Евгений
Пальцев

* * *

Там, во дворе стояла тишина, 
Недвижная июльская истома. 
Так, закупив букетов и вина, 
Стоят мужчины под окном роддома. 
  
Она стояла, обнимая двор 
Невидимыми жаркими руками 
И только вечность тихо, словно вор, 
Истёртыми стучала каблуками. 
  
Тогда я поднял голову. Звеня, 
Плескалось небо страшно и бездонно, 
Гроза повисла на границе дня, 
Как молоко на краешке бидона. 
  
Потом сорвался миллион пружин 
И грохотом наполнилась обитель, 
Как будто мебель наверху крушил 
Жену приревновавший небожитель. 
  
И, ждавший со вчерашнего утра, 
Вбирал в себя грозу без передышек 
Прямоугольник старого двора, 
Ослепший от черёмуховых вспышек. 
  
И что-то так аукалось в груди, 
И было так роскошно и жестоко, 
Как будто бы сто жизней впереди 
И ни одна не кончится до срока.