Иосиф
Бродский

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером...

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно 
     вечером 
подышать свежим воздухом, веющим с 
     океана. 
Закат догорал в партере китайским 
     веером, 
и туча клубилась, как крышка 
     концертного фортепьяно. 
  
Четверть века назад ты питала 
     пристрастье к люля и к финикам, 
рисовала тушью в блокноте, немножко 
     пела, 
развлекалась со мной; но потом сошлась 
     с инженером-химиком 
и, судя по письмам, чудовищно 
     поглупела. 
  
Теперь тебя видят в церквях в провинции 
     и в метрополии 
на панихидах по общим друзьям, идущих 
     теперь сплошною 
чередой; и я рад, что на свете есть 
     расстоянья более 
немыслимые, чем между тобой и мною. 
  
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, 
     телом, именем 
ничего уже больше не связано; никто их 
     не уничтожил, 
но забыть одну жизнь – человеку нужна, 
     как минимум, 
еще одна жизнь. И я эту долю прожил. 
  
Повезло и тебе: где еще, кроме разве 
     что фотографии, 
ты пребудешь всегда без морщин, молода, 
     весела, глумлива? 
Ибо время, столкнувшись с памятью, 
     узнает о своем бесправии. 
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье 
     отлива. 
  
          1989