(15.10.1935 – 11.05.2015)
Поэт, член Союза российских писателей.
Печататься начал в пятидесятые. Гарри Ильич – автор шести поэтических книг, последние по времени: «Выбранные стихи» (2000), «…пришедший вспоминать…» (2007), «Стихотворения и поэмы» (2010).
Многочисленные публикации в журналах «Дон», «Меприкон» (Ростов-на-Дону), «НАНА» (Грозный), альманахе «Истоки», (Москва), поэтических антологиях, коллективных сборниках и т.д.
* * *
С Гарри Лебедевым мы познакомились в далёких восьмидесятых в бытность литературного объединения «Дон». Я тогда была совсем юным начинающим автором с присущим многим молодым эпатажем. А Гарри был классик, за плечами громадный жизненный и литературный опыт.
Через несколько лет мы как-то незаметно сдружились. А потом с чьей-то легкой руки он стал называть меня своей «поэтической дочкой». И это были не просто слова, наша дружба была дружбой учителя с учеником, отца с дочерью, людей удивительно близких духовно.
Мы могли говорить с ним по нескольку часов подряд. Гарри был совершенно потрясающий рассказчик! Человек с яркой, насыщенной неординарными событиями биографией, многое и многих повидавший на своём веку, удивительно мудрый человек.
Меня всегда поражала его работа над каждым словом. Кропотливо, как золотые песчинки, подбирал он нужные слова, и каждое было на своём месте. На первый взгляд легко и просто льются слова, но какая непомерная глубина этих драгоценных слов!
Будучи сам настоящим Мастером, очень требователен был и к собратьям по перу. Похвала была на вес золота. К графоманской шушере, расплодившейся в последние годы непомерно, был нетерпим и резок. Гарри Лебедев – настоящий Дон Кихот от литературы, страстно защищал свою любимую поэзию.
Часто вспоминал ушедших друзей – поэтов Сергея Королёва и Георгия Булатова. Вот понимаешь, говорил, нет Серёги, нет Жорки – и поговорить толком не с кем. Только теперь всерьёз я задумалась над этими словами. Мне теперь также – не с кем поговорить…
А это – моё стихотворение памяти Гарри.
* * *
..всё времени нет – не прочитана книга.
Закладка торчит, словно в ране кинжал.
Глухая жестокость тупого ножа
Не слышит пронзительность книжного крика.
Опять не хватает каких-то полдня,
Чтоб выстирать память и вычистить душу.
А время становится жёстче и суше,
Наверно, ему не хватает меня…
Маршрутка летит бесконечною трассой.
Потом объясняй на последнем суде,
Что, мол, не хватило какого-то часа
Обнять напоследок любимых людей…
Секрета никакого нет... Поэзия – очень жестокое дело! И она требует тебя всего – твоей подспудной и явной правды, сомнения вечного над каждой строкой, иной раз полного опустошения, физического и душевного.
«Кухня» у каждого настоящего своя, но посыл у настоящих общий – сердце, душа, знание ремесла, полное отсутствие боязни риска.
Как-то меня на одной из встреч спросили, как бы я определил поэзию, что это такое? И я ответил так, как считаю издавна: «Когда душа переполнена, сердце вот-вот выскочит из горла, голова горит и полна мыслей, когда сострадаешь кому-то или чему-то, когда чувствуешь шорох роста каждой былинки и хочется целовать руки – высохшие от прожитых годов и работы – старушек, когда, не переставая, в тебе звучит странная музыка пока ещё не написанных строчек и кажется, что если ты всё это не выдохнешь – умрёшь! Поэзия – это выдох!»
Я просто стараюсь писать честно. Никогда не ходил по редакциям с просьбами напечататься. Просят – даю. Конечно же, не всем – близким мне журналам и издательствам. Зарабатываешь имя десятками лет, а потерять его можно, согласившись напечататься в «не твоём» журнале или каком-то сборнике рядом с несимпатичными тебе людьми...
И никогда не давать оценки самому себе! Это – гибель!
Гарри Лебедев
Добавить комментарий