Эмилия
Песочина

– Лиля, держи кисть, не прогибай... И пальчики ставь аккуратно, не мажь по клавишам... Плавненько... Ровненько играй... И-раз-и-два-и-три-и-четыре-и... Считай на четыре четверти... Каждую восьмушку одинаково играй, не спотыкайся... Молодец... Хорошо...

Надо успеть Ясику мазь в аптеке купить... И таблетки... Опять чесался всю ночь... Струпья на голове содрал, вся подушка в крови. А теперь оно ещё и болит, конечно... Сколько ни объясняй, что нельзя до крови всё раздирать, он всё равно... Но оно же чешется... Хоть бы кто-нибудь сказал, что с этим делать... Нейродермит... Мази, таблетки немножко облегчают... А потом оно опять... А почему – никто не знает... Уже к такому профессору водили, что дальше некуда... А толку никакого...

– Лиля, не проглатывай форшлаг, чётче играй... Ещё раз повтори эти три такта... Вот... Видишь, какая ты умница...  Потом сама потренируешься, договорились? Так, теперь давай «Анданте». И считай пока вслух... И-раз-и-два-и-три-и-четыре-и...

Олег Михайлов. Черёмуха

Дождь какой лупит... А вчера снег был... Там, наверное, снежная каша сейчас по щиколотку. Опять сапоги полные воды будут. Уже два раза сапожнику носила. Хорошо ему советовать: новые купите. Как там у Высоцкого... «Где деньги, Зин...»  Хоть бы не замёрзло всё к вечеру... А то придётся по кочкам прыгать, как тушканчик... Или кто там ещё прыгает... «Где деньги, Зин...» А деньги на пианино опять забыли положить! Придётся вечером звонить, напоминать.

– Лилечка, мне твоя мама конвертик с денежками не оставляла? Нет? Ну, хорошо, играй дальше, детка... Лилечка, ты маме напомни, чтобы она конвертик оставила в следующий раз... Вот здесь легато... Пальчики правильно ставь... Пятый палец тихо звучит... Повтори, пожалуйста...

Ну, вот, уже сумерки... Сейчас совсем стемнеет. Такая длиннющая очередь в аптеке была... Еле выстояла. Теперь в булочную. Может, ещё не весь хлеб разобрали.  Яська булку с изюмом просил. И мама её тоже любит. А кто не любит? Уф, есть булочки... «Дайте три штуки... И половинку чёрного». Когда уже кончится эта третья четверть? Как дожить до весенних каникул? Потом уже легче. Четвертая четверть короткая. А там лето... Отпуск... Ой, опять дождь ливанул! Но до дома уже рукой подать. И сапоги не сильно промокли. Только чуть-чуть, возле пальцев.

Ох, пока взберёшься на наш четвёртый этаж... Под самой крышей...  Кто придумал эти крутые лестницы? Кто?! Наверное, сидел у себя в кабинете этот архитектор и думал: как место сэкономить? Лифт у него в проект не вписался! Сам бы попробовал вечером после всей беготни наверх с сумками тащиться!

– Ясик, обожди. Дай я хоть пальто и сапоги сниму. Булочку купила. Нет, не надо аппетит перебивать, поужинаем, тогда получишь. Мама! Что такое? Синяк на скуле! Опять приступ был? Опять упала?

Ночь уже... Полдвенадцатого... А вставать в полшестого. Ладно. Пусть в шесть. Восемнадцатое марта завтра... Ох, ты... Восемь лет уже прошло... «Конкурс молодых пианистов в Токио, 18-24 марта... Участники... Ариэлла Друскинайте... От участия в конкурсе отказалась». Профессорша в консерватории с тех пор говорила со мной только мёрзлым голосом... Не голос был, а хек свежемороженный...

Караул! Я мясо из морозилки забыла вынуть... Придётся завтра в тёплой воде экстренно размораживать. Нет уже сил тащиться на кухню.

Да... Тогда, после побед в Праге, Вене и Лондоне все надеялись, что я и в Токио всех соперников сделаю. Конечно, не одной левой, но двумя руками уж точно! Носились, как с писаной торбой... А как же... Будущая лауреатка всех времён и народов... Щебетали прямо: Риша, Риша... Это мама такое сокращение от редкого имени придумала. Ариэлла – Ариша – Риша...  Оно и прижилось. А мама вот за неделю до того конкурса вдруг упала, сознание потеряла и в судорогах забилась. Ужас какой-то был... «Скорая» в больницу увезла. Обследовали и сказали: опухоль головного мозга. Срочно оперировать. Через неделю будет поздно. Вместо Токио были три самых страшных месяца после операции. Мама без сознания лежала. Врачи говорили: не выживет. Или будет полным инвалидом. Неподвижным и бессловесным. Она кафедрой филологии заведовала. Со словом всю жизнь работала.  И вдруг – станет бессловесной... Я возле неё сидела часами и просто за руку держала. Казалось, что если руку отпустить, то мама сразу умрёт. Но на ночь оставаться не разрешали. После занятий в консерватории я сразу бежала туда, в палату. И снова за руку. А однажды мама вдруг глаза открыла и сказала своим чётким профессорским голосом: «Риша, ты почему здесь сидишь? Иди домой.» Через неделю она уже могла садиться в постели, потом ей вставать разрешили, но с костылями, потому что ноги плохо слушались. Домой выписали в июне. На четвёртый этаж мы с ней взбирались больше двух часов. А потом у мамы опять приступы начались. Но короткие, всего несколько минут – и снова приходит в себя. Врачи объяснили, что после операции рубец на поверхности мозга остался. Вот он приступы и вызывает. Таблетки противосудорожные пожизненно назначили. Но зато ходьба и речь полностью восстановились. Не сразу, конечно, но всё-таки... Приступы реже стали, но всё равно возникают.

Я тогда не смогла к выпускным экзаменам в консерватории готовиться. Какая уж тут подготовка... Сдала на «старом багаже». Так себе сдала... Средненько. Профессора глядели на меня, как на дохлую мышь: с холодным отвращением. И работу тоже средненькую предложили: в районной музыкальной школе. Обычная такая школа. Без особых изысков и претензий. И платят тоже соответственно. Приходится по частным урокам бегать.

Да... Восемь лет... Время летит... Яське вон уже пять скоро...

Гулять с ним надо побольше. А я только к вечеру домой приплетаюсь. Ребёнок сонный уже. Успеваем поговорить немножко – и то хорошо! А без частных уроков никак не обойдёмся.

Маме тогда в ректорате настоятельно рекомендовали уволиться по инвалидности. Это не дело, если профессор, завкафедрой, вдруг на глазах у студентов или сотрудников в судорогах биться начнёт. Даже если всего пять минут. Всё равно никуда это не годится. Мама спорить не стала. Уволилась, пособие по инвалидности ей дали. Она, может быть, и пошла бы куда-то работать, чтобы не перед людьми быть, а с бумагами дело иметь, но с лестницы боится сходить вниз. Вдруг приступ начнётся... Если упадёшь, то костей не соберёшь потом. Когда я рядом, оно ещё ничего... А одной ей страшно... Пробовали квартиру продать или поменять на первый этаж, но никто на четвёртый этаж без лифта, по крутым лестницам, под текущую крышу в доме послевоенной постройки идти не пожелал.

Ох, хватит... Сколько можно всё это в голове прокручивать? Опять не высплюсь, а завтра на педсовете буду в транс впадать...

А. Е. Стрелов. Мальчик за фортепьяно

– Сёмушка, что ты такой грустный сегодня? Давай песенку про котика сыграем! Почему не хочешь? Ну, да, котики – это хищники, они птичек едят, ты прав. У них просто еда такая. Сёмушка, ну, не плачь, маленький! А песенку про птичку будем играть? Хорошо?  Давай, смотри в нотки и ставь пальчики. Сядь только ровненько. Что ты так косо сидишь? Попа болит? Почему? Ремешком?!! За что, маленький?

Ну, вот что это за родители?! Кроха такая, до педалей ножками ещё не достаёт. А они его ремнём лупят, заставляют на пианино играть. Не хочет ребёнок музыке учиться – ну, и отстали бы! Он и без пианино вполне проживёт. Умненькое дитя, «Сказку о царе Салтане» на прошлом уроке без запинки наизусть шпарил. Читает уже хорошо, стихи ему нравится запоминать. Может, поэтом будет. Да какая разница, кем! Лишь бы душу не калечили! Так... К нам контроль! Бабушка бдит! Охранный отдел, а не бабушка! Спецназ какой-то!

– Валентина Максимовна, Сёмушка сегодня только стоя заниматься может, потому что ему попу ремнём набили, и ему больно сидеть. Если вы хотите, чтобы он нормально играл, сидя, то перестаньте его бить. И родителям передайте. Я как педагог категорически запрещаю. Нет, в угол на колени тоже нельзя. Тем более, на соль или на гречку. Нет! Никаких наказаний. От этого у музыкантов руки судорога сводит. Так нельзя музыке научиться. Что? Можете, конечно, и другого учителя искать. Это ваше право. Но это вам любой учитель скажет. Мы это по педагогике проходили.

Ужас просто... Бедный пацанёнок... Начинаешь чувствовать себя истязателем каким-то... Можно, конечно, от этого урока отказаться. Но они ведь не отстанут от мальчика. Найдут какую-нибудь стервь, мегеру с высшим музыкальным, и тогда уже всем скопом на ребёнка навалятся... Он чешется, прямо, как Яська. Наверное, тоже нейродермит начинается. А что удивительного, когда такой стресс всё время.

Как здорово, что выходные – и погода замечательная! В прошлую субботу такой ливень лупил! И ветер! Так с Ясиком на улицу нос и не высунули! А сегодня вот можно гулять, сколько хочешь. Солнышко такое чудесное! И чешется он на улице меньше, когда с ребятами играет. Ишь, какую кутерьму в песочнице устроили! Ну, пусть... Скоро у него день рождения... Что дарить? Пять лет... Надо что-то интересное придумать.

Да... Пять лет... Тогда, после всей этой передряги с маминой операцией, я сама болеть стала. Нарушения цикла начались. Мамина подруга детства, тётя Инна, профессор-гинеколог, всё подлечила, но сказала, что есть склонность к гормональным нарушениям, да и таз узковат. Поэтому с беременностью не затягивать. Или замуж выходить, или так рожать, без мужа. Иначе можно без детей остаться.

За мужа идти так и не получилось. Не возник он на горизонте. И вблизи тоже не появился. В студенческие годы не до того было: с утра до вечера за инструментом, конкурс за конкурсом, концерт за концертом, надо было работать зверски! Какие уж тут фигли-мигли... Да и не красавица... Пусть и не серенькая мышка, но всё равно ничего выдающегося. Я ведь в зеркало каждый день смотрю. Самая обычная внешность, увидишь – и через две минуты забудешь. Таких тысячи по городу ходят. Нет, конечно, когда за инструмент на сцене сядешь, в концертном платье, с причёской, то совсем другое впечатление. А играть начнёшь – в зрительном зале шёпот восхищения... Но только никакие принцы после концертов за кулисы не ломились толпами. И поодиночке тоже.  И не принцев тоже не наблюдалось.

– Ясик, ты не замёрз? Иди сюда, я курточку поправлю... Не голодный? На, вот, держи печенье и конфетки! И Тёмочку угости! И Лидочку...

Да... Потом работать начала – и тоже сплошная канитель с утра до вечера. То уроки в две смены, то педсовет до упора, то к ученикам на дом бежать надо... Мама решила взять дело в свои руки. Дала объявление в газету, в раздел «Знакомства», с кавалерами сама переписку вела. Филолог! Тех, кто много ошибок в письмах делал, она сразу браковала.  Потом более или менее грамотных кандидатов отбирала и меня отправляла на свидания. Вот только не ведала матушка, что её Риша кавалеру при первой же встрече тестирование устраивала: живу, мол, вдвоём с мамой-инвалидом, её опекаю и в дальнейшем тоже опекать собираюсь. Надеюсь на поддержку будущего супруга в этом вопросе. Кандидаты, все, как один, вежливые были, сочувствовали эдак душевно, но через пять минут ссылались на срочные дела и исчезали раз и навсегда.

Ни один испытуемый этот тест не прошёл. А ведь в жизни всякое случается. Поженились здоровыми, а потом бац! – и один захворал. А второй покрутится-покрутится да и слиняет! Мол, мне с развалиной жить не резон! Поэтому уж лучше до замужества проверку на вшивость устроить!

Я в сомнительных случаях рубаи Хайяма перечитываю. Помогает... Да... А мамины объявления мне не помогли мужа найти. Однако мама тут ни при чём, конечно... Будь один... Одна... Сама себе концертмейстер! А если хочется, чтобы маленький был рядом? Вот и думай: есть или не есть что попало!

– Ясик, не надо песок так швырять! Ты другим деткам в глаза насыпать можешь! Наташа, смотри, твоему Тёме нос вытереть надо! Он простужен у тебя, что ли? А зачем ты его гулять вывела? Сейчас всех насморком наделит! Щеки вон красные! Ты ему температуру измерь, слышишь? Ясик, пойдём булочки к ужину купим! С изюмом? Если есть, то купим, конечно!

Сергей Виноградов. Играет

Мама вот тоже одна уже сколько лет... Они с папой разошлись. Оба птицы высокого полёта. Но очень разные. Например, как лебедь и журавль. Папа всегда в больших начальниках ходил. Ему хотелось, чтобы жена ему тапочки подавала, рубашки наглаживала, поила-кормила, на цырлах вокруг ходила... Оно, может, и правильно, но только с женой-профессором так не получалось. У мамы лекции, заседания, учёные советы, конференции. С утра до ночи на работе. Какие там цырлы... Мама дома хотела тишины и покоя, а не упрёков и претензий. Они долго терпели, не разбегались, не хотели своему единственному ребёнку психику травмировать. Но, когда я на первый курс поступила, разошлись мои родители. Папа в Литву, в свой родной Вильнюс уехал, там очень солидную должность получил, вскоре женился на Дайне, она его на десять лет моложе, у них уже двое детей. Кажется, счастливая семья получилась.

Когда с мамой весь этот ужас произошёл, папа приезжал, деньгами помогал. Звал меня в Вильнюс. Обещал гастроли и концертные программы организовать. У него там связи будь здоров. А для мамы женщину предлагал нанять, которая будет по хозяйству помогать.  Я объяснила, что маму не смогу одну оставить, даже если десять женщин помогать будут. Не смогу – и всё! Это моя мама. Что тут ещё объяснять?! Отец на меня тогда посмотрел с ироническим сожалением и некоторым удивлением. Как на хамелеона, вздумавшего покраснеть на зелёном фоне. Неблагоприятно такое поведение для жизни.

Но, спасибо ему, маме пару раз путёвки в санаторий организовывал, а заодно и мне как сопровождающему лицу. А пять лет назад прислал путёвку в пансионат возле моря и написал: только для Риши. Дочь должна отдохнуть. Мама тоже с ним согласилась, договорилась за небольшую сумму о помощи по хозяйству с соседкой, тётей Мусей, и вытурила меня отдыхать.

Пансионат оказался замечательный, пляж рядом с корпусами, кормили прекрасно... В столовой столики на четверых. Вскоре мужчину к нам посадили, на вид лет тридцать, не красавец, но вполне симпатичный. Он назвался Вадимом, охотно рассказывал, что женат, дочке четыре года. За какую-то умную идею предприятие премировало его путёвкой в пансионат.

Я сидела однажды в очереди на массаж, а тут появился Вадим и тоже занял очередь на эту процедуру. У него зазвонил мобильный телефон. По разговору было ясно, что он с женой беседует. Так, наверное, сержанты с генералами общаются: «Да, Ниночка... Нет, Ниночка... Я понял, Ниночка... Всё сделаю, Ниночка... Привезу... Куплю... Конечно... Я понял... Хорошо, Ниночка...»  – и в таком духе десять минут. Я про себя хихикнула, но потом мне его жалко стало. Думаю, вот ведь влип, подкаблучник несчастный! Хотела парня как-то подбодрить, показать, что по-другому общаться можно. Разговаривала приветливо, улыбалась. А он прямо расцветал, пыжился, хорохорился! Мы частенько после трапезы вдвоём по аллеям парка прогуливались. Вадим никогда не был за границей, а я рассказывала о поездках на конкурсы в разные страны, о тамошних достопримечательностях. Он чуть ли не с открытым ртом слушал. Однажды дошли мы до моего корпуса – и в это время ливень как хлестанёт! Думаю: ну, что ж человек будет под дождём мокнуть?! Пригласила ливень у меня в номере переждать. Чаю предложила. Он мне нравился немного, но не до такой степени, чтобы я с женатиком роман решила завести. Но Вадим, видно, впервые на свободу вырвался, вот и решил попытать мужского счастья.  Когда ещё выдастся такая возможность: налево гульнуть... Уже и дождь давно закончился, и чаю мы попили, а он уходить и не собирается. Обниматься полез, шепчет страстно: «Риша... Риша...» А я ведь понимаю, что это спектакль самый настоящий. А, с другой стороны, вспомнила я советы дорогой нашей профессорши тёти Инны и решила: раз так, то будь что будет. Сосед мой совсем осмелел. Напролом пошёл. А в самый пикантный момент понял, что я впервые этим делом занимаюсь. Но отступать было поздно. Рано утром друга моего милого запоздалое раскаяние настигло. У него прямо на лице написано было: караул! Как же это? Супружескую верность нарушил! А вдруг до жены весть об измене дойдёт? Аж вспотел, бедный! А я лежу и наблюдаю, как он засуетился, с постели вскочил, простынкой прикрылся, шмотки свои быстренько собрал – и шасть в душевую кабинку! Выбежал оттуда через минуту уже одетый, как на парад! Даже галстук повязал! Чтоб никто не догадался, чем он тут занимался! Вот чудо в перьях! Я не выдержала и рассмеялась! Тут Вадим возмутился, заявил, что это я его вчера заманила, соблазнила и в постель затащила! Потом вообще кино устроил: он-де считает себя свободным от каких бы то ни было обязательств, ведь всё было ясно с самого начала, и не надо делать из него идиота! Дверь в коридор открыл, головой туда-сюда покрутил, не видит ли кто его. Но рано было. Все спали ещё. Он даже не попрощался, дверью хлопнул и смылся. Слышно было, как он по ковру козлиным скоком удирает! Я полежала немного, подумала, что всё это действительно полное идиотство, приключение никакого удовольствия не доставило, мерзость одна, толку от одной ночи в плане деторождения всё равно не будет, и зря я такую глупость сделала! Но обратно плёнку не раскрутишь... Встала, приняла душ, оделась и отправилась завтракать. Диетсестра привела на место Вадима пожилую женщину и сказала, что сосед попросился есть в другую смену. Больше я его не видела.

– Севочка, не надо так сильно бить по клавишам! Тихонечко играй! Смотри, тут знак пиано стоит! Сева! Тише, я тебя прошу! Причём тут твой дедушка? Глухой? И что? Я поняла. Это замечательно, что дедушке твоя игра на пианино нравится, и ты специально для него громко по клавишам бьёшь! Но эту пьесу Моцарт написал и знаки расставил. Ему тоже должно нравится, как ты играешь. Давай так: для Моцарта будем играть со знаками, а потом для дедушки ты громко сыграешь! Ну, вот и договорились!

Нету никакого слуха у ребёнка. Ни малейшего. А играть на пианино нравится. Ну, ничего, пусть учится на здоровье! От музыки вреда не будет. Ясик тоже с удовольствием за инструмент садится, а слух у него не очень. Наверное, в своего папу пошёл. Папа этот сном-духом не ведает, что у него сын растёт. И ведать никогда не будет. Я тогда даже фамилию у него не спросила. А если бы и спросила, так что бы изменилось? Ничего бы не изменилось. Как он тогда сказал? Всё было ясно с самого начала. Вот именно. Через некоторое время после приезда из пансионата действительно стало ясно: одной ночи оказалось всё-таки достаточно! Начало подташнивать по утрам, запахи раздражали. Тётя Инна констатировала: восемь недель. С мамой вместе обсудили ситуацию и вынесли постановление: рожать – и точка! В школе, конечно, за моей спиной такие шу-шу начались, когда живот уже серьёзно выпирал... Ну, ничего, на ребёнка это не влияло, а я пережила уж как-то!

– Мама, что купить Ясику на день рождения в подарок? Что-то я не могу ничего интересного придумать. Пять лет, всё-таки... Может, у тебя какие-нибудь идеи есть? Да знаю я, что он собаку хочет! Но кто с ней гулять будет? Я же с утра до вечера дома не бываю. А вы оба не бойцы. Ох, как этот четвёртый этаж уже достал! Сплошные проблемы из-за него! Да не из-за тебя проблемы, мама! Жили бы на первом этаже или в доме с лифтом – и всё по-другому было бы! Давай что-то другое дарить. Ну, при чём тут щенки у Марии Павловны из третьей квартиры?! Она же нам щенка отдаст, а гулять с ним не будет!  Да знаю я, что Яська, как собаку увидит, так чесаться перестаёт! Мам, ну, что ты от меня хочешь? Да, я поняла. Ты ничего не хочешь. А Ясик хочет собаку. Замечательно. Я иду спать. Спокойной ночи, мама!

Ну, что за жизнь, а? Если ещё по утрам перед работой собаку выгуливать, то это когда же вставать придётся? А вечером домой притащишься – и опять вниз с собакой, а потом снова по этой лестнице идиотской вверх! Если сложить все вместе подъёмы за время жизни в этой дурацкой квартире, то Эверест получится! Пианистка-альпинистка! Но Яська действительно перестаёт чесаться, когда собак видит. Плюнуть на эти лестницы, что ли, да и подарить ему собаку? Как-нибудь можно приспособиться. Когда Ярослав родился, нас из роддома забирать некому было. Я на такси его домой привезла, а потом по лестнице со свертком шла наверх и тряслась от страха, что упаду. Слабая ещё была после родов. Тётя Инна и её муж, дядя Тима, дай им Бог здоровья, коляску для Ясика купили и к нам приволокли. Как я таскала её туда-сюда – это с ума сойти! Вниз с коляской, а потом наверх, на четвёртый, ребёнка взять. Потом всё в обратном порядке. Ничего, живая ведь осталась! Отец тогда из Вильнюса прилетел, кучу всяких симпатичных вещичек для внука привёз (Дайна выбирала, старалась, хороший она человек, добрый). Съездил в магазин, кроватку купил. Он любит Яську, посылки с подарками отправляет, деньгами периодически помогает, а иногда и сам на пару дней приезжает. Я скучаю за ним! Жаль, что у них с мамой всё так сложилось... Да... Собаку дарить придётся... Это ясно... Всё... Спать надо...

Виктория Кирьянова. Автопортрет

– Марья Павловна, здрасьте! У Вас, говорят, щеночки есть? Ой! Неужели всех распределили? Я поняла. Я же не знала, что у Вас породистые эрдельтерьеры. Ну, да, породистых все хотят. Жаль. Я сыну собиралась щенка на день рождения подарить. Кто дефективный? Обождите, какой щенок? Вы же сказали, что у Вас не осталось больше! Погодите, а что значит: дефективный? Какие выставки?  Какие медали? Зачем нам медали? Нам щенок нужен, а не медали. Я понимаю. Дефективным медали не положены. А что им положено? Как это: усыпить? Он ведь маленький, живой! Так! Марья Павловна, я хочу видеть этого щенка! Да, дефективного! Будьте добры!

– Ой, маленький какой, пушистый! Марья Павловна, какой же он дефективный? Смотрите, какой хорошенький! Серый, весь в завитушках! Что? Ну, да, одно ушко меньше другого! И левый глазик меньше правого! И что? У меня вон левая ступня на полразмера меньше правой, и одна туфля вечно спадает. Так что, меня за это тоже усыплять надо, как Вы полагаете? Сколько я Вам должна за малыша? Дефективные – бесплатно? Но я могу заплатить! Ну, хорошо! Спасибо! Да, один вопрос: это девочка или мальчик? Мальчик... Ясно... Благодарю Вас! До свидания!

Сама она дефективная, эта Марья Павловна! Хорошо, что я сегодня к ней подошла, а то она бы его завтра укокошила! Бедненький! Дрожит! В подъезде сквозняки. Сейчас под куртку его засуну. А то простудится, пока мы влезем на четвёртый! Он маленький совсем! Ой, я не спросила, чем кормить! Ладно, возвращаться не буду. Позвоню тёте Инне, она собачница заядлая, точно скажет, чем кормить, и вообще как за этой крохой пушистой ухаживать!

– Мама... Тссс! Только тихо... Ясик ещё не спит? Лёг уже? Идём к тебе в комнату. Ничего не случилось, мама! Тихо! А то Яська сейчас выскочит! Вот, смотри, кто у меня тут под курткой сидит... Ма, ну, я же тебя прошу! Не шуми! День рождения только завтра! Сегодня надо его спрятать. Давай он у тебя здесь переночует! Я сейчас коробку найду. Я только забыла спросить, чем кормить. Надо у тёти Инны узнать. Представляешь, эта Марья Павловна хотела его усыпить, потому что у него ушки и глаза разные. Она?! Утопила в прошлом году троих?! Сразу троих?! Да ты что?! Ужас какой... А откуда ты знаешь? Да... Тётя Муся врать не станет. Мама, я ему молока дам, а то он голодный, наверное. А завтра куплю лоток и всё, что нужно. Ты позвони тёте Инне! И его надо назвать как-то. Не будем же кричать: эрдельтерьер, иди сюда! Терри? А что! Очень симпатично, по-моему! Терри, привет!

Ну, вот... Теперь новая проблема. Терри спит с Ясиком в одной кровати. Оба начинают скулить, если я их на ночь разлучить пытаюсь. Но всё-таки хорошо, что мы собаку подарили. Терри очень улыбчивый, а Ясик ему тоже улыбается.  И чешется намного меньше! Ничего, разберёмся. Тётя Инна говорит, что в жизни так бывает: летишь-летишь вниз, до самого дна, а потом, как мячик, вверх подпрыгнешь, да и выскочишь из ямы, в которую угодил. Интересно, мы уже на дне или ещё летим вниз? А вдруг на дне ямы болото? И не то что не подпрыгнешь, а увязнешь и не выберешься? Ладно. Что там Хайям по этому поводу говорил?

А я жду конца четвертой четверти. Как дожить до отпуска? Уже просто сил нет. Но всё-таки май на дворе, темнеет позже, можно с Ясиком и Терри теперь гулять подольше. И мама реже падает. Ей к лету почему-то лучше становится. А щенок наш подрос, смешной такой! Шкодливый, конечно! Ну, маленькие – они все шкодливые!

– Мама, я не поняла! Кто приходил? Какие мужики? А зачем ты их в квартиру впустила? Да мало ли что они по всем квартирам ходят! Может, жулики какие-то! Ходят и высматривают, кого обчистить! Мама, как это? Наш дом снесут, а на его месте офис двадцатичетырехэтажный построят? Ну, что ты такое говоришь? Мама, это точно какие-то жулики приходили и что-то вынюхивали! Ой, мало ли что они сказали! Переселят в новый дом! Мама, ну, разве можно таким людям верить? Они нас облапошат и без жилья оставят! Будем вчетвером бомжевать! Как там Гребенщиков пел? «Под нееебом голубыым...» Вот так и мы будем! Чисто бременские музыканты! Я стану пианино за собой таскать и на нем играть, Терри будет подвывать, а вы с Яськой – подпевать! Нормально, да? Новый дом! Как же, как же! Мама, ну, нельзя же быть такой наивной! Выглядят, как честные люди? Ой, ты меня прямо насмешила! Ты думаешь, они на груди табличку носят: «я жулик»? Тьфу, опять кто-то звонит!

–Здравствуйте! Что вы хотите от нас? Маму разволновали, а ей нельзя! Нет! Мы отсюда никуда не уйдём! И никуда не переедем! Нам и здесь хорошо! Вы нам голову не морочьте! Мы газеты читаем! Знаем, что в городе делается! Если что, я в милицию буду звонить! И к своему адвокату обращусь! Да! Он очень известный адвокат! Сейчас? Почему я сейчас ему должна звонить? Как Ваша фамилия? Ну, так что, господин Сытников? А почему это Вас все адвокаты знают? Вы что, всё время под судом и следствием находитесь? Вы были председателем коллегии адвокатов? Тааак... Да вижу я Ваши документы! Сейчас документы нарисовать даже пятиклассник Вовочка может.  А это что такое? «Подлежит сносу не позднее 15 июня... Обязуемся предоставить адекватное жильё в новом доме...» Адекватное – это в подвале? На чердаке? В голубятне? Трёхкомнатную? А, может, ещё и на первом этаже? Что – да? Ну, что Вы мне голову морочите, господин Сытников? Я в суд обращусь! У меня мама инвалид, и ребёнок маленький, и я мать – одиночка! А Вы нас без жилья оставить собираетесь! Совесть у Вас есть? Что? Есть совесть и квартира для нас... Мама, ты слышишь, что он говорит? Мама, звони тёте Инне! Дядя Тима в горздраве работает, он знает, что и как! Что это, господин Сытников? Какой смотровой ордер? Да, мы хотим на первом этаже! Вот эта квартира? Для нас? Мама, да какая разница, в каком районе! Черемизово? Мама, там моя однокурсница живёт! Я её недавно в городе видела! Говорит, что зелено, воздух отличный! Так... Господин Сытников, мы берём этот ордер! А квартиру мы имеем право посмотреть? Да хоть завтра можем! В пять вечера! Я поняла. Мы будем ждать возле подъезда, пока подойдёт человек от Вас. Но учтите, я возьму с собой нашего адвоката! И дядю Тиму, он в горздраве работает!

Караул! Что же делать, а?! Ведь обдурят нас, как пить дать! Вокруг пальца обведут, и останемся без крыши над головой. Вот горе-то! Надо папе звонить! У него связи! Адвоката у меня никакого нету, это ясно! Откуда у меня адвокат?

– Мама, я с папой говорила! Он этого Сытникова знает. Вроде нормальный мужик. Действительно был председателем коллегии адвокатов. Но сейчас занимается каким-то серьёзным бизнесом. Вроде не жулик. Мама, надо идти и квартиру смотреть.

Это же надо! Как мы быстро переехали! Папа прилетел, всё организовал! Он это хорошо умеет! Каких-то мужиков привёл, они все перевезли за один день! С пианино намаялись, это ясно! Но ничего, тоже справились! Терри пришлось в туалете запереть, чтобы под ногами не путался! Ох, и возмущался он! Три дня от меня потом мордаху воротил! Обиделся!

...А тут просто благодать! Мама теперь гуляет каждый день, рядом с домом сквер большой с лавочками, клёны и липы, правда, ещё очень молодые, но это не страшно! А районная музыкальная школа через две остановки от нас, пешком можно дойти или на автобусе подъехать. Я уже с директором говорила, у них место с сентября освобождается, учительница на пенсию уходит. Сказал, что возьмёт меня на ставку. Мои частные уроки всё равно отпали. Лиля с этого года будет в музыкальной школе учиться, я ей больше не нужна. От Сёмочки, к счастью, отстали с музыкой. У него жуткий нейродермит начался. Чесался без конца, просто до крови всё раздирал. Я с его отцом поговорила по душам, объяснила, что ребёнка нельзя насильно заставить музыку любить, а вот психику искалечить на всю жизнь запросто можно. Поняли мы друг друга. Папаня этот мне недавно в школу звонил, благодарил за разъяснительную работу. Как только дитя лупить перестали и пианино продали, так и нейродермит почти прошёл. А Сева заявил, что хочет быть барабанщиком, а не пианистом. Ему родители барабан купили. Все довольны, а больше всех – глухой дедушка!

Мы сейчас с Ясиком каждый вечер гуляем, тут детская площадка хорошая, всякие качели-карусели. И деток его возраста тоже хватает. Так что не скучно! Я уже со многими мамами познакомилась. А с одним мальчиком папа всё время гуляет. Мальчику три годика, Денисом зовут. А папа всегда такой печальный, углы рта книзу опущены, вроде не старый, а уже лысеет. Он мне почему-то постаревшего Пьеро напоминает. Интересно, где его Мальвина? Или Коломбина. В смысле, жена. Я Дениса вместе с мамой ни разу не видела. Может, она по частным урокам до ночи гоняет, как я до сих пор гоняла?

– Добрый вечер! Привет, Дениска! Простите, что я вмешиваюсь, но сегодня довольно прохладно! Вы бы Денису курточку лёгкую вынесли, а то ещё простудится! Идите, я за ними обоими посмотрю. Ясик, помоги мальчику куличик вылепить!

– Да, вот так, в курточке нормально! Вы извините, что я вмешалась! Ну, что Вы! Не стоит благодарности! А Вы не могли бы за ними несколько минут присмотреть? Я только кашу поставлю вариться и сразу выйду! Мы вот тут, на первом этаже живём! Я сейчас!

– Вот спасибо! Пока каша варится, мы с сыном ещё полчасика погуляем. А потом ужинать пойдём. Вопрос задать? Конечно, можно! Манную кашу? Да проще простого варить! Молоко пополам с водой вскипятить, сахар и щепотку соли положить, крупу всыпать, потом в конце варки кусочек масла можно положить. Или просто на воде варить. Вот и вся премудрость! Надо только аккуратно всыпать, чтобы комочки не образовались! Конечно, могу показать! Да хоть сейчас! Есть у Вас манка? Пойдёмте варить Денису кашу. Малыши, идёмте!

– Ну, вот! Готова каша! Видите, это совсем не сложно! Есть у Вас варенье? Мой с абрикосовым любит! Или со сливовым!  Нету? Ну, сейчас! Я принесу! У нас есть, мы с мамой наварили прошлым летом больше, чем нужно, никак не съедим! Ой, я Вас умоляю! Никаких хлопот! Сейчас! Смотрите за ними, чтобы к кастрюле не подходили!

– Вот! Банка сливового и банка абрикосового! Дениска, давай, мой ручки и садись кушать кашу! А мы с Ясиком тоже пойдём кашу кушать! Ясь, у нас дома каша сварилась! Нет, не манная. Рисовая. Ясик, я тебе завтра манную сварю! Ну, не капризничай! Пожалуйста! Ох, ну что же это такое! Здесь? Да я же ему дома кашу сварила! Ну, хорошо! Пусть едят на пару! Ясик, мой ручки! Здесь будешь ужинать. Ну, вот, теперь будем Вам тут голову морочить! Сейчас Ваша мама домой придет – а тут целая делегация! Что, Дениска? Куда мама уехала? В Америку? В командировку, да?

Ну и дела! Это же просто кошмар какой-то! У них мама в Америку с новым мужем уехала. Два месяца назад. Бедный мужик! Как он один с ребёнком?! Жена (ну, эта, бывшая) ему предложила Дениса на воспитание государству передать. Её новому мужу чужой ребёнок без надобности. Он своих иметь хочет. Тогда Герман (так этого соседа зовут) заставил её написать отказ от родительских прав и только тогда дал согласие на выезд! А дама-мама и не возражала! Подмахнула у юриста за милую душу! Так что у Дениски теперь только папа есть.

– Добрый вечер, Герман! А я вижу, что Вы с Дениской гуляете, и тоже с Ясиком вышла! Они вдвоём так хорошо играют! Вы знаете, я целую кастрюлю куриных фрикаделек натушила и кашу гречневую сварила! Я для Дениски отложила в кастрюльку и фрикадельки, и кашу! Вот, возьмите! Дома только подогреете на небольшом огне – и ужин готов! И суп с грибами у меня есть. Тоже могу принести. Как это – не надо? Вы же толком готовить не умеете пока! А ребёнок нормально питаться должен! Ну, почему неудобно? Знаете, что? Тогда идёмте к нам ужинать, раз Вы такой щепетильный! Мы с Ясиком приглашаем Вас с Дениской в гости! Чей папа? Ясика? Да нету у нас папы! Ну, вот так получилось, что нету! Ну, что, идём?

Ох, ну, это же надо! Гера для нас компьютер собрал из двух старых! Работает лучше нового! Гера учит Ясика, как с компом обращаться! Да и меня заодно! Я в них ни бум-бум! А Гера – он программист! Причём классный! Он в одной крутой фирме работает, разрабатывает новые программы! Здорово! Мы теперь по очереди друг у друга ужинаем: то у нас, то у них с Дениской. Готовлю я, конечно! У Геры мама давно умерла, а папа ещё работает. Он кафедрой истории в пединституте заведует. Я недавно с ним познакомилась. Симпатичный такой, седой, в очках... Гера на него похож... А на Пьеро, кстати, он теперь и не похож вовсе. Улыбается, шутит... И вообще, очень даже с юмором!

 – Мама, застегни мне змейку на спине! Мам, посмотри! Не морщит сзади? Вроде нормально сидит! Мам, а мне идёт? Точно? Ой! Звонок! Это Гера! Ой, привет! Спасибо! Роскошные розы! Денисочка, какой ты нарядный! Ясик, ты готов? Да, это уже свадьба, Ясик! Мама замуж выходит! Терри, отстань, не прыгай на меня! Мама, забери Терри!  Нет, Ясик, Терри мы собой не возьмём. Собакам в ЗАГС ходить не положено. Не знаю я, почему! Всё, давайте, выходим, а то мы в ЗАГС опоздаем! Гера, а где твой папа? Артур Алексеевич, что же Вы на лестнице стоите! Проходите, пожалуйста! Знакомьтесь, это моя мама, профессор Алина Викторовна Друскинене! Мама, это папа Геры, Артур Алексеевич! Он тоже профессор! Так! Всё! Мы поехали! Гера, бери детей! Мама, а ты с Артуром Алексеевичем тогда прямо в ресторан езжай! Мы после ЗАГСа сразу туда! Жаль, что папа не смог приехать! Дайна как раз третьего рожает! Всё! Дениска, Ясик! Бежим по ступенечкам! ...И-раз-и-два-и-три-и-четыре-и...

© Эмилия Песочина, 2022.

© 45-я параллель, 2022.