Ион
Строе

Легенда о любви

Мы долгое время жили в зимней печали, и вот наконец робко, в первых цветах, явилась желанная весна. Всё чаще из-за туч солнце показывает своё лицо, дуют прохладные весенние ветерки, тают снега, тучи проливают слёзы, в высохших канавах шумит вода, и кажется, что в этой наступившей поре ты обретёшь желанное. Как писал узбекский поэт Бабур:

Эти строки я прочитал вслух и почувствовал на себе взгляд моего кота Марселя. Он сидел на высокой спинке кресла и внимательно смотрел на меня. Наши взгляды встретились. Это трудно объяснить, но я вдруг ощутил, что между нами возникла таинственная связь: мне показалось, что он читает мои мысли, как будто настроен на волну, посылаемую некой космической субстанцией, под воздействием которой мысли преобразуются в образы и чувства: «Припади к источнику слова и услышь отзвуки серебра в движении небесной колесницы. Напиши о любви и печали, вытки на полотне воспоминаний повесть, известную нам с тобой». В душе моей возник трепет: я увидел тайну в его глазах с янтарным отливом. Почему-то я вспомнил о жизни в горах Средней Азии, где влюбился в их суровую красоту.

Самая высокая, по сути главная вершина Узбекистана – пик Хазрет-Султан, высота которого более 4500 метров. Рядом находится Таджикистан – горная страна, где расположена одна из высочайших горных систем мира, вершины её почти достигают отметки 7500 метров над уровнем моря. Экспедиционная база геологов располагалась в Магияне, в горных массивах между Узбекистаном и Таджикистаном, среди нагромождения скал и обрывистой крутизны, так высоко, что, казалось, можно потрогать небо, коснувшись рукой облаков. Люди, жившие здесь в кишлаках, были молчаливы и суровы, как окружающие их горы. Я жил в семье свой тёти в небольшом домике; спальных мест было мало, и тётя перед сном стелила для меня постель во дворе, почти на вершине горы, что мне очень нравилось – это уединение уносило меня в мечтах в другие, неведомые звёздные миры. На холсте ночного неба звёзды висели так низко, что кончиками пальцев я касался их лучистых граней. Я прислушивался и слышал шёпот звёзд и тихие голоса влюблённых, принесённые воздухом времени в эти звёздные ночи. Вспыхивал луч света, становясь путеводной нитью, обретая в воображении зримые черты истории, услышанной мной. Вершина горы Подруд была немым зрителем, навеки запечатлевшим таинственную драму любви. За скалой скрывалась выбеленная солнцем вершина, от неё террасами спускались к основанию семь озёр – и в этом сочетании чувствовались величие, сила и красота природы. Здесь и родилась легенда или быль о любви, похожей на сказку, рассказанная старым геологом во время камералки, когда геологи, возвратившись после поисковых работ в горах, обрабатывали и описывали собранный материал. Здесь, в небольшом помещении, они коротали вечера, пили из пиал узбекский чай и кое-что покрепче, делились впечатлениями и рассказывали разное. От них-то я и услышал историю любви молодого геолога из Сибири, влюблённого в девушку – дочь зажиточного дехканина по имени Ойбек. Имя его означало «властитель». Их небольшая семья – отец, дочь и маленький сын – жили в кишлаке, за деревьями на склоне горы. Ойбек соответствовал своему имени, у него были грубые черты лица, словно высеченные из камня: орлиный нос, выступающий вперёд волевой подбородок, тёмно-карие блестящие глаза и непреклонный характер. Жена умерла от укуса чёрного паука каракурта, и хозяйкой дома стала дочь. Отец её несколько раз в год надолго покидал кишлак, чтобы перегнать часть овечьей отары вниз, на базар в Пенджикент, где продавал их и на вырученные деньги закупал необходимые товары для дома и семена цветов для сада.

Благодаря возникшей между нами метафизической связи, я неизъяснимым образом начал понимать, почему у Марселя возник столь странный для кота интерес к этой истории. И меня осенило: в его прошлой кошачьей жизни было что-то похожее на эту сказку о любви. Мне казалось, я слышу его мысли: «Ты должен погрузиться в эту повесть, как в воду озёр, о которых будешь писать». Я с удивлением смотрел в его глаза: как он мог знать тайну озёр Подруда? И вновь мысли Марселя в моём воображении преобразовались в образы и чувства. «Пиши эту историю как будто во сне, но наяву. Я буду помогать тебе». Мне уже не казалось странным, что мы с ним ведём мысленный диалог. Не казалось странным и то, что он, крохотное и бездомное существо, выбрал меня из множества отдыхающих в санатории, прыгнув мне на колени. Наша связь была предопределена, и он это каким-то мистическим образом знал. Марсель лапкой мягко тронул мои пальцы, лежащие на клавиатуре ноутбука, и я услышал его вопрос: «Дочь Ойбека была красива?» – «Да», – подтвердил я и погладил персиковую шерсть моего красавца. Кот довольно замурчал, а пальцы мои сами собой побежали по клавишам. Казалось, Марсель диктует мне текст истории, известной ему одному.

…Дочь Ойбека была стройна и прекрасна, как дерево кипариса, глаза подобны звёздам, щёки напоминали розы. Звали её Асмира, что в переводе означало «главная принцесса». Образ её был воплощением любви.

Во дворе дома Асмира создала свой Гулистан¹ – «розовый сад»; в нём она высаживала тюльпаны и розы, которые купались в серебристых фонтанах жасмина. На чинарах соловьи вили свои гнёзда и пели на рассвете песни любви. Розы в её саду занимали особое место. В Коране говорится, что роза возникла из капель пота пророка Магомета и потому считается на магометанском Востоке священным цветком. В прекрасном саду Асмиры главенствовали розы – эмблемы поклонения и пламенной любви, символа божественной тайны, охраняемой острыми шипами. В своём саду она вывела дивную розу с лепестками цвета нежного, светло-зелёного нефрита, напоминающего прозрачные, с перламутровым отливом, крылья стрекоз. Асмира была царицей в своём Гулистане.

Восходящее солнце, позолотив гору, бросило первый луч на поверхность озера у самой вершины, и оно вспыхнуло отсветом топаза, приветствуя рассвет. Солнце, поднимаясь всё выше из-за вершины, озаряло поверхность озёр, превращая их в полыхающую симфонию цвета…

«Как ты хорошо написал – «симфония цвета!», – прозвучали в моей голове слова Марселя, пальцы мои быстро набирали текст.

…Солнечные лучи освещали гладь озёр, вспыхивающих разными цветами: голубым, фиолетовым, пурпурным, синим, рубиновым, зелёным… Легенда говорит, что эта игра оттенков возникает благодаря самоцветам на дне озёр: аметистам, сапфирам, опалам и рубинам, сердоликам и агатам, изумрудам и гранатам… Лучи солнца, преломляясь сквозь толщу воды и отражаясь от драгоценных камней на дне, являют их сияние на поверхности, рождают дивную красоту. Эти самоцветы на дне – символ любви, родившейся в горах.

Павел жил в небольшом сибирском городке, мечтал стать геологом. Окончив школу, поступил в институт на факультет геологии. Он увлекался культурой, историей и поэзией Востока, по окончании обучения мечтал попасть в Среднюю Азию. Наверное, это не было случайностью. Так проявляются мистические связи, мечта сбылась: он был распределён в геологоразведочную партию в горы Средней Азии, в Узбекистан. Там, в Магияне, что выше Пенджикента, на границе Узбекистана и Таджикистана, базировалась экспедиция. Павел надеялся открыть здесь новые бирюзовые копи. Изучая историю, он знал, что добыча бирюзы в Средней Азии велась ещё во времена древнего Персидского и Хорезмского царств. Павел любил этот минерал небесно-голубого цвета, один из самых красивых ювелирных камней. На языке фарси бирюзу называют фирюзой, что означает «камень счастья». Древние верили, что бирюза приносит счастье в любви, и Павел был убеждён, что обретёт свою любовь, если найдёт вожделенный камень…

В этот момент кот перешагнул мою руку и нежно потёрся щекой о мою щёку, намекая, что было бы неплохо предложить ему что-нибудь вкусненькое и сделать перерыв. Он неотрывно смотрел на меня своими янтарными глазами с чёрной щелью зрачков. Я положил на тарелочку желейную форель, которая ему очень нравилась. Закончив трапезу, Марсель вернулся со мной к компьютеру, чтобы продолжить наше повествование.

…Однажды на горных тропах Павел встретил старого дехканина, тот пытался взвалить на спину осла тяжёлый мешок. Дехканину это никак не удавалось. Павел взвалил мешок на осла, помог старику взобраться в седло и сопроводил его до кишлака. Добравшись до дома горца, юноша внёс мешок в дом и собрался уходить, но хозяин остановил его. «Я знаю твою судьбу, но рассказывать, какой она будет, не стану. Возьми этот перстень с бирюзой. Однажды в камне увидишь новую луну, которая принесёт тебе не одно лишь счастье любви, но и необычную судьбу. Подари этот перстень твоей возлюбленной, но знай: когда потускнеет камень и потеряет свой цвет – это будет знак грозящей вам опасности…» Старик, помолчав, продолжил: «Небо не близко и не далеко от земли. И смерть не близко и не далеко от жизни. Сколько бы ни было голосов в хоре, слышишь только двоих». После этих слов он замолк. Покинув дом, Павел направился на базу, пытаясь понять предостережение старика…

«Я понял!» – услышал я мысленное восклицание Марселя, диктующего мне продолжение этой истории.

…Прошло время. Закончились поисковые работы, наступил сезон камералки. Для Павла он пришёл раньше, и его, самого молодого из геологов, отправили за хозяйственными покупками в кишлак. Здесь геологи покупали у местных жителей овечий сыр, овощи, баранину. Особенно славился сыр, приготовленный дочерью Ойбека, – геологи были его постоянными покупателями. Павел нашёл дом Ойбека и позвал хозяина. Дверь открыла девушка, и случилось то, что должно было случиться. Встретились их глаза: его – синие, как небо, и её – звёздная ночь. По лунному календарю мусульман был месяц Мухаррам². Как и предсказывал старый горец, в этом месяце произошла их встреча. Потрясённый красотой девушки, Павел назвал своё имя. «А я – Асмира», – нежным голосом ответила девушка. Взяв сыр и расплатившись,  Павел спросил: «Могу я купить цветы из этого прекрасного сада?» – «Да», – склонив голову, ответила Асмира и исчезла в саду. Вскоре она вернулась, держа в руке удивительной красоты розу нефритового цвета с лепестками перламутрового оттенка. «Да, такой цветок, отражающий всю красоту Вселенной, я хотел бы подарить тебе, Асмира».

Процитировав Хафиза, Павел спросил, когда они снова увидятся. Девушка задумалась и, решившись, произнесла: «У скалы под чинарой родник – там беру я воду, там ты сможешь увидеть меня после полудня…»

Кот продолжал диктовать свои мысли, но я почувствовал грусть в этих мыслях. «Да, так начались их встречи».

…Эти встречи были овеяны романтической прелестью. Павел ночи напролёт обрабатывал, анализировал и систематизировал материал, собранный во время поисковых работ, чтобы быть свободным для дневных встреч с Асмирой. К этому роднику под чинарой она приходила со своим маленьким братом. Павел рассказывал им о далёкой северной стране со странным названием Сибирь, о лесах, реках и удивительном огромном озере с чистой водой, о драгоценных камнях и чудесных свойствах самоцветов, читал им стихи восточных поэтов. Он рассказал Асмире о русском поэте Иване Мятлеве, написавшем элегию о розах, и взволнованно прочитал:

Закончив, Павел некоторое время молчал, затем грустно сказал: «Возьми этот перстень с бирюзой. Если потускнеет камень – это знак опасности, помни об этом». Надев перстень на палец, Асмира произнесла: «Не надо грустить, вспомни, что говорил Хайям:

Помолчав, продолжила: «Скоро возвращается мой отец. Я не знаю, что нам делать дальше». – «Я знаю, – ответил Павел, – буду просить твоего отца разрешить нам быть вместе».

В мусульманских селениях есть такой человек – мухтасаиб. Он надзирает за соблюдением канонов ислама и за поведением жителей. Мухтасаиб рассказал Ойбеку о встречах его дочери с русским геологом. Отец был разгневан: он не принял Советскую власть, оставаясь на стороне басмачества. Новые власти по какой-то причине не тронули его, не стали преследовать за связь с басмачами. Это не изменило отношения Ойбека к власти – неприязнь осталась. Связь его любимой дочери с «неверным» была недопустимой.

Утром следующего дня в дом постучали. Ойбек, открыв дверь, увидел на пороге русского геолога. Следуя законам гостеприимства, он пригласил Павла в дом и велел дочери принести чай гостю. За чаем Павел решился сказать Ойбеку, что он больше жизни любит его дочь и пришёл просить её руки. Услышав слова Павла, Ойбек не смог сдержать своего гнева: «Как ты смеешь, дерзкий гяур, просить меня о невозможном! Нет, этого не будет, пока я жив!» Павел встал и молча вышел. Ойбек позвал Асмиру и сообщил ей, что он уже получил за неё калым, что в соседнем кишлаке у неё есть жених и нужно готовиться к свадьбе. Но Ойбек не знал свою дочь: она полюбила человека другой веры, эта всемогущая любовь захватила её воображение. Любовь руководила её поступками, превратив её в бунтарку, способную противостоять традициям ислама и пойти на любую жертву во имя своей любви. Её красота, невинность, нежность преобразились в силу и смелость.

По мусульманскому лунному календарю был месяц Сафар⁴. Асмира совершала намаз, обращаясь к Иездану⁵ с мольбой не разлучать её с любимым. Шли дни, отец не выпускал её из дома. Грустно звучал чанг⁶ под пальцами девушки. Потускнела бирюза на перстне. Павел каждый день приходил к чинаре под скалой в надежде увидеть Асмиру.

Брат рассказал Асмире о том, что слышал. Отец спрашивал кого-то, как сделать, чтобы на горной тропе вдруг исчез человек… Асмира поняла, что отец задумал убить Павла, и стала искать способ предупредить его. Девушка решила просить брата найти Павла и передать ему, что ночью она будет ждать возлюбленного на вершине горы Подруд. Брат нашёл Павла под чинарой у родника и передал ему слова Асмиры.

Мысли кота Марселя стали печальны: «Асмира и Павел стояли на вершине горы – над ними было усеянное звёздами ночное небо».

Павел обнял Асмиру, собираясь прыгнуть вниз, в освещённую потоком света поверхность озера. Вдруг в небе возник золотой экипаж, копыта взбивали звёздную пыль над землёй, образуя светящийся дым. Какая-то сила вознесла обнявшихся ввысь. Остались внизу горы, дома. Кривились пространства, осязаемо текло время, плавилось и растекалось, как стекло. В миге остались сотни лет световых. С восторгом обняли они коней золотых. Беззвучно экипаж в звёздном пространстве летел. Вдруг город безмерный увидели: в пространстве странно блестел. В бескрайних границах раскинулся он – невыразимо прекрасен, как сказочный сон. В нём оставили кони влюблённых, серебряной сбруей звеня, умчались в алмазную высь в потоке огня. Город без улиц, лишь были сады. Воды хрустальные меж ними текли. Удивительной формы стояли дома. Палитрою яркой переливалась стена. И музыка слышалась, и клетки резонировали с ней, и тысячеголосый пел соловей. Волшебные звуки, волшебная речь. И всюду ласковый свет. Молнией мысль пронзила: обитель Бога⁷, неужто мы видим тебя. Всех, кто когда-то жил на земле, и Павла с Асмирой, город принял к себе...

В ту ночь, когда исчезли влюблённые, местные жители видели, как в ночном небе летел золотой экипаж, и под копытами коней золотых клубилась звёздная пыль, которая превращалась в камни удивительной красоты – самоцветы. Самоцветы падали в озёра  Подруда и опускались на дно. И до сих пор жители кишлака видят, как в ночи, в звёздном небе появляется образ возлюбленной Павла и с рассветом тает в лучах восходящего солнца. Седой старик сидит на вершине горы, пристально  всматривается в небо и что-то бормочет. В этом бормотании угадывается имя Асмира. Брат девушки вырос, уехал в Ташкент, поступил в институт, окончил его, стал геологом. Он не забыл рассказы белокурого синеглазого юноши, влюблённого в его сестру, и мечтал увидеть страну со странным названием Сибирь.

В ту ночь мне приснился сон, его причин и следствий мне не доискаться, детали имеют свойство забываться, чтобы реальность отличалась от картин. Во сне я видел золотой экипаж, летящий по небу. А в экипаже – Асмиру и Павла, а рядом с ними моего кота Марселя. Они были невероятно счастливы. Я проснулся, рядом со мной спал Марсель, и показалось мне, что он улыбается во сне. Может быть, мы видели с ним один и тот же сон? Легенда эта – то ли быль, то ли вымысел. Я некоторое время жил в тех местах и убеждён, что многое в этой истории – реальность.

И вновь в моей голове тихо прозвучала мысль кота Марселя: «Давай закончим эту историю о влюблённых словами Хайяма:

____

Примечания:

1. Гулистан (перс., от gul, цветок, и stan, место) – розовый сад, рассадник роз.

2. Мухаррам – сентябрь.

3. Калам – тростниковое перо.

4. Сафар – октябрь.

5. Иездан – Бог, создатель.

6. Чанг – музыкальный струнный инструмент.

7. 26 декабря 1994 года, телескоп Хаббл обнаружил город, плывущий в космосе, который учёные назвали «Обителью Бога», что стало мировой сенсацией.

Иллюстрации:

Михаил Врубель, «Роза в стакане»;

Константин Коровин, «Розы у моря»;

Винсент Ван Гог, «Белые розы»;

Сальвадор Дали, «Медитативная роза»;

Рене Магритт, «Удар в сердце»;

Джон Уильям Уотерхаус, «Психея входит в сад Купидона».

© Ион Строе, 2020–2021.

© 45-я параллель, 2022.