Эсфирь
Коблер

Фрагмент из книги

От автора: Книга «Истоки европеизма» первый раз появилась в интернете в 2000 году, затем издавалась в 2003 и 2010 небольшими тиражами. Автора интересовали в первую очередь те произведения европейской культуры, которые повлияли на становление европейской духовной традиции. Однако сейчас, в ХХ1 веке, европейские, в том числе и российские, духовные традиции утрачивают свою идентичность. Поэтому автору кажется, что книга эссе «Истоки европеизма» наиболее актуальна именно сейчас.

Агамемнон

Европа цезарей, церквей, республик, костров инквизиции, печей Освенцима, войн и революций, Европа духовных подвигов христианства, Возрождения, исследований духа, великой музыки, вселенской философии своим рождением обязана подвигу, жизни и смерти одного человека, чью память она недостаточно чтит: Агамемнону.

Гибель Трои, зарождение Европы, построение Рима – были зачаты, как и Ахилл, в день свадьбы Пелея и Фетиды. Богиня раздора, Ирида, бросила на стол яблоко с одним лишь словом: «Прекраснейшей». В этом слове и всем, что с ним связано, заложены основные принципы европеизма: аналитичность, эстетизм, фатальность и жёстко обусловленное развитие событий, которое изобличает наличие Высшей Силы, давшей начало Европе в Греции и Риме.

Парис, вынужденный рассудить трёх богинь, отдал яблоко прекраснейшей – Афродите. Он думал и действовал как пастух, как истинный плебей, мечтая не о царстве, а о телесной, физической любви. Так же поступал он и в дальнейшем, став внезапно сыном царя Приама. Он украл прекрасную Елену, не рассуждая о попрании гостеприимства, чёрной неблагодарности и не думая о последствиях. Он был лишь необходимым звеном, орудием в руках Фатума, который правит историей. Главными действующими лицами в начале европейской истории стали Агамемнон и Ахилл. Зарождение Ахилла совпало с зарождением раздора, гибель Ахилла совпала с концом раздора. Ахилл – движущая сила «Илиады», он ограничен историей Греции, самых прекрасных и трагических её минут, жизнь Ахилла мы знаем от зачатия до героической смерти. В этой жизни много горя и потерь, и самое страшное – Ахилл знает свою судьбу. Его жизнь – исполнение Рока.

Но Агамемнон, с его мятущимся, властным, сладострастным характером, с его прозорливым умом, с его блистательным мужеством не только на поле брани, но и перед лицом неумолимого рока, принадлежит истории Европы. Его судьба на тысячелетия больше его жизни. Он определил историческое существование Европы. История жизни самого Агамемнона очерчена одним человеком – Эгисфом. Эгисф захватил Микены и убил отца Агамемнона и Менелая – Атрея. Дети были обречены на вечное странствие, но Спартанский царь Тиндарей вернул им престол, взяв Микены и изгнав Эгисфа. И ненависть Эгисфа к Агамемнону возрастала по мере славы и подвигов героя. Он дождался Часа. Эгисф пришёл к Клитемнестре, когда она поклялась убить мужа. Клитемнестра была первой добычей Агамемнона. Юный царь возвратился в Микены и пошёл войной на союзника Эгисфа – царя Писы Тантала, убил его и младенца-сына, а его жену, Клитемнестру, взял себе в жёны. Она родила Агамемнону трёх детей – Ифигению и близнецов Электру и Ореста. Дети примирили её с Агамемноном, но смерть Ифигении вновь посеяла ненависть. Клитемнестра и Эгисф соединились в ненависти к Агамемнону. В этом сила их любви. Десять лет Троянской войны они живут вместе и вместе идут на преступление. Кажется, сами боги покровительствуют им. Смерть Агамемнона неизбежна как судьба. Ничтожество убивает героя – это сила Рока.

Жизнь Агамемнона мы видим только в одном цельном моменте, но весь этот момент подчинён главной мысли – разрушению Трои. С трагической неуклонностью Агамемнон осуществляет свою идею. Он выполнял волю Провидения, он должен был положить начало истории Европы. Он не боялся ничего, шёл навстречу Судьбе и сумел выполнить задачу, которую перед ним поставил Бог.

Агамемнон, а не Менелай, возглавляет поход против Трои, на него падает основная ответственность, ответственность не только на поле битвы, но и моральная. Боги Греции не помогают ему, они его не любят. Он – деятель Высшего Разума, Фатума, который движет историей, определяя её на тысячелетия вперёд. Агамемнон избран, и он единственный, кто мог выполнить эту миссию. В поле Судьбы греческие боги не входят, они против Агамемнона. Агамемнон всегда во вражде с ними. Выигрывает войну Судьба, а не Агамемнон, но он выражает волю Судьбы и должен погибнуть. Боги Греции мстят ему как делателю Судьбы.

Он желал черноокую Хрисеиду, которую готов был предпочесть Клитемнестре, но Феб и Ахилл отнимают её, тем самым определив судьбу самого Ахилла, Агамемнона, Трои. Агамемнона обвиняют в сластолюбии, а между тем он, верховный вождь, царь ахеян, имел право на военную добычу больше, чем любой герой. Он жаждал после битвы ввести в свой дом другую жену. Он знал, что Клитемнестра ненавидит его, и он с радостью бросил её и новорождённых близнецов, уйдя на войну. Гибель Трои и объединение греков были его заветной мечтой. Могучая, богатая, азиатская Троя могла очень быстро сокрушить маленькие греческие города, за которыми ещё не стояла Европа; Азия поглотила бы Грецию. Но какое дело Клитемнестре до истории! По мнению Клитемнестры, Агамемнон слишком рьяно взялся за дела своего брата Менелая и её сестры, прекрасной Елены, которую она с детства ненавидела, потому что та всегда затмевала её.

Судьба навсегда разводит её и Агамемнона. У него не должно быть семьи, любви, привязанности. Он одинок.

Поход начинается в Авлиде. Долго в паруса греков дул противный ветер, они не могли отплыть. Начались болезни и мор. Солдаты роптали. Тогда прорицатель Калхас объявил, что попутного ветра не будет до тех пор, пока не принесут в жертву богине Артемиде юную дочь Агамемнона – Ифигению.

Как ни жаждал Агамемнон войны, но и он был потрясён. Почему именно он должен заплатить жизнью дочери за то, чтобы Троя была разрушена? Менелай уговаривает Агамемнона пожертвовать дочерью, подчиниться воле богини Артемиды. Для греков это война за восстановление чести Менелая, но Агамемнон не мстит. Его цель иная: Греция, а не Троя должна стать в центре цивилизации; Европа, а не Азия. Троя могущественна, прекрасна, богата; но мелкие греческие полисы, не очень богатые и не очень цивилизованные, сплотились волей Агамемнона и одержали победу над Троей. За эту победу всем расплачивается Агамемнон.

Агамемнон вызывает Клитемнестру вместе с Ифигенией якобы для свадьбы с Ахиллом перед началом великого похода. Но не смог выдержать – послал другого гонца, чтобы сообщить Клитемнестре истинную причину, но Менелай – Менелай! – перехватывает гонца и упрекает Агамемнона в том, что он предаёт общее дело! Менелай не платит, не жертвует, выходит победителем, и, получив прекрасную Елену, забывается Историей. Агамемнон – в своих переживаниях и страстях, жертвах и ненависти – драматичная, сложная фигура, это психология человека XX века. Он как бы создал тип на века, он не только создатель Европейской истории, но и предтеча будущей драматической психологии европейца.

Клитемнестра приезжает и узнаёт, что ей предстоит. Её муж, которого она давно ненавидит, призвал на смерть собственную дочь. Ей, преданной всеми, не у кого просить защиты. Только Ахилл, чью юность и благородство она заметила, может помочь ей и она, гордая Клитемнестра, на коленях умоляет его спасти дочь, ту, которую назвали его невестой, и которая в других обстоятельствах была бы ею.

Ахилл. Его юность. Его возможность и ещё неудовлетворённость чувств. Он не политик, не провидец. Он трагический человек. Он стал бы поэтом, если бы не был воином. Слезы матери, её отчаяние, молчаливое смирение Ифигении трогают его, и он хочет защитить их, видя несправедливость того, что должно произойти.

Он не понимает Агамемнона, чьё сердце разрывается при мысли о дочери. Не понимает, что Агамемнону нечего сказать войскам, которые ждут от него жертвы, и что он не может восстать против Предназначения.

Он, Ахилл, защитит Ифигению, даже если придётся сражаться против всего войска. Но сама Ифигения решила принести себя в жертву. Что прочла она в глазах отца? Или она знала о его мечтах – ведь она любимая старшая дочь. Или, может быть, она, как дочь своего отца, чувствует Предназначение и идёт на смерть, понимая, что спасает дело Греции. Ифигения смело шагает под жертвенный нож, идёт сквозь строй смолкнувшего войска. Плачет Агамемнон; до безумия потрясена Клитемнестра; нож как будто входит в сердце Ахилла; потрясены воины. Все ждут чуда, и, хотя чуда не происходит, это ожидание в веках переходит в уверенность, что чудо было. В поэзии Ифигения продолжает жить после смерти.

Подул попутный ветер. Теперь Агамемнон – признанный вождь. Он ведёт свои войска. Но отныне он навсегда одинок. Смерть Ифигении принесла ему полную власть над войском, но как человек он стал для всех чужим.

Девять лет шла осада Трои. Агамемнон был неутомимым вождём. Он с неизменным постоянством отстаивает интересы Менелая, сильной рукой руководит войском. Но чтобы девять лет удерживать воинов, нужно иметь цель более высокую, чем прекрасная Елена. Девять лет борьбы с Троей не увенчались успехом. Но греки, стоявшие под Троей, чувствовали, что если уйдут, то погубят Грецию и изменят лик будущей Европы. Греки остались. Их держал мощною рукой Агамемнон и вдохновлял возмужавший за эти годы Ахилл. Ахилл состоялся как личность на войне. Он не имел дома в детстве и не успел обрести семью. Вся поэзия ранней юности прошла у него под знаком войны, но он сумел сохранить поэтическое видение жизни и благородство души. Он умел любить, он был преданным другом и непобедимым воином. В нём много нежности. Смерть Ифигении – его первая ступень к возмужанию. Если раньше он, юный воин, беспрекословно подчинялся вождю ахеян, то теперь, предводитель своего войска и великий герой, хотя и подчиняется воинской дисциплине, но не любит Агамемнона, считая его бездушным и жестоким. Ахиллу, как и Агамемнону, предназначена историческая миссия, но он её не знает, он, юный герой, хочет жить, любить и быть любимым.

Нравы древних людей достаточно грубы. Ахилл, захватив Фивы, убивает семерых братьев Андромахи, жены Гектора, но он не оставляет непогребённым тело её отца, Эстиона, не совершает надругательства над трупом побеждённого. Так же благороден он и с Приамом, выдавая ему труп ненавистного Гектора. Можно ли требовать большей доброты от человека, знавшего только войну? Боги дали ему жизнь только на краткий миг сражения. Душа же его добра и сострадательна. Человек, ещё одетый в шкуру льва и прикрывающийся бронзовым щитом, зачастую говорит столь человеческие слова, будто он прошёл долгий путь цивилизации. Он закалён в войне: он заслуженно один из величайших героев, предводитель воинов, и он не любит Агамемнона и не боится его. Единственная его слабость – он не знает Высшую Волю и поэтому бессилен перед Агамемноном и должен погибнуть. Но Ахилл знает свою слабость и выбор Судьбы. В этом его трагизм и благородство, поэтому великий Ахилл, обладающий даром Силы, так трогательно человечен.

Начало трагедии зародилось в захваченных Ахиллом Фивах. Стянулся один из узлов, который привёл к гибели Трои и началу Европы. Там попали в плен две прекрасные женщины: Хрисеида, дочь жреца Хриса, которую отдали Агамемнону, и Брисеида, отданная герою Ахиллу. «Илиада» начинается с трагедии Хрисеиды.

Хрис умоляет вернуть дочь в отчий дом, но Агамемнон непреклонен. Эта женщина – его добыча. Он владеет ею по праву сильного и по праву вождя. Такое право для него естественно. Он не собирается отдавать то, что ему принадлежит. Тогда опечаленный Хрис просит заступничества у Апполона и бог, внемля его горю, насылает мор на войско греков. И, странно, платить самым дорогим для себя снова должен Агамемнон. Это рок. За осуществление идеи он должен заплатить всем, что есть у него. Ведь недаром он говорит в Совете, что Хрисеида ничуть не хуже Клитемнестры, и не рабыней, а женой хотел он ввести её в свой дом. Он знает Клитемнестру, знает, что её ненависть после смерти Ифигении такова, что жить им вместе на одной земле невозможно. Речь только о том, кто опередит события и кто первым нанесёт удар. Хрисеида ему мила «и красотою, и девственностью, кротким нравом, умом». «Но соглашаюсь, её возвращаю, коль требует польза», – с горечью говорит Агамемнон. Он видит и чувствует, что непомерные жертвы, принесённые ради общей пользы, не только не возбуждают сочувствия, но, наоборот, вызывают ненависть к нему. И он переполнен гневом. Особенно после смерти Ифигении его ненавидит Ахилл, и он, может быть, единственный, не боится гнева Агамемнона. Ахилл чувствует себя истинным героем битвы, а роль вождя Агамемнона покрыта для него мраком Истории. И именно на Ахилла направляет разгневанный Агамемнон ответный удар: «Но к тебе я приду, и из кущи твоей Брисеиду сам увлеку я...» – восклицает он в гневе.

Брисеида дорога Ахиллу. У него нет никого. Эта женщина стала для него всем. Тут, на поле брани, которое и есть его жизнь, она дала ему любовь и сотворила дом. И он, человек горькой судьбы, лишается своего последнего утешения. Ахилл вынужден уступить, но в гневе клянётся, что не вступит в битву, даже если троянцы оттеснят ахеян к кораблям. Оба лишились возможности счастья и тем самым оба обрекли себя на гибель, но должны жить до тех пор, пока не исполнят своё Предназначение.

Поскольку Агамемнон – вождь и деятель, то именно он движет войсками, побуждая их к войне. Когда он обходит свою рать, то для всех областей, для каждого вождя, героя и воина находит он пламенное слово, зажигая на битву. Так происходит потому, что гибель Трои – истинно его дело. Он уверен, что только гибель Трои станет триумфом будущей Греции и сделает её спокойной и свободной. За девять лет войны ему удалось объединить войска самых разных греческих областей, создать единую армию и единый народ. Но это – на войне. Кто знает, останься Агамемнон жив, может быть, он задолго до Александра Македонского создал бы единую Грецию, и этот прекрасный мир не погиб бы от взаимной вражды.

Агамемнон умеет повелевать, он и внешне необычен. Обращаясь к прекрасной Елене, Приам спрашивает, глядя на Агамемнона: «Кто сей, пред ратью ахейскою, муж и великий, и мощный? Выше его головой меж ахеями есть и другие, но столь прекрасного очи мои не видали, ни столь почтенного: мужу-царю он подобен!» И Елена отвечает, что это её деверь, Агамемнон. Елена и Агамемнон неразрывны в истории. Её положение трагично, и она сама это осознает, но в ходе истории она ничего изменить не может. Она держится с трагическим достоинством, и даже жители Трои, гибнущие из-за неё, не могут её осуждать. Она – лишь повод, толчок для начала истории, что смутно чувствуется всеми и ею самой. Она, подчиняясь внутреннему чувству, духовно играет свою роль. Таким образом, в начале европейской истории лежит красота и дух. Начало эстетическое и духовное. И прекрасная Елена их олицетворение. Если Агамемнон – деятель истории, то Елена – её символ.

Агамемнон своё предназначение исполнил под Троей. А потом на его пути встала Клитемнестра. Она не обладала красотой, благородством и тем чувством судьбы, которым владела её сестра, Елена, но против Клитемнестры Агамемнон бессилен. Он слишком виноват перед ней.

Агамемнон знал предопределение, но исполнить его он мог вместе с Ахиллом и, убедившись в этом, склонился перед Ахиллом. Без Ахилла греки отступают и могут проиграть. Ахилл же, если будет воевать, то погибнет, не будет воевать – станет свидетелем гибели греков. Агамемнон выступает на Совете. Он не противоречит Нестору, когда тот обличает его вспыльчивость и несправедливость. Он почти тих, он смирился.

Агамемнон готов отдать всё, что он захватил в этой войне, готов пожертвовать половиной своего царства, отдать Ахиллу свою дочь, вернуть ему Брисеиду: всё-всё отдаст он, только бы Ахилл вернулся к войскам. Все понимают размер новой жертвы Агамемнона: он отдаёт самого себя. Предназначение безжалостно. Агамемнон уже осознал это. Он знает, что нет и не будет ему радости на земле. Он лишь орудие, выполняющее миссию Провидения. Судьба ему отказала и в любви, и в семейном счастье, и в наслаждении победой после долгих лет войны. Агамемнон не знает, что он – толчок к созданию Европы, а значит, исторически незабвенен. Он только чувствует, что время и задача взяли его за горло и требуют всё новых и новых жертв. И он смирился.

Но не смирился Ахилл. У него кроме силы и права силы есть момент этический: его, Ахилла, душа имеет и чувство сострадания, и любви, и даже поэтическое чувство. Агамемнон всегда выступает с позиции силы. Исследование проблемы Силы великолепно проведено Симоной Вайль в её эссеистике. Агрессивность естественна в человеке, агрессивность против самого себя, человека, смягчается только духовностью. Комплекс силы не исчезает в цивилизации. Но в Агамемноне и Ахилле, несмотря на естественную агрессивность первоначального человека, много человеческой доброты. Они люди страдающие, а не только люди силы, они не белокурые бестии на белом коне, потому что они знают Высшую над ними силу – силу Судьбы и богов и это, при всём приоритете личной силы, заставляет их смириться и очеловечиться.

Очень человечен отказ оскорблённого Ахилла от примирения с Агамемноном, его желание отъехать на родину. Это не гнев, а печаль, печаль человеческая. Но поражены и оскорблены посланцы Агамемнона. Молча встречают это известие греческие вожди.

Агамемнон принимает ответ Ахилла. Но ничто не может сдержать его. Он вступает в бой. Бой идёт свирепый, и Агамемнон не щадит себя. Он идёт в бой, зная, что ничто, кроме храбрости, не спасёт его. Боги на стороне Ахилла, Зевс на стороне Гектора.

Агамемнон идёт в бой вопреки воле богов, ведомый знанием Судьбы. Он надеется победить. Когда его войска отступают к кораблям, он испытывает настоящее отчаяние. И его чувства понятны. Читая «Илиаду» на протяжении тысячелетий, человечество черпает из её богатства столько мыслей и чувств, что поистине «Илиада» – одна из составляющих нашего духовного космоса. Сколько глубоких духовных вещей остаются достоянием специалистов, а Агамемнон и Ахилл бессмертны. Не чувствуем ли мы с ними прямое родство? Возможно в наших генах заложены те временные ощущения, которые напрямую связывают нас с прошлым и будущим.

Время характеризуется тем, что оно есть особый вид движения, но движения абстрактного, ощущаемого только тогда, когда происходит какой-то ряд событий. Время в разных пространствах и разных категориях скорости движется по-разному именно потому, что оно абстрактно, а предметы, события конкретны.

Время, существуя в поле абстракции, может сжиматься, раздвигаться, стабилизироваться, распадаться. Событийный ряд его упорядочивает, но не создаёт. Поэтому в определённой событийно-временной точке можно реально почувствовать «другие времена». Энергетическое поле вещи-события существует всегда и является конкретным наполнителем времени.

В минуты отказа от христианства Европа вновь откатывается к первоисточнику своей ментальности – к Троянской войне. Ощущение правоты силы и первооснов культуры, не обогащённые христианским сознанием, но лишённые первобытных интуитивных чувств добра и судьбы, приводили Европу к катастрофе имморализма.

Отсрочка, данная Трое перед её падением, могла поставить на чашу весов будущее появление Европы. Но этого не допустит Бог, этому не позволит осуществиться Агамемнон, не сможет противиться судьбе Ахилл. После сокрушительного поражения Нестор иронизирует над вопросом Ахилла, пославшего Патрокла узнать о судьбе греков:

Не выдерживает Патрокл такого упрёка и в доспехах своего друга Ахиллеса, на его колеснице, вступает в бой. Бешено теснит он троянцев. Но судьба – это судьба. Патрокл должен погибнуть от руки Гектора и погибает, поражённый Гектором и Апполоном. Свершилось.

Гибель Патрокла – начало погибели Трои. Закончились изнуряющие 9 лет борьбы, теперь время спрессовано до предела и раскручивается как сжатая пружина. Узнав о гибели друга, Ахилл погружается в отчаяние, раскаивается в своей гордыне, и ничто не радует его:

От этого гнева погиб Патрокл:

Теперь единственное его желание – отомстить, хотя он знает предсказание – после смерти Гектора должен погибнуть он сам, Ахилл, но это не останавливает его.

Перед решающей битвой Ахилл примиряется с Агамемноном. Верховный вождь торжественно обещает отдать и всё, что обещал Ахиллу ранее, и прекрасную Брисеиду, из-за которой разгорелась вражда. Но что с того Ахиллу, когда погиб его лучший друг!

Только теперь, когда боль утраты коснулась его, Ахилл понял всю бессмысленность и несправедливость своей обиды и вражды. Трагедия его и Агамемнона в том, что их судьбы переплетены, подчинены более других воле Рока. Исполнив своё предназначение, они оба должны погибнуть. Агамемнон знает, во имя чего он разрушает Трою. Ахилл должен разрушить её. Елена – повод для гибели Трои. Брисеида – повод вражды между Ахиллом и Агамемноном. Но эта вражда – знамение судьбы, которая напоминает, что победа – не радость. Победа – это тоже кровь и гибель. Победа убивает победителей. Она, победа, есть лишь знак того, что исполнилась Высшая воля, судьба, но платят за это обе стороны. Гомер показал в первую очередь не трагедию побеждённых, а трагическую судьбу победителей. Исполнив волю рока, истории, Высших сил, победитель погибает, деградирует, пускается в неизвестное плавание. Словом, либо он конченный человек, либо должен переродиться и родиться заново.

Это роковые моменты истории, когда на земле сгущается судьба и правит Бог; оттого под Троей сражались не только люди, но происходит и битва богов. Ведь Судьба – это течение времени в том или ином направлении, и какой вектор будет избран, так и пойдёт история. И боги хотят испытать Судьбу, но она неумолима. Агамемнон, зная Судьбу, неукоснительно исполняет её веление, всё более и более отрекаясь от себя. Боги Гомера слишком самолюбивы, чтобы быть смиренными. Человек, несущий бремя Судьбы, морально выше их. Боги Греции бессмертны, и оттого им присущ имморализм. Человек смертен, но одухотворён знанием Судьбы, поисками истины и страданием. Этим он близок к Богу, которого несёт в своей душе, ещё не зная Его. Потому всякая попытка обоснования сверхчеловека отдаляет нас от Бога. Сражение Ахилла с Гектором, смерть Гектора, потрясающий душу разговор Ахилла и Приама – не врагов, а двух несчастных людей, потерявших самое дорогое, что у них было, – всё это преддверие гибели Трои.

В самый момент гибели Трои мы не знаем, что делает Агамемнон. Он командует взятием Трои и дворца Приама, но убийство и грабёж богатейшего города Азии – не его дело. Все дары от получит от воинов, лучшие рабыни достанутся ему: он – верховный вождь.

Наверное, он смотрел на пылающий город, не испытывая ни радости, ни злобы. Исполнилось то, к чему он шёл всю жизнь, за что сражался 10 лет. Погиб город, который угрожал всей Греции. Вместе с потомками уцелевшего Энея Греция создаст Европу. Агамемнон исполнил веление Судьбы и был опустошён, ведь дальше – забвение. Судьба благодарит по-своему. Её благодарность не в том, что она меняется, а в том, что приоткрывает свой лик.

Герой Аякс был так разгорячён битвой, что ворвался в храм Афины-Паллады и грубо схватил вещую Кассандру, когда она искала защиты у статуи Афины. Аякс разбил статую. Кассандра подчинилась грубой силе, но предсказала Аяксу его смерть. Испуганный Аякс не знал, что делать ему с вещей Кассандрой. Он, как и все, не поверил предсказанию, но испугался. И тогда, как дань вождю, он отдал Кассандру Агамемнону. Рабыня Кассандра и великий вождь, победитель Трои, встретились как равные. Ночью, когда затих стан греков и прекратился пожар Трои, Агамемнон позвал к себе Кассандру. Молча смотрели друг на друга два человека с высохшими глазами, два человека, знающие Правду. Ей – не верит никто, он – сам никогда не скажет, что знает о силе Рока. Кассандра впервые увидела перед собой человека, не боящегося Судьбы, и она рассказала ему всё: что будет с Троей, что будет с Грецией и как он, Агамемнон, встретит свою смерть. Этот сильный, честолюбивый, страстный человек примет всё как должное.

О, да! Он единственный из греков, кто задержится в Трое, чтобы принести жертвы и умилостивить свою судьбу, которой теперь правит Афина, но разве боги прощают тех, кто правил ими, вступив в сговор с Судьбой? Никогда! Агамемнон это знает. Знает и Кассандра. Поэтому на корабле, плывущем в Грецию, в Микены, их видели всегда вместе. Впрочем, они мало времени проводили на палубе. Они уходили вглубь корабля, чтобы быть вдвоём. Их тела были сухи, как и их глаза. Им не о чем было говорить, потому что они знали всё. Эти последние предсмертные поцелуи сжигали оставшуюся им жизнь.

Прибытие Агамемнона в Микены было пышным. Воины украшены венками; за ними шли бесчисленные рабы и везли огромные богатства во дворец, где царя ждала Клитемнестра. Сам Агамемнон ехал на колеснице, покрытой цветами, благоухающими цветами родной Греции. Этот запах был последним земным ощущением, глаза его уже глядели в царство Аида. Рядом с ним сидела измученная Кассандра, они держались за руки как дети, готовые войти в горящий дом. Увидев их, Клитемнестра переполнилась злобой.

Может быть, угрызения совести или опасение мести удерживали бы её. Но, увидев Агамемнона с рабыней Кассандрой, сидящих рядом в колеснице: рука в руке, такие похожие, такие отрешённые от мира, такие всеведущие, – она поняла, что должна их убить вместе. Два человека, переполненные Судьбой. Перед ними отступает все: война, дети, семейный очаг, власть. Эти двое, знающие веление Судьбы, есть тайна. Ни боги, ни люди не могут жить рядом с ними. Они должны погибнуть. Агамемнон опережает время. Взгляд вперёд, на пять тысяч лет – это равно бессмертию. Такой временной разрыв не прощают боги. Они подчиняются Судьбе, но мстят Агамемнону, её делателю, посылая бесславную смерть.

По пурпурной ткани поднялся к себе во дворец Агамемнон, неотступно за ним шла Кассандра. Вдруг из дворца раздался ужасный крик Агамемнона и женский стон. С окровавленными руками вышла к народу Клитемнестра, с окровавленной секирой в руках. Тремя ударами секиры разбила она голову великого героя и потом зарубила Кассандру. Клитемнестра, став орудием богов, свершила то, что не могли сделать 10 лет войны с Троей.

Так погиб Агамемнон, повелитель и исполнитель Судьбы, и нашла свою смерть Кассандра, предсказаниям которой никто не верил.

Иллюстрации:

современные представления о древних героях,

кадры из фильма «Троя», 2004 год.

Парис, Агамемнон и Менелай, Ахилл, Приам, Елена, Гектор, Патрокл, Брисеида.

© Эсфирь Коблер, 2022.

© 45-я параллель, 2022.