Выпуски альманаха «45-я параллель»

Натали Верна

О сюжетах не спорят

Светлана Замлелова

Иуда

I
 
Двадцать тысяч лун сменилось, а душа моя скорбит смертельно, и нет мне покоя ни на мгновенье. Имя моё леденит уста говорящего и колет ухо слышащего, образ мой гаже осьминога, едче скорпиона. Проклят я от Бога и среди людей, но не одинок я в мерзости своей…
Не был я дурным человеком. Отец мой держал торговлю чёрной шерстью, и я помогал ему в лавке. Жили мы в Кериоте, к югу от Хеврона, среди каменистой пустыни Иудейской, где окрестные пастухи пасут чёрных коз и овец своих. Жили мы на Авраамовой улице, в доме, сложенном из серых камней и увитом лозой виноградной. Росой умывались опаловые ягоды, и солнце перебирало их лучами своими. Лет же мне было около тридцати. Собирался я жениться и купить белого осла, на которого в кипарисовом ковчежце были отложены у меня сто пятьдесят динариев.
Был я как все и мечтал, чтобы в лавке моей звенели тетрадрахмы, и детишки мои играли подле меня, и отец спокойно доживал дни свои.

Вячеслав Лобачёв

Родом из СССР (часть 6)

(Окончание; начало и продолжение №-№ 457, 458, 459, 502, 503)
 
Командировки на край света, но иногда немного ближе
 
Люблю командировки. Через них познаёшь мир, познаёшь Россию, познаёшь себя. И всегда во время командировок происходят какие-то приключения. Чаще весёлые, чем грустные. Одним словом – разные. Обычно в поездку направляли геофизические организации, в которых пришлось работать, или редакции газет и журналов. Конечно, приходилось бывать и в киноэкспедициях.
Была и ещё одна организация, которая любезно направляла меня к чёрту на рога. Только с её помощью меня заносило в Воркуту и Душанбе, Сыктывкар и Благовещенск, Кемерово и Ханты-Мансийск… Дело в том, что мне пришлось на внештатной основе в 80-е годы сотрудничать с ВЦСПС, с отделом по работе с кинолюбителями. Вот и отправляли меня профсоюзы на все четыре стороны проводить областные и республиканские конкурсы кинолюбителей, возглавлять местное жюри, а то вести семинары по сценарному мастерству и режиссуре.

Ирина Ремизова

Невремена

Сергей Сапронов

Soledad

Татьяна Скрундзь

Птица над бурунами

Владимир Строчков

Мифы (часть 2)

Минотавромахия
 
I. Герой
 
Мерзей, чем сам Персей меж персей Андромеды,
один лишь сей Тесей на нитке Ариадны:
то с ней тянуть ту нить, то с критского на рвоту,
то на чугунный лоб шелом свой красномедный,
то сволочь по песку свой щитень огромадный,
волынку и вино, и наслаждений квоту,
то слюни возжами, то речь свою надменну.
 
Тесней сетей Тесей затиснул Ариадну:
то в уха лабиринт языческую ласку,
то в пифос девичий не то маяк фаросский,
не то, поди, колосс родосский ароматный,
хотя казалось, что не заползёт и ласка,
и деве Эроса услады не по росту,
и мёд, возлитый им, уже ползёт обратно.
 
Пресыщен, то себе персты в уста влагает,
то ей в уста вложив свой скипетр венценосный,
и в тех, и в тех устах достигнув извержений,
лениво наконец он панцирь возлагает
и деву обдаёт дыханием циррозным,
целуя; и готов паскудник для свершений –
герой, налитый кровью скверною венозной.

Константин Шакарян

Наперекор компьютерному веку

Ульяна Шереметьева

Путь к марту