Иосиф
Бродский

Строфы

I 
  
На прощанье – ни звука. 
Граммофон за стеной. 
В этом мире разлука – 
лишь прообраз иной. 
Ибо врозь, а не подле 
мало веки смежать 
вплоть до смерти: и после 
нам не вместе лежать. 
  
II 
  
Кто бы ни был виновен, 
но, идя на правёж, 
воздаяния вровень 
с невиновным не ждёшь. 
Тем верней расстаёмся, 
что имеем в виду, 
что в раю не сойдёмся, 
не столкнёмся в аду. 
  
III 
  
Как подзол раздирает 
бороздою соха, 
правота разделяет 
беспощадней греха. 
Не вина, но оплошность 
разбивает стекло. 
Что скорбеть, расколовшись, 
что вино утекло? 
  
IV 
  
Чем тесней единенье, 
тем кромешней разрыв. 
Не спасут затемненья 
ни рапид, ни наплыв. 
В нашей твёрдости толка 
больше нету. В чести – 
одарённость осколка 
жизнь сосуда вести. 
  
V 
  
Наполняйся же хмелем, 
осушайся до дна. 
Только ёмкость поделим, 
но не крепость вина. 
Да и я не загублен, 
даже ежели впредь, 
кроме сходства зазубрин, 
общих черт не узреть. 
  
VI 
  
Нет деленья на чуждых. 
Есть граница стыда 
в виде разницы в чувствах 
при словце «никогда». 
Так скорбим, но хороним, 
переходим к делам, 
чтобы смерть, как синоним, 
разделить пополам. 
  
VII 
  
Невозможность свиданья 
превращает страну 
в вариант мирозданья, 
хоть она в ширину, 
завидущая к славе, 
не уступит любой 
залетейской державе: 
превзойдёт голытьбой. 
  
VIII 
  
Что ж без пользы неволишь 
уничтожить следы? 
Эти строки всего лишь 
подголосок беды. 
Обрастание сплетней 
подтверждает к тому ж: 
расставанье заметней, 
чем слияние душ. 
  
IХ 
  
И, чтоб гончим не выдал – 
ни моим, ни твоим – 
адрес мой – храпоидол 
или твой – херувим, 
на прощанье – ни звука; 
только хор Аонид. 
Так посмертная мука 
и при жизни саднит.