Игорь Иванченко

Игорь Иванченко

Четвёртое измерение № 1 (26) от 10 января 2007 года

Страницы любовно-игорианского календаря

 
* * *
 

Чуть слышно от боли

вскрикнет туман поутру –

Навылет пронзит его

колокольни сквозной крест…

Мне жизнь собачья –

не в горле кость, а по нутру,

Когда ветра сентября

шельмуют листву окрест.
 

У ворот любимой подолгу,

впрямь часовой,

Стоял, чуя беду,

как охотник зверя, – спиной…

Пусть никогда не шёл

по берегам Чусовой,

Но берегами Нила

бродил я с бывшей женой.
 

Мы испепеляли мыслью

каирский ОМОН;

В Карнаке и Луксоре

храмы брали сообща;

А Хатшепсут, Аменхотеп

и Тутанхамон

Восстать из гробниц желали

в джунгли томских общаг…
 

Мы взглядом останавливали

на лету птиц;

Мы дыханием сдували

пыль веков с пирамид,

Вспоминая под скрип на зубах

песка крупиц

Стелющиеся сады

сибирских семирамид…
 

Полнеба ладонью прикрою –

солнце слепит.

Полжизни ненавистью прикрою –

ту часть, где ты

Рядом была двадцать лет почти.

Гнев всё скрипит

На зубах, как Сахары песок,

хороня мечты…
 

Схвачусь за сердце –

хронической боли игла,

Раскалена памятью,

впилась в миокард, шипя…

Осталось немного:

всё гуще смертная мгла…

Взгляд непростившего сына –

отравленнее шипа.
 

О, всемогущие Боги, –

Ра, Озирис, Атон!

Верните мне женщину –

я от неё без ума,

Верните мне сына –

я без него не живу…

…Безумствует новый август,

свергая звёзды в траву.

Безмолвствуют Боги.

Падает солнце в затон.

И –

светит

мне
      вечной

разлуки

тюрьма

   и
     сума…
 
* * *
 
 Н. К.
 

Срикошетит память –

Ранит пулей…

Баррикады будней гнев громит.

Погремушкой жалости гремит

Дом – без женской ласки мёртвый улей.
 

Дрогнет занавеска из муслина.

Старой книгой жизни увлекусь.

Молодости позапрошлой вкус –

Поцелуя горькая маслина.
 

Кот учёный учит поговорку.

Плющ воспоминаний ум обвил.

Золотое солнышко любви

Закатилось, отсветив, за горку.
 

Призрак счастья в проклятой квартире

Против воли станет возникать.

Дважды два в любви – то три, то пять,

Но, уж точно, никогда – четыре…
 

Стриж с береговой взмывает кручи.

Свёл нас падший ангел, а не бес.

Паутину по углам небес

Ветер снимет влажной тряпкой тучи.
 
На одной петле висит калитка.
Точно стыд, листву теряет сад.

Память – личный мой маркиз де Сад?..

Или – вспять ползущая улитка?..
 
Отстрадаю – постаревший Вертер.

Прошлого крутые виражи.

Сентября цветные витражи

Выстеклит офонаревший ветер.
 

Медленно сходила позолота

Наших клятв.

Горька слеза обид.

Пёс желаний палкой лет побит.

Я – кулик не твоего болота.
 

Дождь размоет акварель – улыбку.

Кот учёный шпарит наизусть

Поговорки;

Из кошачьих уст

Странно слышать: «Без труда – и рыбку…»
 

…Изучу от корки и до корки

Книгу жизни, поперёк и вдоль.

Мести, плача, горести юдоль

Взгромоздит мне крест мой на закорки.
 

Сотворил Творец мя тварью тленной,

Пастухом гонимой на убой…

...Всё, что было связано с тобой,

Растерял я на углах Вселенной…
 
* * *
 

М. С.

 
Цвета соломы коса.

Платьице «от Шанель».

Солёная, как слеза.

Звонкая, как свирель.
 

Ломкая, как тростник.

Бог весть что горожу.

Прошлого крепостник –

В будущее гляжу…
 

Взгляд то мягок, то строг.

Губ медоносных мирт.

С пьяной души налог –

Напропалую флирт.
 

Мы – к голове голова –

Шепчемся за столом.

Шампанское – все слова…

К цели – да напролом.
 

Пальчики нежно жму,

Чтоб никто не видал.

Что со мной – не пойму?:

Так я не пропадал…
 

Гибче лозинки стан.

Черным тело в обтяг.

Видимо, я устал

Смертельно от передряг.
 

Видимо, я погиб

Да на закате лет.

Шейки тонкой изгиб.

Глаз магический свет.
 

Узость житейских шхер.

Мой спасительный плот.

Грация – от пантер.

Сладок запретный плод.
 

Страсти поздней холуй.

Шахматных риск ходов.

Я за её поцелуй

Жизнь заложить готов.
 

Тело по телу кровь

Гонит.

Слепнет звезда.

…Скажете: «Не любовь…»

А что же это тогда?
 

ЛУНА
 

I
 

Когда притихли ветра-лгуны –

Неотвратимой зимы отрыжки, –

Повис латунный кружок Луны,

Вырезанный из консервной крышки…
 

Горит –

На френче неба –

Медаль

За доблесть осени, посягнувшей

Открыть в России такую даль,

Что – умер звук за рекой уснувшей…
 
II
 

Преграду стёкол пройдя в тиши,

Свет стал во тьме,

Глухой и сторожкой,

Гипнотизёром глаз и души –

Размытой с краю лунной дорожкой…
 

Казалось:

От меня пролегла

До тёмной воды картин Куинджи

Дорожка эта…

Мир скрыла мгла,

Где:
      Днепр,
               Тигр, 
                      Евфрат,

 Ганг,

Инд –

жив…
 
III
 

А цвет ползущей вправо Луны

Похож был странно –

Печаль истока –

На кожу женщин,

Из пелены

Веков являющихся с Востока…
 

…Лаская, гладить бёдра и грудь;

Глазам миндалевым –

Грёзы пророчить…

Но:

Холод стёкл отрезвит: – Забудь!..

Рука отпрянет, как птица ночи.
 

Ладони – к щекам;

Прищурив глаза,

Смотреть на Луну в мистическом трансе…

И – слышать женщин тех голоса,

И – видеть лица в ночном сеансе…
 
IV
 

Отпустит душу квартиры клеть

Лететь на Восток от снегов чугунных;

О чём-то – несбывшемся – сожалеть;

Стихами о женщинах бредить лунных…
 

Лететь в Малайзию, в Сингапур,

Где заступ памяти вновь отроет

Алмаз… –

Пока рассветный гипюр

Латунь Луны поверх не покроет…
 

ПРИЗНАНИЕ

маленькая поэма
 
I
 

У февраля – нехарактерный прикус:

Ему не удержать в зубах зимы…

Влюбиться – непреодолимый искус,

Против которого не устоим и мы.
 

Всё ближе март.

Он дышит часто-часто,

Как будто кто-то гонится за ним…

А сердце, что везению причастно,
Спасёт меня, как гуси – Древний Рим.
 

Оно предупредит меня сигналом, –

Кто свой, а кто чужой, –

Сквозь птичий гам,

Чтоб я – опасней горного – обвалом

Обрушил молодость к твоим ногам…
 

II
 

Любимая!

По-видимому, дьявол

В зрачки твои закапал атропин

И волосы «Шанелью» окропил,

Чтоб неженатость я свою отплавал…
 

Когда меня твой тонкой лепки профиль

Отвадит от весенних женщин прочь,

Я – гётевский коварный Мефистофель –

Искусным стану, до твоей охоч

Души,
 

И, в сети заманив квартиры,

С три короба наобещаю всласть,

Чтоб потеряла ты ориентиры

В любви…

И – искусителю сдалась.
 

III
 

Таков был замысел.

Покорно Нина

Спешила стать – едва ли ошибусь –

Нагою, словно в октябре – рябина,

Когда на шее – нитка красных бус…
 

Кровати остров был необитаем,

Пока шторм чувств и дерзкий Сатана

Не выбросил на берег…

(Не Китаем

Воздвигнута стыдливости стена…)
 

IV
 

По озеру ковра две пары туфель

Поодаль плыли, рассекая тьму.

И вкус вина, и вкус конфеты трюфель

Способствовали, кажется, тому,

Чему – не миновать…
 

И – не проронит

Она и вскрика даже, точно Сфинкс;

Как будто что-то тайно похоронит,

Переплывя с Хароном реку Стикс…
 

V
 

По-чеховски, должно быть в человеке

Всё так прекрасно…

(О, иллюзий плен!)

Когда она размежит утром веки,

Я попрошу любимую с колен

Руки её и сердца…
 

Слава Богу! –

Не отказала, повелев грустить…

Как много надо, чтоб убить тревогу,

И – сжечь, и – пепел по ветру пустить!..
 

VI
 

…В любви – от искушенья до азарта –

Все средства хороши – дарю совет.

Что мы женаты скоро двадцать лет –

Просчёты февраля, проделки марта…
 
* * *
 

Здесь, где все пологи берега,

Ты теперь – бесплотна, бестелесна;

Сквозь тебя дожди идут отвесно,

Пролетают птицы и снега…
 

Здесь,

где –

эхом –

всё 
      звучит
твой
       смех,

Время где ускоренно летело,

В призрак превратилось твоё тело,

Постепенно, на виду у всех…
 

Жёлтые цветы;

В них –

На века –

Берега разлуки,

А над ними –

Облака разлуки,

А под ними –

Жизни беспокойная река…
 

Там, где все крутые берега,

Время где замедленно летело,

Ты проносишь молодое тело

Сквозь дожди, птиц стаи и снега…
 
* * *
 

Н. К.

 
Позабытого дома углы

Паутиной паук обметал.

Были мысли о счастье смелы,

Я, как деньги, их все промотал.
 

На икону зари обернусь.

Там, за тысячу миль, ты одна.

Как и я.

«Что же, лапчатый гусь,

Ты мудрил, а страдала она?!»
 

Наша ссора – как света конец.

Тупика монолитна стена.

Засыпает твой Новокузнецк

Пылью угольной сатана.

 

Перехватит дыханье на миг

От бессилия:

«Отчего

Дом разрушил, а храм не воздвиг

На развалинах дома того?..»
 

Может, нужен отчаянный шаг?!

Не горят же любви корабли!

...Стрежевой от Байдаевских шахт –

Как Луна от Земли...

 

* * *

 

Михаилу Рзаеву

 
I
 

Солнца грош почти уже истёрт.

Там забыться, опечалив душу,

Где ворону, чёрную кликушу,

То ли ветер носит, то ли чёрт…
 

Там, где одиночеством гублю

Молодость,

Кукушка накукует

Ту, что не по мне давно тоскует,

Ту, которую давно люблю…
 

Что мне делать, глупая, скажи?

Как приворожить Её, ответь мне?

Или рыжей выплакаться ведьме?..

Или сжечь надежды миражи?..
 
II
 
Сердце одинокое;

В углу

Догорает нежности лампада…

Горькое похмелье листопада.
 

( Вдохновений тонкую иглу

Я под ногти загонял ночам,

В заговор вступая с петухами…

Мне грешить и каяться стихами,

Погибая по Её очам…)
 
III
 

Где вода свинцовая рябит,

Ястреб над стогами где жиганит,

Инквизиция зимы сжигает

Ведьму-осень на костре рябин…
 

( Надвое поделен новый век:

Здесь – я есть,

А там – меня не будет…)
 

В колесе однообразных буден

Вдруг спохватишься,

И – первый снег…
 
IV
 
И – душа,

Перелистав тома

Зашифрованных воспоминаний,

Обомрёт…
 

Без шума, без стенаний

В город замордованный зима,

Шалью снега плечи принакрыв,

Прокрадётся под покровом ночи…
 

И – сугробов медленный нарыв

Долго будет злить…

И мучить очи…
 
V
 
Постепенно перестанут сны,

Где сюжеты связаны с Ней,

Сниться…
 

Как за морем родину – синица,

Я – Её – забуду до весны…
 

…А когда сугробы под окном

Скальпель солнца вскроет,

Она снова –

Молода,

красива,

черноброва –

Жизнь

мою
      перевернёт

      вверх

      дном…
 
© Игорь Иванченко, 1984-2007.
© 45-я параллель, 2006.