На остановках
На остановках – стой, сиди, лежи,
Мокрый ли снег, солнечный луч лижи,
Лишним себя чувствуй, частью большой реки –
Не убежишь дальше вытянутой руки.
Не длинней и не короче – твоя даль
Через радость, печаль,
Печки-лавочки, лав стори, четыре стороны света –
Не лучше и не хуже, – только эта.
Твоя стрелка в часе времени,
Твоё жизни бремя
На тебя подогнаны Главным Портным –
Веришь в него или один
За ежедневной встречей – день, ночь.
Но только он может помочь,
Если решит, что рука – твоя,
И крутится вокруг тебя – земля,
И ты сам вокруг оси
Вертишься так, чтобы спасти
День, ночь, своё дыхание…
Г-ди, пребудь с нами.
Дороги
Дрыгают ногами дороги,
Машут платками,
Сами не знают, что делают с нами, –
Напишешь письмо сыну, дочке, маме.
Кинешься к окну поезда – странно,
Что мчишься, поздно ли, рано,
За птицей ли счастья, за участьем,
Сердце бьётся страстно или рвётся на части,
Долины ли за окном, поля ли, военные части...
Мчится поезд, а в нем ты – маленькой точкой в программе weze,
Значит, ты здесь, хорошо, что ты здесь,
Где есть такие же, как ты, –
В радиусе вытянутой руки,
Светятся, пульсируют, дышат, – и ты дыши
Пока есть эта опция –
Ещё успеешь птицей в полное одиночество.
А пока время пахнет яблоком, поёт, смеётся,
Пока не падает оземь, не бьётся –
Целуй его в красные губы жадно, влюблённо, слепо,
Пока ещё за окном не осень – бабье лето.
* * *
Погружённое в воду время плывёт,
Может бежать, стоять на паперти,
От себя ли, к себе, – только вперёд,
Играя в войны, дочки матери.
Пёрлз говорил об играх в жизнь
Или, скорее, об играх в жизни,
Главное, взялся за жизнь – держись –
Режет ли тебя на кусочки, облизывает.
Хорошо, если держит река,
Ведь держат воды Мёртвого Моря, –
А если в тебя плюют облака
И ветер попутный с тобою спорит?
Камень режет, а дождь слепит,
И человек тебя не слышит,
А журавль в небо летит
И поднимается всё выше.
Все нипочём, а почём тоска
Или любовь – и в какой валюте
Платишь за нежный узор цветка
И за игру на небесной лютне?
За лютую зиму, за бежевый зной,
За Веру Петровну, Надежду Абрамовну,
Шарик воздушный над головой,
Солнечный луч над твоим диваном?
Не ты платишь – время даёт
Радость предчувствия и узнавания,
Бонусы, бонусы, по носу, влёт –
Любит и бьёт,
Гонит и манит.
Манной небесной, манной крупой,
Розовым маслом, автомобильным..
Время рождается вместе с тобой
И отзывается на твое имя.
Война
1.
Павшим – попавшим в ад земной,
Пропавшим по вине зла.
Как поверить: небо – над головой,
А под ногами – земля.
Вчера – полные всех сил,
Радостью и бедой.
Сегодня табличка – он жил
И холмик над головой.
Разве так можно – в один миг.
В самой весне сердца
Без продолжения – погиб.
И никуда не деться.
Горло дрожит во всю дрожь,
На небе – замки угасшие…
Падает с неба летний дождь
И плачет, и плачет по павшим.
2.
Тишину можно резать на части.
Добраться до пункта – особое счастье.
Спокойно, не дергаясь, не нагружаясь,
Сирена если… не соображаю.
По улицам – не хожу, не грежу
Морем – никуда не езжу,
Рассветы, закаты – какая жалость..
От дома и до работы – добежать бы.
Вдохнуть глубоко, до самой сути
И медленно выдыхать минуты,
Часы – и послать к ядреной фене
Это доставшее до печёнок время.
Когда под прицелом твоё дыханье,
Когда похоронки соседской маме,
Когда раздирают на части слёзы,
Когда ничему помочь не можешь.
Когда в стране добровольным пленным
День за днем отдаёшься сиренам,
И смешаны страхом стар и молод,
И просто мишенью твой дом и город.
За что прожигает войною лето?
Вопрос – и нет на него ответа.
3.
Не останавливай – не в счёт
День за ночью в лесной тиши.
В этой точке мира счётчик
Выключен – до души дыши.
Берёзы берёзами – больны
Страстью к белому и серьгам.
Травы северные вольны
Вечно жить на своих берегах.
А в наших пустынях война и жар,
В сердце моём страх и боль –
Этот шестимиллионный пожар
Вечным огнём над нашей судьбой.
Ни откреститься – не нам крест,
Ни убежать – на душе печать...
А как бы хотелось сбежать в лес
И только на письма твои отвечать.
4.
Слово Война – написано на бумаге,
И ты не знаешь, что это такое.
И я жила в краях, где Никто,
Кроме газетных строчек,
Прыгающих в независимом танце,
Никто – только кадры на экране телевизора
С бегущей автоматной очередью
Вместо бегущей строки под иностранной речью.
Только картинки в книжках о войне,
Только седые люди с медалями на парадах.
Я тоже жила в тех же краях,
На краю земли от земли Обетованной,
Где калина раскрывает свои белые зонтики над городом,
И они не похожи на железные зонтики
Над моим сегодняшним домом –
Жарким и жгучим, как чёрный перец.
Здесь слово Война знают маленькие дети,
И оно их пугает внезапной сиреной
Днём, в комнате, залитой солнцем,
Ночью – останавливая сладкие сны
В детской кроватке, в которой любимый мишка
Так надёжно прижат и обнят до утра.
Здесь люди как будто уже и не боятся сирен –
Они просто закрывают глаза и обращаются к Б-гу,
Который тоже живёт здесь, вместе с ними.
Они просят его, чтобы не уходил, побыл рядом.
Люди прижимаются, как маленькие дети
К своим любимым игрушкам,
Потому что свято верят,
Что с ними ничего плохого не случится,
Пока Б-г живёт рядом с ними… с нами
В одном доме.
Судный день
У времени есть свои корни.
Сегодня ты его яблоком кормишь,
Завтра утка на завтрак, сливы,
А оно спокойно сидит у оливы
Тишайшей, ближайшей к Стене Плача,
К той, где все просят, каются, плачут
Веруют истово или на случай
Всякий – всё ж себе лучше.
И есть день – один на год,
В котором тебе либо подарок,
Либо двойку за неуспеваемость
Души – иди, исправляйся, не жалуясь.
Пиши, переписывай, бросай в угол,
Учись развязывать гордиев узел
Или – встречай рассветы с закатами
Не бедным родственником – сестрой, братом.
Радуйся от земли до неба
Входи в день, в котором не был,
Так, словно ты воздушный шарик –
Если от Судного дня – подарок!
Значит, экзамен сдан на отлично,
Значит, в шкафу ничего лишнего:
Злоба на мусорке, зависть заброшена,
Сплетни бежали по следу по ложному…
У времени есть свои корни,
Которые ты – собою кормишь.
Маргарита
В белую снежную шубу одеты дома,
Март на исходе, на ели наряд голубой.
Я – Маргарита, я Мастера встретить должна –
Ведь только с ним я смогу полететь над землей.
Ну а пока называюсь обычно – Ирен.
Дом и работа, годами налаженный быт.
Ну а пока наряжаюсь в шелка я и лён
И телевизор со мной на одном языке говорит.
Ну а пока я обычно сажусь в самолёт,
Виды Москвы из окна бесконечно ловлю
И год за годом твержу уже множество лет,
Как этот город я верно и нежно люблю.
Просто не встретился Мастер – гуляю одна
И за двоих я московским настоем дышу.
Кто-то внимательно смотрит за мной из окна,
Только его в своё сердце я не допущу.
Это не Мастер, а мистер – костюмчик и вид,
Это не Мастер совсем, он живёт не спеша,
Это не Мастер. Не мастером наскоро сшит
Профиль его и его небольшая душа.
Я за двоих и пишу, и дышу наугад,
Правил не зная для жизни и для любви.
Мне нужен Мастер – без Мастера, знаю, никак
Мне не избавиться от притяженья земли.
© Ирина Маулер, 2013-2015.
© 45-я параллель, 2015.