Эдгар По
Пустынный двор. Карета возле дома.
В провалах туч скользящая луна.
В гигантском вихре звёздного Мальстрёма
Судьба Земли давно предрешена.
Когда опять смотрел в ночной простор он
На пламя свеч, на блики в складках штор,
Всезнающий и равнодушный ворон
Ему угрюмо каркнул: «Невермор».
Холодный ветер шевельнул страницу
С отметкой торопливого пера,
Как будто звал пославший эту птицу
Не ждать в бесплодных думах до утра.
Метнулось пламя. И затихло снова.
Тень человека вышла за порог.
Остались строчки. Но значенье слова
Ещё никто перевести не смог.
* * *
В плену у цветущей сирени
Уже не сумею пропасть я
От яркого неба и тени,
И плеска бездонного счастья.
Там солнце стояло углами
От стен отраженного света,
И пчелы летали послами
Еще предстоящего лета.
Но было немного тревожно
От тайного, смертного знанья, –
Что выполнить им невозможно
Глухие свои обещанья.
И все, что они обещали
Когда-то, не зная сомнений,
Сегодня я вспомню едва ли
В плену у печальной сирени.
* * *
Спасибо вам за чувство дали,
Мои земные облака.
Вы ничего не обещали,
А просто шли издалека.
У зарастающей дороги
Склонялась в колеи трава.
Вы плыли медленно, как боги,
Без горечи и торжества.
За ваше вечное сиянье,
За ваш мерцающий покой,
Я видел, машет на прощанье
Вам с ветки слабый лист сухой.
Но вы его не замечали.
И он, сгорающий в огне,
Рванулся молча в ваши дали
И полетел под ноги мне.
Скользнула холодком по коже
Его мгновенная печаль.
И был он мне в тот миг дороже,
Чем вы, открывшие мне даль.
* * *
Над спящим городом от звёздного тумана
Неуловимый свет, неуловимый зов, –
Как будто брызги волн и пена океана,
И шум его далёких голосов.
Открыты настежь полночи ворота.
Но знанья нет, и веры нет давно.
Привычный мир… Возможная свобода…
Что выбирать? Не все ли нам равно.
Мы не свободны, даже выбирая…
И в бледной дымке, льющейся к ногам,
Блестит дорога зыбкая, сырая,
Ведущая к летучим берегам.
Салют
…И все же бывает минута
Среди незаметных минут, –
Когда городского салюта
Над крышами рощи цветут.
Тогда, ускользая от взгляда
В летучий светящийся дым,
Аллеи небесного сада
Сливаются с парком земным.
Там кто-то смеётся, и даже
Торгуют мороженым там.
И даль за плакатами та же.
И тени скользят по зонтам.
Там соки и сладкая вата,
Воздушных шаров пузыри.
И все, кто ушли без возврата,
Гуляют всю ночь до зари.
Там музыка кружится где-то,
И слышится вечное в ней…
Как жаль, что сгорает всё это
И падает ливнем огней.
Сугроб
Сугроб, на скамейке забытый,
Всю зиму провёл в полусне.
Как грязный бродяга небритый,
Совсем разболелся к весне.
А тут ещё солнце пригрело,
Грозя неизвестной бедой,
И грузное рыхлое тело
Налилось свинцовой водой.
И даже не зная про лето,
Про то, что слабеет зима,
Он, видимо, чувствует это
И медленно сходит с ума.
И память расплылась, теряя
В намокшей тяжёлой тени –
Как юность, как отблески рая –
Морозные ясные дни.
* * *
Дожди. Бесконечное лето.
А как рассказать о дождях,
Бродящих по городу где-то
В прозрачных и лёгких плащах.
Они замирают у дома,
Не в силах забыть ничего.
Им каждая мелочь знакома
На лестничной клетке его.
И долго бормочут у входа
На зыбком своём языке,
Что им надоела свобода
В неясном, пустом далеке.
Потом оставляют ступени,
Чтоб снова уйти в тишину.
Их лиц моросящие тени
Бесшумно скользят по окну.
И станет темно и печально
В домашнем привычном тепле,
Как будто увидел случайно
Своё отраженье в стекле.
Ноябрь
Пустое солнце ноября
Стоит над городом пустым.
Какая поздняя заря!
И небо – дым. И время – дым.
Холодный марсианский свет.
А город стар и незнаком,
Как будто миллионы лет
Багровой пылью дремлют в нём.
Как будто всех нас нет давно.
И только в память прежних дней
Ложатся молча на окно
Косые полосы теней –
Пропавших бабочек леса,
Бурьян хранит их лёгкий прах.
И с ветром бродят голоса.
И замирают во дворах.
* * *
Как будничный день незаметный,
Кончаются тысячи лет.
И тает в снегу мимолетный,
Нездешний сиреневый свет.
Как будто в тумане сирени,
В каком-то забытом саду,
Где тихо колеблются тени,
Я, щурясь от солнца, иду.
А солнце уже закатилось,
На миг задержав для меня
Обман и последнюю милость
Обычного зимнего дня.
Детство
Трава с молодыми слезами
Росы, не запомнившей тьмы.
Когда-то такими глазами
На землю смотрели и мы.
И жил я, не делая вида,
Что будто не чувствую зла.
Но все же любая обида
Была безнадёжно светла.
Её выпивали рассветы.
И всё повторялось опять.
…А имени этой планеты
Совсем не хотелось узнать.
Воспоминание
В этом городе полукирпичном,
В этой провинциальной дыре
Ветер дышит в покое больничном
И в белье на заросшем дворе.
Гладит пальцами швы на заплатах,
Залезает рукой в рукава, –
Будто в старых больничных халатах
Оживают тела и слова.
И, напившись летейской микстуры,
У обломанных вишен в цвету
На лужайке танцуют фигуры,
Спотыкаясь, ловя пустоту.
И бормочут, и машут руками,
Отрываясь от скучной земли.
Будто бредят они облаками,
На которые души ушли…
* * *
Летний полдень приходит босой,
Закатавший штаны по колени.
И над маленькой речкой Усой
Столько света и солнечной лени.
Он идёт по сырому песку,
По воде с пузырящейся тиной.
И к его прилипает виску
Тонкий отзвук страны комариной.
Мне вернуться бы в эту страну,
Лечь в траву и, как в повести новой,
Молча слушать её тишину
С горьким запахом хвои сосновой.
Чтоб вдали, за горячим бугром,
Колесом, к перемене погоды,
Прокатился стихающий гром,
Обещающий вечные годы.
Вечерний час
За лесом солнце гасло тяжело,
Растрескавшись от собственного веса.
Оно вершины тёмные зажгло
В последний раз совсем без интереса.
Ему давно наскучила игра
Нам недоступных красок и созвучий.
И над землёй застыли до утра
Высокие, безжизненные тучи.
Но в них ещё лежал далёкий свет –
Задумчиво, спокойно, без движенья,
Как будто отблеск всех безвестных лет
И мыслей, не нашедших выраженья.
И поднимался невесомый звон,
Настоянный на тишине и хвое,
Храня в себе печаль былых времён,
И мир, и утешение живое.
Он над дорогой плыл среди ветвей,
Расстраиваясь и прощаясь с нами.
И что-то меркло медленно за ней
И, уходя, сливалось со стволами.
Ветреный полдень
То солнце осветит поляну,
То все потемнеет опять.
Я скоро совсем перестану
Тебя, моя жизнь, понимать.
Тогда мне придёт облегченье,
Как ветреный полдень в лесу.
И с ним потеряет значенье,
Что я ничего не спасу.
Здесь шишки валяются в хвое,
По листьям бегут муравьи.
О жизни не знает живое.
И что ему мысли мои.
Они превращаются снова
В порывистый танец теней,
Которые были до слова,
До наших сосчитанных дней.
* * *
Над камышами топкого залива,
Закрывшими темнеющий простор,
Горит звезда прозрачно-молчалива
Под земноводных неумолчный хор.
Соседний берег, поднимаясь круто,
Роняет тень на лёгкую волну.
И голос жизни, жалуясь кому-то,
Небесную тревожит глубину.
Как будто души сонного болота,
Стремясь постичь до них дошедший свет,
Кричат и плачут в тине – без расчёта
Из чуткой бездны получить ответ.
Дикая вишня
Тускнеют блики диких вишен,
С вечерним солнцем говоря.
И в этом разговоре слышен
Негромкий голос сентября.
Где так недавно ливни лета
Шумели, жить взахлёб спеша,
Теперь – штрихи и пятна света
Осеннего карандаша.
Кусты и поздняя крапива.
И берег Волги в стороне.
И на тропинке у обрыва
Опавший лист напомнил мне,
Что я иду в лучах заката
По склону жизни налегке.
И у меня с листвой зажата
И гаснет вишня в кулаке.
Планетарий
Опять в одном из полушарий
Рассыпан звёзд холодный свет.
И мир открыт, как планетарий –
Приют заброшенных планет.
Тревожа запахом полыни,
Вдохнувшей трав сгоревших дым,
Молчат небесные пустыни
Под старым куполом своим.
А за оградой, где природа
В спокойный сон погружена,
На тихом кладбище у входа
Листва опавшая видна,
Как будто брошены билеты.
И посетители ушли.
Но те же звёзды и планеты
Горят по-прежнему вдали
* * *
На корочке льда поскользнувшись непрочной,
Умойся водой из трубы водосточной.
Потом, прислонившись, постой у стены.
…И ветром повеет из первой весны.
Смотри, как вода протекает сквозь годы,
И в лужах плывут от бензина разводы.
А там, за дорогой, сугробы свежей,
И каплет с нечищеных крыш гаражей.
И небо в светящейся дымке, как прежде.
И странно, что все ещё в зимней одежде.
И в талые дали летят провода.
…И что-то поймёшь ты о жизни тогда.
И снова услышишь, как вешнее слово
Ржавеющей жестью звенит бестолково
О рыжей траве с почерневшей листвой,
Но где-то, за солнечным блеском, живой.
За солнечным блеском, где трепет и тени.
Там старого дома подъезд и ступени.
Там кукла сидит на скамейке одна.
И время бормочет в трубе у окна.
Зеркало
В старом зеркале на стене
Целый день горит синева,
Даже если, блестя в окне,
Лёгкий дождь шелестит едва.
Даже если со всех сторон
Снег летит и почти темно,
Летний полдень – прозрачный сон –
В зазеркалье течёт в окно.
К облакам растут тополя
Там, в стране черепичных крыш.
Эта сказочная земля
Оживает, когда ты спишь.
А с утра небес глубина
Там стоит голубой водой.
И опять молчит у окна
Твой двойник, такой молодой.
Ночной автомобиль
Опустели давно тротуары,
И последние стихли шаги.
И во двор заглянувшие фары
Утонули в потоках пурги.
Стонет ветер, бросаясь в сугробы,
Замирает на миг у дверей,
А потом, задыхаясь от злобы,
Сыплет искры вокруг фонарей.
Тополей ледяные вершины
Раскачались в белёсом дыму.
Но водитель прозрачной машины
Не выходит в сквозящую тьму.
Может, кто-то из дальнего века
Заблудился случайно в пути.
И пустой силуэт человека
Вьюга хочет с собой унести.
…Пальцы трогают ключ зажиганья.
Огонёк промелькнул, как звезда.
И машина проходит сквозь зданья,
Не оставив нигде и следа.
Эхо
Когда темнеет, и квартира
Плывёт и тает в тишине,
Таинственное эхо мира
Звучит, как музыка, во мне.
Как уходящее свеченье,
Прощанье прожитого дня.
И в этот час воображенье
Тревожно шепчет для меня,
Что мир наш – только отзвук эха
Других, исчезнувших миров,
Далёкий отголосок смеха,
Дымок погаснувших костров.
Но в запахе листвы горящей,
В лучах рассеянных огней –
Дыханье жизни настоящей,
Напоминание о ней.
И этот стынущий немного
Обычный ветер пыльных крыш
Поёт земное для земного.
О чём, о чём ты говоришь?..
Осенние телеграммы
Снова падают листья, мелькая
Возле крашеных стен в тишине.
И вечерняя даль голубая
Отражается в каждом окне.
И на миг от высокого света
Проясняется их глубина.
Но всегда, как вопрос без ответа,
Не бывает прозрачна до дна.
Там, за тонкими стёклами в рамах,
Кто-то осени смотрит в глаза.
Но в летучих её телеграммах
Неразборчивы все адреса.
И молчат одинокие тени
Всех ушедших, забытых давно.
В тусклых листьях асфальт и ступени.
Небо гаснет. И в окнах темно.
* * *
Город плавится в вихре заката:
Карусели, деревья, дома…
День летит на огонь без возврата,
Постаревший, сошедший с ума.
Вспыхнут крылья его, догорая.
И создавшая звёзды рука
У слепящего солнца, у края
Не задержит полёт мотылька.
И любая мольба бесполезна.
И уже не спасёт ничего,
Если тянет молчащая бездна,
И кончаются силы его.
* * *
Не много дано человеку.
Но хочется мне иногда
Пройти по зелёному снегу,
Не зная, зачем и куда.
Чтоб вечное небо стояло
С безвестной звездой в глубине
Над снегом цветущим. Так мало,
Но всё-таки хочется мне
Идти, как по летнему лугу,
Смотреть, как сверкает звезда.
И с ней улыбаться друг другу,
Как было… не помню, когда.
© Игорь Мельников, 1980–2010.
© 45-я параллель, 2019.