую ночь из моих ночей.
Тают остатки туч у небес в горсти.
Дождь утомился лить, у него мигрень
Вдруг распогодится, солнце воспрянет и
Нам нагадает долгий беспечный день.
Дней карусель заменяет ночей круговерть.
Как-нибудь в ясный полдень седой старик
Нам предречёт счастливую быструю смерть:
Вместе, в один и тот же последний миг.
06.22.09
Плотник
Горячее солнце в зените.
Рубанком орудует плотник.
Паук шелковистые нити
По стенам развесил, негодник.
Запуталась бедная муха,
Забилась, да много ли прока –
Не слышит беспечное ухо,
Не видит убогое око.
Ещё далеко до субботы,
Но потом пропитана роба.
У плотника много работы –
Он делает доски для гроба.
* * *
Луна с небесных падает стропил
И гаснет, расколовшись на осколки.
Пронзает звук стальных электропил,
Из глубины включенной кофемолки.
В мобильнике чуть слышное: «Алло».
Судьба не поведет надменной бровью.
Жизнь еле-еле дышит на стекло,
Протянутое смертью к изголовью.
07.28.10
На вокзале
Кошелёк, за билет квитанция,
Не до глажки и не до стирки.
Вам какая милее станция
Одинокие пассажирки?
Неужели вагоны спальные
Раньше времени лечат раны?
Бьют двенадцать часы вокзальные.
Тащат золушки чемоданы.
07.28.10
Без тебя
Без тебя этот город пуст,
Память – холодом по спине.
Скрип уключины, ветки хруст –
Это полночь пришла ко мне.
В чёрной краске небес холсты,
Рассыпается звёзд скирда.
Ты ведь сжег за собой мосты,
Так зачем же я жду тогда?
07.29.10
* * *
Осень, злостную пироманку,
За поджоги накажут строго.
Ветер вывернул наизнанку
Небо, чуть не затронув Бога.
Бог подумал: «В саду небесном
Фрукты райские вновь созрели.
Что-то стало здесь слишком тесно
Помещаемся еле-еле.
Где же грешники? Черти злятся,
Водку хлещут и бьют баклуши.
Тут же строй из себя паяца,
Развлекая святые души.
Вот вчера, только дождь закапал
(Знать такая моя планида)
Сто пятнадцать, одним этапом,
Ну а в ад только два шахида».
07.30.10
* * *
Ночь загоняет меня в черепаший уродливый панцирь,
И суперэго берёт под своё руководство.
Счастью присуща летучесть летучих голландцев,
С мигом коротким его поразительно сходство.
Что же я это о счастье такое толкую
В самых счастливый момент уходящего лета,
Амбивалентность свою ублажая, такую-сякую?
... Счастье найти это очень плохая примета.
09.01.09
* * *
Странно: один человек заменяет вселенную.
Звёздное небо вращается – безудержная центрифуга.
Утоляю ломку свою внутривенную
Дозой поцелуя, наркотиком телесного вторжения друг в друга.
И засыпаю. Ночь баюкает сладкоголосой сиреною.
Мне снится вселенская катастрофа: падает небо, рушатся города.
Страшно: один человек заменяет вселенную.
Боже, храни его! Я плачу, ты говоришь, что будешь со мной всегда.
08.31.09
* * *
Любимый – счастлив, любящий – блажен.
Всё остальное чёрно-белые штрихи.
Пойму, последний дочитав катрен:
Чем боль сильнее, тем прекраснее стихи.
08.19.09
Несчастная любовь паука к луне
Паук расставил сети, но луна
Не оценила рвения и пыла,
Она была совсем не влюблена
И свет холодный медленно струила.
Паук несчастный проклинал судьбу
Взирая в небо и вздыхая глухо.
И маялась уже почти в гробу
Попавшая в паучьи сети муха.
07.27.10
* * *
Я рисую ночь, рисую день
Сотни красок, кисточек, идей.
Солнце с тёмной тучей набекрень,
Признак неминуемых дождей.
Уберу с побелкою ведро,
Кисти в краску чёрную макну.
Дайте мне ночное серебро
Нарисую полную луну.
07.26.10
* * *
Неба лаковый глянец, листьев ржавая медь.
Ты колечко на палец торопился надеть.
Я глядела уныло на комод у окна.
– Не получится, милый, я другому верна.
Ты ушёл, но колечко не забрал у меня.
Быстро таяла свечка в жарких кольцах огня.
Я открыла печально деревянный ларец...
Сколько там обручальных оказалось колец!
07.26.10
Бикфордов шнур
Скупой осенний дождь по каплям соберу
И в ступе истолку, усердствуя без толку.
Привязана луна к бикфордову шнуру,
Нанизана душа на швейную иголку.
Всё то, о чём молчу, давно сказала я –
Сегодня тишина важнее дара речи.
Иголкой уколюсь – бездарная швея,
И просочится кровь из лёгкого увечья.
Стечёт на полотно волнующе-красна
И памятным пятном украсит покрывало.
Вдруг кто-то спичкой чирк и взорвана луна
На тысячи кусков беднягу разорвало.
Что боль моя теперь? И сравнивать смешно
Когда погребено небесное светило.
Игла она игла, а не веретено.
Мне гибель не грозит. Так где оно, мерило
Трагедий и проблем, подвластных трюкачу
Который вьёт петлю верёвкой бичевою?
Верните мне луну, я кровью заплачу.
И если я умру, не плачьте надо мною.
03.16.10
© Элла Титова-Ромм, 2009–2010.
© 45-я параллель, 2010.
