Выпуски альманаха «45-я параллель»

Геннадий Антонов

Стихонесмешение

Александр Иванников

Я любил тебя, небо в разоре…

Екатерина Ишимцева

Между вдохом – выдохом – вздохом

Анастасия Кокоева

Трактирные сказки

София Никитина

Июльский дождь

Два петля
 
Моя замечательная бабушка больше всего на свете боялась того, что я стану портнихой. Бабушка, надо сказать, боялась многого: боялась, что я буду косоглазая, потому что я умела видеть даже то, что происходит у меня за спиной, − особенность моего любопытства творила чудеса.
Боялась, что меня просквозит, что я сломаю ногу, бегая на десятках в лапте, что меня похитят разбойники. Хотя, я думаю, что они бы меня сразу же вернули и доплатили бы ещё, как у О. Генри.
Но от перспективы портняжного моего будущего её просто кидало в дрожь! А кругом, как назло, жили одни портнихи! Наша соседка, тётя Маша, − портниха. Наверху, над нами, − мама моей лучшей подружки Томуси − портниха.
И целыми днями стрекотание швейной машинки, шуршание кальки, крой материи, примерки, полулегальные клиенты, тяжеленный маленький чугунный портняжный утюг.

Алекс Романовский

Книга противопоставлений

В пространстве между альфой и омегой,
наполненном солнцем и болотными водами.
С.Э.В./G-21
 
Серьёзно, но не буквально.
Питер Тиль Уленшпигель
 
Дождь, озарённый фразой назывной,
Мы миром нарекли, как колбу оспа,
Как остров созван берегом, как остро
Влюбляются, склоняясь над больной –
 
Двойное дно, где после ветра зной,
И свет двойной. Но я не рядом – возле:
Как кровью – льва, вступающего в возраст,
Гортанный свод ошпарен белизной.
 
«Бери», – рябит и дразнит кисть рябины,
Что узел цел, который век рубили.
Приеду – и с кольца ключи сниму:
 
Со мной на той последней-первой миле
Не мир, не меч и не мечта о мире,
Но время червоточиной в снегу.
 
1.
 
Дождь, озарённый фразой назывной,
Впитался в воздух: время акварели.
Седы колонны; выцвели колени,
И вместо всех печалей над волной
 
Горит тунгусской глыбой ледяной
Зажжённое, встревоженно-оленье
Магнитно-мезосферное пыленье;
И сны везёт фургончик расписной.

Илья Семененко-Басин

Dies

i
 
стена бела
занавес красный
дерево стола темно
благочестивые ясные границы
 
не изучение житья
участие – когда светит
светит на колоннаду
видимою становится шпалера, невесомая
чистые цвета на камне
 
а за горами займётся сияние
и на привязи – звёзды
 
ii
 
дымясь и трескаясь, отделяется
щели даёт
личина 
в моём первом городе, полном молодых лиц 
трескается, разваливаясь на куски
горячий пар и
прохлада свежего воздуха
 
iii
 
кошкин дом, беспорядок и безопасность
на камнях развалившийся одичалый пейзаж
а мог бы и на столе завязаться письменном
в прихожей
в шкафу с крупою и сахаром
 
ежели здесь старик
в грязном тряпье, бронзовая голова
подаст второму стаканчик кофе
всклокоченному, с профилем чеканным
чем ему ответит второй?
неподвижный – протяжливым взглядом
 
iv
 
вкушающий старость с печалью
и вскипающий силой
нет на твоей улице ни одного
человека…

Леопольд Эпштейн

В ожидании худшего