Геннадий
Рябов

* * *

... от костра вечерами доносятся песни 
     о Стеньке и о том камыше, что 
     шумел и доныне шумит. Коротаю 
     досуг в захудалой хмельной 
     деревеньке – значит, в местном 
     сельпо алкоголя исчерпан лимит. 
Где-то с месяц назад (как прожить без 
     футбола мужчине?) за домами, у 
     леса, куда за груздями ходил, на 
     полянке покатой воткнул два 
     обрубка лещины. Наверху третью 
     ветку я к ним поперек пригвоздил. 
С пацанами гонял драный мячик примерно 
     неделю. А потом заскучал я, и 
     снова мне стало всё по... Пацаны, 
     беготня, деревенская жизнь – 
     надоели. Я привычной дорожкой 
     попёрся в родное сельпо. 
Все запасы прикончил. Вчера, протрезвев 
     поневоле, как опара опухший, с 
     тяжёлой больной головой, на 
     дрожащих ногах я добрёл до 
     «футбольного поля». А ворота мои 
     шелестят молодою листвой. 
И стоял я понуро – обрубок фамильного 
     древа. Без корней. Неудачник. 
     Родство позабывший дебил. 
     Безучастно стоял. Без обиды, без 
     слёз и без гнева. Лишь завидовал 
     веткам, которые сам же рубил.