Генрих Сапгир

Генрих Сапгир

Генрих СапгирИз книги судеб. Родился 20 ноября 1928 года в Бийске Алтайского края, сын московского инженера, бывшего на Алтае в командировке и вскоре возвратившегося с семьёй в Москву.

С 1944-го – участник литературной студии поэта и художника Евгения Кропивницкого при одном из московских домов пионеров. С конца 50-х вокруг Кропивницкого и его ученика художника Оскара Рабина сформировался тесный круг эстетически близких поэтов и художников, получивший впоследствии название «лианозовской школы» (неподалёку от подмосковной станции Лианозово жил Рабин).

В советские годы Генрих Вениаминович много работал для детей: ему принадлежат сценарии классических мультфильмов «Лошарик», «Паровозик из Ромашкова», «Про Фому и про Ерёму», «Синеглазка», «Как ослик грустью заболел» и множества других; что называется, на слуху песня на его слова – «Зелёная карета» (перевод с идиш, стихи Овсея Дриза), а также песенки из мульфильмов «Приключения жёлтого чемоданчика», «В гостях у гномов», «Голубой слонёнок», «Дед Мороз и Серый Волк», «Золушка», «Принцесса и людоед» и целого ряда других.

В 1979 году Генрих Сапгир участвовал в альманахе «Метрополь». Первые публикации «взрослых» стихов Сапгира: за границей – в 1968-м,  в СССР – в 1989-м. Выступал также как переводчик (прежде всего, выдающегося еврейского поэта Овсея Дриза, немецкой конкретной поэзии и американского поэта Джима Кэйтса).

Составитель поэтического раздела антологии «Самиздат века» (1998), на основе которого создан Интернет-проект «Неофициальная поэзия».

Лауреат Пушкинской премии Российской Федерации, премий журналов «Знамя» (1993) и «Стрелец» (1995, 1996), премии «За особые заслуги» Тургеневского фестиваля малой прозы (1998).

В годы перестройки стал членом Союза Писателей Москвы (с 1988-го), хотя к идее Союза Писателей относился отрицательно. Был членом ПЕН-клуба с 1995-го; перед самой смертью вступил в группу ДООС (в 1999-м).

Умер 7 октября 1999 года от сердечного приступа в московском троллейбусе по дороге на презентацию антологии «Поэзия безмолвия», где он должен был выступать.

Как пишут литературоведы, Генрих Вениаминович удачно сочетал юмор и иронию, пародию и сатиру, бытовые эпизоды анекдотического характера и фантасмагорию в таких своих книгах, как «Стихи» (1987), «Московские мифы» (1989), «Черновики Пушкина» (1992), «Избранное»...

 

Фрагменты к биографии поэта 

1.

Время – несомненно лучший судья, определяющий прочность того или иного произведения искусства, литературы. Я невольно подумал об этом вновь, раскрыв выпущенную в России более года назад и добравшуюся до меня совсем недавно книгу стихов Генриха Сапгира «Складень»1. Поэзия его – для детей и взрослых, – межвозрастная граница между которыми представляла собой всегда размытое пространство, была в равной мере насыщенна элементами игры, света, доброты... Московский авангард (конца 50-х – начала 60-х годов), одним из лидеров которого он оказался, условно обозначался как «барачная поэзия»...

Важен, впрочем, не термин, а суть его: в Слове или группах Слов Генрих Сапгир искал и находил некие новые рессурсы, энергия его творчества уводила читателя в такие зоны восприятия мира, где, казалось бы, известные вещи, понятия и представления менялись, варьировались, обнажались по-новому, а попытки определить это, указать литературные координаты и происхождение его творчества уходили в бездны, где лишь на поверхности находились имена Кропивницкого или Холина, а гораздо глубже – Хармса, Хлебникова... Сапгир, впрочем, всегда выламывался из каких-то схем, которые ему подбирали критики и литературоведы, как-то незаметно смешивал все карты, оставляя своих интерпретаторов с носом.

Чтение его стихов – удовольствие. Однако определить, в чём именно, я, положа руку на сердце, сказать не возьмусь. Как, в самом деле, определить – чем нам может нравиться то или иное облако, дерево, птица, яблоко?.. Тем более – мелькнувшая тень, звук капель дождя, хруст снега...

Поэзия Сапгира соткана из постоянной игры персонажей и вещей, их теней, ощущений, которые они вызывали, представлений о том, с чем ассоциировались. Не вообще, не у кого-то, а – у него. В «Складне», томе объёмом более чем в 900 страниц, сложенном из сборников со стихами от 1958-го до конца девяностых, то есть фактически до тех, что он написал незадолго до смерти, всё это просматривается ясно, очевидно, и если я не цитирую сейчас ничего, то – умышленно, ибо для иллюстрации того, о чём идет речь, мне пришлось бы цитировать очень много. Учитывая же, что тексты Сапгира не являют собой в наше интернетное время особого труда в нахождении, то есть остаются потенциально доступны для желающих (книги, вышедшие из-под типографского станка всё же – иное дело!), я оставляю возможность поиска на личное усмотрение каждого. Однако и для тех, кто знаком с поэтическим творчеством этого мастера немного, и для тех, кто знает его довольно хорошо, надо будет сделать исключение. Это касается стихотворения, которое он почему-то не включил ни в одну из известных своих книг и которое, очень подозреваю, осталось по сей день неопубликованным...

 

ЗЛО

 

в младенце сидело
зло
оно сжимало
пухлые нежные кулачки
топотало
розовыми ножками
(все в перевязочках)
рот –
шире лица:
дай!
земля намазана небом
толстый пирог –
за горизонт
ешь – не хочу...
но когда оставались
последние крохи
старик взвыл:
Боже мой! Боже!
меня сожрало
зло

 

Напечатанное на пишущей машинке на отдельном листке со словами: «На память Лене», оно хранится у давно живущей во Франции его дочери от первого брака, журналистки Международного французского радио Елены Генриховны Сапгир (для меня, по дружбе, – Лены) – не путать c её однофамилицей, сотрудничающей с газетой «Русская мысль»...

Получив любезное разрешение на публикацию «Зла», я узнал от Лены довольно любопытную историю этого текста. Отец, рассказала она, подчас проявлял особую щедрость, – услышав от кого-либо из знакомых или друзей тёплый отзыв на то или иное своё стихотворение, мог сделать широкий жест: «Ну, я тебе его посвящаю!».

Однако, когда она попросила очень понравившееся «Зло» посвятить ей, отец неожиданно проявил несвойственную ему сдержанность, явное нежелание... Почему? Прямо об этом он не высказывался, но, как предполагает Елена, возможно, самой идее «подарить зло» ему мешал некий психологический, подсознательно-мистический барьер. Тем не менее, подарок этот он всё же сделал. Нет, не вручив страничку со «Злом» прямо в руки побывавшей у него в гостях дочери, но, ничего не сказав, вложив в журнал со своей новой публикацией, который она взяла с собой, улетая из Москвы в Париж. Дата рядом с подписью свидетельствует – это было 14 августа 1995 года.

Во время пожара, случившегося у Лены в январе 2005-го года, который, среди многого, унёс часть вещей, связанных с памятью об отце ( погибла тогда в огне и его пишущая машинка), а вот – не посвящённое, но подаренное! – «Зло» уцелело. Метафора в данном случае, конечно, без горечи.

 

2.

Впервые Францию Генрих Сапгир смог увидеть осенью 1987 года. Встречи с близкими, с друзьями были исключительно тёплыми, радостными. Имевший большую мастерскую в Париже художник Вильям Бруй организовал там авторский вечер поэта 27 ноября. Стихи же, которые Сапгир приготовил для чтения, друзья решили выпустить отдельной книжечкой. Замысел был двойной: запечатлеть памятное событие и, за счёт продажи сборника, поддержать автора финансово. Тетрадку объёмом в 42 страницы назвали предельно скромно: «Стихи 87». Типографская работа была выполнена в издательстве «Синтаксис» Марии Розановой (Синявской). Однако подарок снабдили шуткой: вместо «Синтаксиса» в выходных данных сборника указали несуществующее издательство «Афоня». «Афоней» реально была Елена Афанасьева, известная в творческих кругах русских парижан высокопрофессиональная наборщица, работавшая в то время у Розановой. Рисунок для обложки «Стихов 87» выполнил русский парижанин, график Виталий Стацинский.

Говоря о Елене Афанасьевой, следует отметить: она взялась за «Стихи 87» не просто «за компанию», но оказалась инициатором акции – Генриха Сапгира знала давно, была с ним дружна с 1968 года!..

Издательство «Афоня», между тем, оказалось указано и в другом сборнике поэта: «ЛИЦА СОЦА», вышедшем в Париже в 1990 году. Издателем этой небольшой книжки (которую, естественно, набрала Е. Афанасьева, а оформил Алексей Хвостенко) значится также Ассоциация русских художников и издателей. Никаких других книг в Париже под маркой Издательство «Афоня», кроме этих двух, сапгировских, не было. Тем не менее, поскольку де-факто оно оказалось указано (а по русской пословице: написанное пером – не вырубить топором), мне думается, что при составлении справочников по истории печати русской эмиграции во Франции забывать о нём, даже при мифическом его статусе, не нужно. У библиофилов, по меньшей мере, будет одним вопросом меньше.

Какие тиражи имели «Стихи 87» и «ЛИЦА СОЦА»? Согласно Елене Афанасьевой – каждая отпечатана в количестве, не превышающем 100 экземляров.

 

---

1. Г. Сапгир, «Складень», изд. Время, М., 2008 г.

 

Виталий Амурский

 

Париж

 

Первая публикация: «Литературный европеец», 148, Франкфурт-на-Майне, 2010.

Материал для «45-й параллели» предоставлен автором эссе.

 

Иллюстрации:

портрет поэта работы Дмитрия Савицкого;

Генрих Сапгир на даче у художника Вильяма Бруя

во время своего первого приезда во Францию в 1987 году 

(снимок из личного архива Е. Сапгир);

оригинал стихотворения «Зло»;

обложки некоторых книг для детей. 

Подборки стихотворений